ию Михайловичу Фомину — старому, испытанному коммунисту. Наметили адреса «явочных квартир» в районах города, пароли, подготовили необходимую технику, материальное обеспечение и вооружение.
Гитлеровцы нагло требуют сдачи города. Они сбрасывают с самолетов тысячи листовок с изображением кольца окружения, в которое якобы попали защитники Сталинграда. На город непрерывно сыплются бомбы. Но теперь уже нас ничем не испугать. Все, кто остался в Сталинграде, кто его защищает, привыкли и к пикирующим бомбардировщикам с воющими сиренами, и к курлыкающим минам, и к дырявым бочкам, издающим при падении душераздирающие звуки, и к ослепительным небесным ракетам-лампадкам. Рабочие и служащие, врачи и учителя делают свое дело самозабвенно. Опасность никого не пугает, каждый трудится на порученном участке — в госпиталях или на сооружении оборонительных укреплений. Силами этих людей на «Красном Октябре» изготовлено 525 металлических «ежей», а в Ерманском и Дзержинском районах непрерывно строятся оборонительные сооружения почти на каждой улице, усиленно ведется строительство огневых точек и баррикад.
Получили сообщение из штаба 8-й воздушной армии о том, что 5 сентября не вернулся с боевого задания летчик-истребитель, старший лейтенант Николай Смирнов. Это он 22 февраля, 27 марта и 22 июля 1942 года уничтожил в небе три фашистских бомбардировщика, а 4 августа возглавляемая им девятка истребителей вступила в бой против 45 «юнкерсов». В том бою было сбито 12 бомбардировщиков, наши вернулись на свой аэродром без потерь.
Раньше в моих записях значилось:
«Семья Смирновых, сормовского рабочего, — замечательная семья патриотов. Три брата — Сергей, Николай и Михаил героически сражаются за Родину. Николай — летчик-истребитель, Сергей — капитан артиллерийской инструментальной разведки, Михаил — гвардеец 122-го стрелкового полка и сражается вместе с братом Николаем в районе станицы Клетской на Дону. Михаил писал своим родителям: «После первых боев отходим на отдых. Двинули мы его на направлении станицы Клетская здорово. Хотя и нам попало, но и от нас они бежали каждую ночь. Существенных ранений нет, есть две царапины, одну обнаружили дня через 3—4. Есть одна пулевая в коленку, но, странное дело, прошел с ней километров около сотни, и ничего...»
Теперь, спустя много лет, я могу дополнить запись о семье Смирновых новыми сведениями. Смирнов Михаил сражался за Сталинград, а старший брат Сергей защищал Москву, позже воевал в составе Белорусского и Украинского фронтов. Воевал в Чехословакии. Награжден 13 орденами и медалями. 9 сентября 1942 года Михаил Смирнов писал в Ярославль своим родителям: «Крика «ура» фрицы здорово боятся. В эти моменты я не выпускаю рукояток пулемета, а они, покидая все в окопах, бегут и падают, подкошенные пулями». 13 октября Михаил сообщил родителям: «Последнюю треть августа вели наступательные бои на Клетском направлении, продвинулись клином на 50 километров... После этого перешли на Сталинградский участок, с неделю занимали оборону. 18 сентября меня ранило в голову. На Клетском направлении каска спасла меня три раза, а тут была пробита: разрывная пуля проделала две дырки. Сознания не терял, перевязывал себя сам».
После госпиталя Михаил попал в Орджоникидзевское пехотное училище, участвовал в боях за освобождение Орла и там (под Орлом) погиб в июне 1943 года.
Старший из Смирновых — Сергей (1909 года рождения) так вспоминает о своем отце в письме на мое имя:
«Немного об отце. Рабочий Сормовского завода, содержал явочную квартиру, встречался со многими большевиками, в том числе с Яковом Михайловичем Свердловым, участвовал в схватках с жандармерией и полицией. Помню, он долго хранил «катушку Румфорда» для подрыва зарядов.
Из письма его сестры Натальи Михайловны: «Ты спрашиваешь, помню ли я имена приходивших на явки? Мы не должны были их помнить. Просто приходил Федор, Петр, Яков, приходил, встречался, иногда ночевал, что-то прятал, что-то получал и опять уходил. Очень опасно было, но мы были молоды и ничего не боялись». Как один из лучших и «благонамеренных» рабочих, отец был командирован в Одессу, где долго работал на сборке (клепальщик-«глухарь») крейсера «Очаков». Помню рассказ отца и о моей бабке (по матери). Прекрасно знавшая все нижегородское духовенство (кто-то в родне был дьяк), обошедшая все монастыри России, она была «набита» анекдотами о попах и монашках, хотя вначале была истинно верующей. Отлично выполняла задания подпольных рабочих кружков по передаче сведений, листовок, а однажды, высокая и стройная, пронесла через весь город Канавино и до самого Сормова австрийский карабин, спрятав его под платье. Было это в 1905 году».
Николай Смирнов не знал, что его отец умер 28 марта 1942 года. 28 апреля 1942 года Николай посылает из Сталинграда последнее письмо, в котором сообщает: «Жалости к врагу у меня нет и пощады не дам. Я стремлюсь в бой — умно драться и немало пакостей еще наделаю этой своре зверей. Живите спокойно и знайте, что ваш сын крепко постоит за Родину, за вашу спокойную жизнь».
Смирновы — целая династия верных патриотов Родины. Вот какие крепости есть в нашем государстве. Сколько их? Не счесть!
Парторг ЦК на заводе «Баррикады» И. А. Ломакин и директор завода Л. Р. Гонор доложили, что все службы, команды и другие подразделения МПВО, а также бойцы истребительного батальона, независимо от их специальности, переведены на казарменное положение. 250 рабочих и служащих, главным образом коммунистов и комсомольцев, овладевших военными специальностями, направлены в воинские части и мужественно сражаются на передовой линии.
Оставшиеся в цехах продолжают трудиться под непрекращающимися налетами вражеской авиации. За последние дни гитлеровцы сбросили на завод свыше ста фугасных и тысячи зажигательных бомб. Есть убитые и раненые. Отбоя воздушной тревоги мы уже не ждем, но, как только затихает гул самолетов, все возвращаются на рабочие места...
Из штаба 62-й армии сообщили, что противник прорвал фронт обороны на участке станции Гумрак и наступает в направлении Разгуляевки. Это в непосредственной близости от центральной части города. Гитлеровцы пытались развить успех, но совместными усилиями 112-й стрелковой дивизии, 1810-го противотанкового дивизиона и 269-го стрелкового полка 10-й дивизии войск НКВД прорыв ликвидирован.
Уполномоченный городского Комитета обороны по Кировскому району А. С. Татарников и секретарь райкома партии С. Д. Бабкин сообщили, что в Кировском районе установлено 2500 противотанковых «ежей», противотанковые заграждения из вагонных колесных пар в два ряда, сооружено большое количество блиндажей и окопов. Секретарь Краснооктябрьского райкома партии С. Е. Кашенцев сообщил об обстановке в своем районе. Снова открыты 4 магазина, в которые завезено 6 тонн хлеба, 6 тонн муки, 6 тонн сельди, 1 тонна сахару и 30 тысяч яиц. Восстановлены две пекарни. Готовится к открытию заводская фабрика-кухня. Работают электростанция и водопровод.
Штаб МПВО доложил Комитету обороны о героизме бойца медико-санитарного взвода Лидии Пащенко. Во время бомбежки города она спасла жизнь 28 раненым бойцам. Такой же пример самоотверженности показала работница завода «Красный Октябрь» Анна Бычко. В обстановке массированных бомбежек самоотверженно действовали медицинские сестры А. Д. Чепусова, В. М. Федосеева, Н. П. Коннова и многие другие санитарные дружинницы города. Отважным командиром медико-санитарного подразделения проявила себя Елена Левина. Молодая работница завода «Баррикады» Нина Таранова спасла жизнь 28 раненым. Комсомолки Вера Шмелева, Тося Щелочкова, Антонина Колобова вынесли с поля боя 54 раненых бойца.
Охрана понтонного моста, возведенного недавно через Волгу в районе лесозавода, доверена артиллерийскому дивизиону, целиком сформированному из комсомолок Сталинграда. Вчера у них было боевое крещение. Танки и мотопехота пытались захватить мост, но были вынуждены отступить. Тогда гитлеровцы бросили сюда до двух десятков самолетов. Они пикировали на батареи, обстреливали из пулеметов. Есть убитые и раненые, но девушки-бойцы успешно отбили и вторую атаку врага.
Командующий фронтом А. И. Еременко принял решение об укреплении островов Спорный, Зайцевский, Голодный, Сарпинский, что зеленеют перед городом на той стороне судоходного рукава Волги. Туда переброшены части 2-го танкового корпуса, которым приказано занять оборону.
К нам на КП пришел комиссар этого корпуса И. Г. Деревянкин и попросил оказать помощь. У них не хватает саперных лопат, кухонного имущества. После того как мы договорились обо всем, я попросил его рассказать о позициях на островах. Он горько улыбнулся:
— Места отличные, прямо сказать, курортные, зелени много, рыбных озер, воздуха, а вот глубоко закопать орудия невозможно.
— Почему?
— Вода быстро просачивается и заливает капониры. Даже окопы нельзя вырыть на нужную глубину. Траншеи и блиндажи заливаются водой...
Деревянкин «жаловался» на водянистый грунт, поняв смысл моего вопроса: ведь строительство обороны на островах означает, что защитники города остаются в роли обреченных. Лучше бы не знать этого...
Неужели так и будет? Нет, не должно, немыслимо.
Решаем созвать собрание партийного актива города. Место собрания — Комсомольский садик, время — 17 часов 9 сентября.
В садике многолюдно. Слушаем сообщения с мест по вопросам дальнейшего укрепления обороны города. Вместо протокольной записи складываем в папку письменную информацию секретарей райкомов и парторгов. Я обратил внимание на состояние здоровья первого секретаря Ерманского райкома партии Клавдии Степановны Денисовой — она выглядит изнуренной, лицо болезненное, желто-зеленое. Да, Ерманскому району досталось много страданий. От тысячи прекрасных домов остались пепелища. Много убитых, раненых, пропавших без вести, заживо похороненных под руинами. Достаточно сказать, что только за первые три дня бомбежки (с 23 по 25 августа) медико-санитарные взводы вынесли из горящих госпиталей и переправили через Волгу 1800 тяжело раненных бойцов и командиров, спасли тысячи ребят, потерявших родителей. Спасательные отряды, созданные райкомом партии, разобрали сотни завалов. Оставшихся в живых надо укрыть от воздушных налетов, женщин и детей отправить в Заволжье, накормить и одеть, и в то же время уцелевшие предприятия, особенно дающие фронтовую продукцию, должны работать. Надо возводить баррикады, направлять людей на строительство оборонительных рубежей, словом и делом приходить на помощь каждому человеку. И душой всего этого оставалась Клавдия Степановна Денисова. Где только она черпает силы, чтобы в эти дни тяжелых испытаний сохранить самообладание, сутками не спать, буквально во всем показывая личный пример. «Но, кажется, и ее надломило», — подумал я, ожидая, что она пожалуется на здоровье. После актива я было собрался сказать ей прямо, что трудно женщине возглавлять сейчас такой район. Но Клавдия Степановна заговорила со мной о насущных делах, и я не посмел обидеть ее.