Всюду не хватало цемента. Как быть?
Выручили коренные сталинградцы, которые лепили землянки — мазанки из глины (по-местному — гажа). Проверка геологов показала, что гажу, как местный строительный материал, если ее обжечь и размолоть на бегунах, можно использовать вместо цемента в кладку, на штукатурку, на полы и другие работы. Так была решена важнейшая проблема стройки.
В 4-м строительном тресте работал замечательный ленинградский инженер-строитель Л. Г. Юзбашев, ставший впоследствии Героем Социалистического Труда. Он предложил вести крупнопанельное строительство жилых домов. Его поддержали управляющий трестом В. И. Павлов и парторг ЦК партии П. Г. Климов. Опытный инженер-строитель Ланской взялся организовать индустриальное производство панелей из гипсолита (гипсе с мелким шлаком). Для начала было решено построить сто одноэтажных домов. Большинство работ было механизировано. Для сборки применялись автомобильные краны.
Через 16 дней шесть комплексных специализированных бригад закончили сборку 96 домов. Собранные гипсолитовые дома выглядели красиво, особенно после разноцветной покраски их.
По поручению обкома партии опыт такого строительства (сборки) гипсолитовых домов был повторен в центральной части города.
Вновь был построен из гипсолита квартал жилых домов более чем на 200 семей. Удачным оказался и разработанный архитектором М. П. Шеломовым проект средней школы из гипсолитовых панелей с заполнением гажей.
Главный инженер четвертого строительного треста В. В. Попович к третьей годовщине разгрома фашистов под Сталинградом предложил построить сверх плана кинотеатр на 500 мест. Это дело взяла под свой контроль парторганизация треста во главе с парторгом ЦК П. Г. Климовым. На строительство кинотеатра отводилось 60 дней. Быстро пробежал месяц. И когда осталось 30 дней до сдачи кинотеатра, на районной партконференции, где выступило около десятка ораторов из рабочих, критиковали трест за медлительность в сооружении кинотеатра. Климов с трибуны конференции ответил, что кинотеатр будет сдан на пять дней раньше срока. И действительно, все вышло именно так, как сказал парторг ЦК: третью годовщину разгрома фашистов под Сталинградом металлурги «Красного Октября» отмечали в новом помещении кинотеатра. Выручили скоростные методы строительства.
Опыт внедрения сборного строительства быстро распространился по всему Советскому Союзу, особенно после того, как наш трест принял участие в конкурсе: 7 августа 1945 года под Москвой, в Подлипках, за 28 часов был построен одноэтажный сборный дом из трех комнат с полным благоустройством. Созданный тогда фильм «Дом за 28 часов» много путешествовал по стране.
В Сталинграде в период весенне-летнего строительства на строительных площадках работало более 20 тысяч черкасовцев, объединенных в 1200 добровольческих бригад. Это немалая сила в помощь нашим строителям городского жилья и культурно-бытовых учреждений.
30 ноября 1944 года в Сталинград прибыл Глава Временного Правительства Французской Республики генерал де Голль и сопровождающие его лица. Осмотрев город, генерал нанес визит председателю горсовета, где от имени французского народа передал Сталинграду мемориальную доску. Он сказал:
— Я благодарю Вас и весь город Сталинград за Ваши теплые слова и за прием, который я встретил здесь. Я хочу воздать должное Сталинграду и отметить тот урок, который он нам дает. Я передаю горячий привет сражающегося французского народа героическому Сталинграду — символу наших общих побед над врагом... Я хочу передать героическому Сталинграду скромный, но искренний подарок французского народа (бронзовый барельеф сражающейся Франции. — А. Ч.).
Да здравствует героический Сталинград!
Да здравствует наша победа над общим врагом!
Не прошло и двух лет после окончания боев в Сталинграде, и развалины начали «стрелять» эшелонами тракторов для сельского хозяйства, плавками первосортной стали, широким ассортиментом изделий для народного хозяйства страны. Сталинград выходил на главную магистраль мирной жизни, на магистраль созидания во имя достижения заветной цели.
Но шла война, и Сталинград, поднимаясь из руин и пепла, помогал фронту продукцией своих заводов. Помню, состоялся такой разговор со Сталиным.
Я привожу в записи той поры:
Сталин. ...Что же вы обходите меня, не хотите обрадовать меня, умалчиваете о своих пушках или прячете их от меня? Поймите, нам нужны ваши тяжелые, дальнобойные пушки...
Чуянов. Товарищ Сталин, да разве я могу пушку спрятать, да притом не одну?
Сталин. Мне по секрету сообщили, что вы в своем резерве держите десяток нужных нам пушек, сборку которых закончили, да еще кое-что собираете из старого задела.
Чуянов. Да, товарищ Сталин, нам удалось из старого задела собрать два десятка пушек как «ответ Сталинграда», и мы передаем их в распоряжение Верховного Главнокомандующего.
Сталин. Это хорошо, что проявили такую замечательную инициативу. Красная Армия вам будет благодарна. Передайте мою благодарность и привет рабочим и инженерно-техническим работникам завода за проявленную инициативу. Сейчас крайне важно быстрее эти пушки собрать и дать на фронт под Кенигсберг... Но коль ваш секрет раскрыт, скажите, сколько пушек и когда вы отгрузите фронту?
Чуянов. Дело обстоит так: десять пушек уже собраны, прошли полигонное испытание, вновь разобраны, смазаны и даже окрашены... В общем готовы к отправке на фронт. Но... военпред не принимает и не разрешает отправлять пушки на фронт.
Сталин. Так в чем же задержка?
Чуянов. Только в окраске! У нас нет квалифицированных маляров по окраске пушек. Вновь пришедшие на завод девушки любовно покрасили пушки по своему вкусу в разные цвета и, конечно, нарушили инструкцию Главного артуправления. Военпред требует сделать новую окраску, сняв сделанную не по инструкции.
Сталин. Значит, только окраска?
Чуянов. Да, товарищ Сталин, только окраска!
Сталин. Тогда передайте военпреду, что эти первые десять пушек я уже принял, и пусть он немедленно отгружает их фронту.
Чуянов. Хорошо, товарищ Сталин, ваше распоряжение я немедленно передам военпреду.
Сталин. Но это не все!.. А как же с остальными десятью пушками?
Чуянов. Полагаю, что их можно будет подготовить для отправки на фронт дней через семь — десять, так как часть из них еще находится в сборке и все они еще не испытаны отстрелом на полигоне.
Сталин. Нет, так дело не пойдет, времени вы много запросили. Вам, видимо, достаточно будет трех — пяти дней, чтобы незамедлительно пушки отправить на фронт. Скажите военпреду, чтобы он не чинил препятствий.
Через пять дней пушки второго десятка, как и первого, с надписями на стволах «Ответ Сталинграда» были отправлены под Кенигсберг.
Под Кенигсбергом командовал армией бывший начальник штаба 62-й армии, участник обороны Одессы и Севастополя генерал-лейтенант Николай Иванович Крылов, наш волгарь, сталинградец. От него пришла хорошая весть об отличных действиях полков 184-й стрелковой дивизии, которой командовал Басан Бадьминович Городовиков — храбрый сын калмыцкого народа. Ему присвоено звание Героя Советского Союза. «Успехи дивизии, — как сообщил Николай Иванович Крылов, — были обеспечены личным мужеством и храбростью Б. Б. Городовикова. Под прикрытием огня нашей артиллерии он вел полки и батальоны на штурм вражеских укреплений, постоянно находился в боевых порядках своих частей».
Мужество и храбрость наших командиров, их умение личным примером утверждать веру в победу, быть рядом с бойцами в трудный момент составляют алмазную прочность граней образа командных кадров Отечественной войны.
Знамя века
На 1 января 1945 года партийная организация города Сталинграда возросла по сравнению с июнем 1943 года более чем в два раза и насчитывала 8972 члена и кандидата партии. Всего же в областной партийной организации к этому времени состояло на учете 26 494 коммуниста. Это уже значительная сила, на которую можно было опереться в решении любых задач, выдвигаемых ходом жизни. Передовым отрядом городской и областной организаций остались коммунисты «Красного Октября», «Баррикад» и Тракторного завода.
7 февраля 1945 года за выдающиеся заслуги перед Родиной в дни Великой Отечественной войны Сталинградский тракторный завод был награжден орденом Отечественной войны I степени. К этому моменту с конвейера завода сошел 1000-й трактор СТЗ-НАТИ.
Наступила последняя военная весна. Началась посевная. Все секретари обкома партии и члены бюро выехали в районы. Я был в Урюпинском районе. И там, на полевом стане, меня застала весть, которая высекла из моих глаз слезы радости: Германия капитулировала! Это была радость века, радость всех свободолюбивых людей нашей планеты.
Немедленно возвращаюсь в Сталинград. На станции Филоново стихийно собрались толпы народа. Возник митинг. Поздравив собравшихся с Победой, сажусь в вагон с чувством гордости за свою Родину, за свой народ, за партию Ленина, которая вывела меня на стремнину великих свершений двадцатого века.
За окном вагона ликование. Митинги, демонстрации на каждой станции, на каждом полустанке. Сталинград я застал бурлящим. Фронтовиков качали без устали, не давая встать на ноги.
...На воскресенье, 24 июня 1945 года, в Москве был назначен парад Победы. ЦК партии и Советское правительство, Государственный Комитет Обороны созвали в столицу лучших воинов всех фронтов, передовых людей тыла, тех, кто обеспечивал всем необходимым победу на фронтах. Я также получил приглашение вместе с супругой и старшим сыном прибыть в Москву на торжества. Как много было волнующих встреч с фронтовиками, с героями Сталинградской битвы! Особенно горячей была встреча в особняке на улице Кирова, отведенном генералу армии А. И. Еременко, где собрались герои Сталинградской битвы вместе с партийно-советским руководством Сталинграда.