Именно на это рассчитывали гитлеровские стратеги, нанося такой удар по Сталинграду. Мы, разумеется, готовились к суровым испытаниям, но ни я, ни мои боевые товарищи, ни жители города не могли предполагать, что эти испытания выпадут на нашу долю в таком масштабе и с такой неумолимой свирепостью. Наш просчет, вероятно, заключался в том, что подобной концентрации тяжелых видов военной техники разрушения и истребления людей еще не знала история: 2 тысячи тяжелых бомбардировщиков на один город! Они высыпали на мирные кварталы несчетное количество зажигательных, осколочных и фугасных бомб. Тяжесть такого удара, а также его разрушительную силу нельзя было предполагать даже в кошмарном сне. Но это случилось, и трагедия тысяч людей стала фактом. Очень нелегко было в таких условиях сохранить самообладание, взять свою волю под суровый контроль и продолжать руководить городом и областью. Укажу только на одно весьма важное обстоятельство, которое помогало мне в трудные дни: в обкоме, горкоме, райкомах партии стояли на своих постах мужественные люди, верные коммунисты, боевые друзья, на которых всегда можно было надежно опереться.
Итак, прорыв 14-го танкового корпуса по узкому коридору к северной окраине Сталинграда был подкреплен массированным ударом с воздуха. Мобильная концентрация тяжелого оружия плюс стремительный маневр танков и мотопехоты с высадкой десантов с воздуха, казалось, оправдали расчеты гитлеровских стратегов: фронт разделен на две половины, город утоплен в море огня, врывайся на горящие улицы и заводы... Но в этих планах сразу же обозначился и просчет. В чем его суть?
В борьбе за правое дело советский человек, знающий цели этой борьбы, хозяин своей страны, хозяин своей судьбы не покорился слепым силам зла, не потерял контроля над своими действиями, не отказался от своих убеждений перед лицом неумолимой смерти. Это было и осталось недоступным пониманию идеологов войны, исследователей неудач гитлеровской стратегии.
Самоконтроль присущ убежденным исполнителям разумной воли. Он является стержнем осмысленных действий и верным помощником в решении самых сложных задач в любой обстановке. Защитники города — рабочие и воины не потеряли того, что заложила в их души Коммунистическая партия, не лишились веры в свои идеалы, не уронили себя до уровня потерявших самообладание. Они остались организованными бойцами, хотя в той обстановке легче всего было стать жертвой страха.
О психологии человека, оказавшегося в круговороте огня и разгула смерти, вероятно, приспела пора издавать обстоятельные исследования ученых. Так думаю я сейчас, озабоченный воспитанием молодого поколения. А тогда?.. Тогда мои заботы, заботы партийных организаций города и воинских частей были направлены на мобилизацию физических и моральных сил людей, на отражение атак гитлеровских захватчиков. В первую очередь было необходимо воспрепятствовать притоку к стенам Сталинграда свежих сил врага. Они двигались по узкому коридору, пробитому через наши оборонительные рубежи. Туда, на помощь 87-й дивизии, была брошена танковая группа генерала К. А. Коваленко, усиленная двумя стрелковыми дивизиями. Перед ними стояла задача: нанести удар в районе Самофаловка — Большая Россошка и ликвидировать коридор прорыва. Удар состоялся, и это вынудило Паулюса выделить дополнительные силы, чтобы пробиться к отрезанному 14-му танковому корпусу. Бои приняли ожесточенный характер. Наши воины понимали, что от их упорства зависит судьба обороны города.
С такой ответственностью выполняли свои задачи и бойцы одного из подразделений 87-й стрелковой дивизии под командованием младшего лейтенанта Г. А. Стрелкова, младшего политрука А. Г. Евтифеева и заместителя политрука Л. И. Ковалева. Их было 33. А все вооружение — это одно противотанковое ружье, винтовки, автоматы и несколько ящиков бутылок «КС». Они заняли окопы на косогоре перед хутором Малая Россошка. Как они сражались, мне довелось услышать на командном пункте фронта. Рассказывал младший политрук А. Г. Евтифеев:
— Справа овраг, слева полевая дорога... По этой дороге, под покровом утреннего тумана, двигалась колонна танков. Кто-то начал считать: «Один... два... три... четыре... Братцы, сколько их!» Ковалев перебил бойца: «Их не считать, а бить следует!» «Слушай мою команду! — крикнул Стрелков. — По бортам головных танков... огонь!»
Загорелся один танк, второй... Встретив огневое сопротивление, гитлеровцы откатились. Первый успех окрылил нас. И когда танки вновь пошли вперед, мы их подпустили на близкое расстояние и забросали бутылками с горючей смесью. Загорелись сразу несколько штук. Красноармейцы Семен Калита, Сергей Прошин, Василий Матюшенко, сержант Владимир Пасхальный, сам командир подразделения Георгий Стрелков и заместитель политрука Леонид Ковалев в этом бою подожгли 13 танков. Небольшая передышка, и танки вновь поползли на косогор. Начали утюжить окопы вслепую. Наши бойцы подпускали этих «слепышей» на бросок бутылки и прицельно били по моторам. Еще запалили дюжину... Хоть нас было всего 33, но с утра до позднего вечера мы держали рубеж против 70 танков... К вечеру их стало меньше на 29 штук. Они пылали по всему косогору. Кроме того, сотни полторы гитлеровцев истребили огнем автоматов. Ночью отошли по приказу командира полка в том же составе — 33 человека. Двоих вынесли на руках с тяжелыми ранениями в ноги.
Там же, в штабе фронта, мне показали проявленную фотопленку авиаразведки Малой Россошки. 29 танков врага замерли перед хутором. От них тянутся черные шлейфы дыма.
Разумеется, мы, работники обкома и горкома партии, старались всеми силами и средствами сделать подвиг 33 бронебойщиков достоянием ополченцев и бойцов истребительных батальонов. Распространение боевого опыта усиливало стойкость защитников города, возбуждало боевую энергию, творческий поиск наиболее выгодных позиций и средств борьбы.
Третьи сутки горит библиотека имени М. Горького. Больно смотреть, как огонь пожирает книги. Я подумал, что такое же могло случиться и со всем нашим большим хозяйством партдокументов, но еще 8 августа работники обкома и горкома партии Г. П. Гуреев, А. С. Макеева и М. И. Кислякова предусмотрительно вывезли партдокументы в Заволжье.
Дни и ночи провожу на предприятиях города, командных пунктах на Царице и в Комсомольском садике. Домой заглянуть некогда. Семья в Заволжье. Остался один сторож нашей квартиры дед Ефим Иванович: не захотел покидать Сталинград. Сегодня мне сообщили, что в дом на Краснопитерской, 26, где я жил, угодили бомбы. А как же Ефим Иванович? Холодею от этой мысли и отправляюсь на Краснопитерскую. От дома осталась груда развалин. Несгораемый шкаф выбросило на улицу. Завалено и наше так называемое «убежище». Подойдя туда, услышал слабый стон. Когда разобрали завал, увидел Ефима Ивановича, засыпанного щебнем и известковой пылью. С трудом поставили его на ноги. Я хотел пристроить его к связистам городской автоматической телефонной станции, состав которой готовился эвакуироваться за Волгу, но дед наотрез отказался. Сначала мне подумалось, что он потерял контроль над своими действиями, однако после беседы убедился — старик в здравом уме и готов оказать посильную помощь в обороне города.
Ночью инженеры и техники АТС вывезли все оборудование станции. Сохранившуюся под землей кабельную сеть мы используем для связи между КП городского Комитета обороны с районами города, крупными заводами и командными пунктами фронта и армии. Коммутатор КП обслуживают отважные связистки. Не могу не рассказать о Майе Меньшиковой. В начале 1942 года с группой детей Ленинграда она была эвакуирована в Сталинград и приехала, как говорят, из огня да в полымя. Заботы о ней взяла на себя начальник междугородной телефонной станции А. Д. Ильина. С началом боев Майю вместе с другими подростками отправили за Волгу. Но уже на другой день к изумлению всех она вернулась в горящий город. Вторая попытка отправить ее за Волгу также потерпела неудачу — Майя опять возвратилась, потребовала работу и заявила, что никуда не поедет, пока в городе есть хоть один советский человек. Девушку направили на коммутатор КП городского Комитета обороны. И надо сказать, Майя с полуслова понимала, с кем и как надо обеспечивать переговоры, в первую очередь с учетом обстановки в том или ином районе города.
В эти дни меня особо волновало положение дел в районе поселка Рынок. Гитлеровцы пытаются закрепиться там и взять под прицел судоходную часть Волги. Мириться с таким положением нельзя, это равносильно тому, что враг схватил за горло, и теперь задыхайся, город, истекай кровью, умирай без притока и оттока грузов по главной водной магистрали России. Но вот утром 27 августа моряки Волжской военной флотилии под командованием П. М. Телевного совместно с отрядом тракторозаводцев отбросили гитлеровцев от берега. Наши подразделения снова овладели поселками Рынок и Спартановка. В этот же час мне стало известно, что в ночь на 27 августа большие волжские суда «Память Парижской коммуны», «Михаил Калинин» и «Иосиф Сталин» взяли курс на Саратов. Под прикрытием тумана и дымовой завесы речники рассчитывали незаметно пройти фашистский заслон у поселка Акатовка. Однако немцы обнаружили суда и открыли по ним минометный и пулеметный огонь. Теплоход «Память Парижской коммуны» (капитан Л. Д. Галашин), несмотря на пожар на судне и полученные пробоины, добрался до ближайшей базы. Прорвался также и пароход «Михаил Калинин» (капитан Н. М. Богатов). И только теплоход «Иосиф Сталин», получив множество пробоин, охваченный огнем, вынужден был выброситься на отмель в 100 метрах от противника. Капитан корабля И. С. Рачков погиб на боевом посту. Оставшиеся в живых члены команды и пассажиры окопались на берегу, прикрываясь корпусом корабля. На помощь экипажу «Иосифа Сталина» был послан баркас «Наблюдатель» со спецгруппой работников НКВД под руководством Петракова и Грошева. Удалось спасти 182 человека, которых переправили в районный центр Ленинск.
В северной части Сталинграда все крупнейшие заводы союзного значения находятся под непрерывной бомбежкой и артиллерийским обстрелом. Бороться с пожарами стало невозможно, особенно там, где заложено «мыло» (так называли взрывчатку на заминированных участках). Всем ясно, что «мыло» надо убрать, и, чем быстрее, тем лучше. Я решил позвонить по этому вопросу в Ставку Верховного Главнокомандования. На проводе оказался В. М. Молотов.