ого грузовика. С такой машиной можно будет пуститься путешествовать в самые непролазные дебри.
Переделкам подвергаются и тракторы, превращаемые в вездеходные тягачи. Где-нибудь в полярных районах такой тягач потянет за собой целый санный поезд. У гусеничных тракторов увеличивают ширину гусениц, доводя ее почти до метра. Гусеница становится надежной опорой и резко повышает проходимость машины. На колесные же тракторы ставят резиновые баллоны большого диаметра и наполняют их воздухом под низким давлением. Так же как и у автомобилей, о которых мы рассказывали, шина становится «податливой», она легко перекатывается через препятствия. Мощные машины приобретают большую проходимость.
Поистине чудом современной техники стал корабль на воздушной подушке. Одинаково легко скользит он над водой и над сушей. Корпус приподнят воздушной прослойкой, отделяющей его от воды или неровностей почвы. Корабль — сухопутный, речной или океанский — парит низко над поверхностью, опираясь на невидимую воздушную подушку. Подушку образуют авиационный винт или реактивный двигатель, создающие мощную тягу.
Речной вездеход и автомобиль на воздушной подушке — уже реальность, парящая амфибия — близкая перспектива. Но как бы то ни было, такая машина — идеал вездехода. Может, в будущем они станут вездеходами на неведомых планетах.
Другая идея, притягивающая умы инженеров, — создание универсального транспортного аппарата, которому подвластны все стихии Земли: суша, вода, воздух.
Одна из комбинаций — вездеход сухопутный и плавающий — существует уже в наши дни.
Есть модели и опытные образцы автомобиля-самолета (или вертолета). К автомобильному кузову добавляют складные крылья и самолетный воздушный винт. Его снабжают лопастями, помещенными в особых туннелях, чтобы он мог подниматься в воздух как вертолет.
Перестает быть фантазией аэроход — такое название уже получил летающий автомобиль. За рубежом разрабатывается конструкция вездехода, соединяющая в себе автомашину с вертолетом; собрав и установив разборный вертикальный винт, можно перелететь на таком аппарате через любую преграду.
Остается частные комбинации объединить в общую — и сбудется мечта об удивительном транспортном аппарате, которому подвластны и суша, и водные просторы, и морские глубины, и воздух.
Конечно, не о механическом соединении разных качеств, существующих раздельно сейчас, идет речь. Подобного универсального вездехода пока еще нет. Но это не значит, что его не может быть. Когда перед современной техникой поставят такую задачу, она ее решит.
Создавая вездеход, не забудут и об автоматике — помощнике водителя такой необычной машины. Быть может, появятся и вездеходные автоматы-разведчики. Ведь уже сконструирован, например, автомат, который можно будет отправить на океанское дно. Это гусеничный вездеход, снабженный ротором, подобным тому, какой устанавливают на геликоптерах. Ротор позволит машине «перепрыгивать» через ущелья и скалы, телекамеры — осматривать дно, механическая рука — собирать образцы и выполнять другие работы.
Однако у этой машины есть существенный недостаток: она связана с берегом электрокабелем, подающим к моторам ток, и проводами для передачи команд и приема информации с борта подводного робота. Необходимо пойти дальше и… впрочем, здесь все-таки опять придется предоставить слово фантасту, потому что машины, о которой мы мечтаем, пока не существует…
«…В комнате было несколько светящихся экранов: самый большой — на передней стенке, два небольших — под ним у пола, еще один — на потолке, один — на задней стенке и два продолговатых — сбоку. Окна были завешены, свет исходил только от экранов. Мы видели лишь то, что находится перед машиной, позади, наверху. Даже если бы мы путешествовали в машине под водой, пожалуй, мы не увидели бы больше. В первую секунду я даже вздрогнул: открыл дверь и очутился под водой. Только пол под нашими ногами был неподвижен, а то иллюзия путешествия была бы полной…
Безжалостно давя хрупкие раковины и губки, машина перевалила через скалистые гребни, замедляя ход, съезжала по наклонным плитам, обходила сторонкой одинокие скалы, прибавляя скорость, чтобы преодолеть каменный барьер или расщелину. Она прокладывала путь с такой уверенностью, как будто за рулем там сидел опытный водитель, много лет проработавший на подводных трассах…»
Так фантазирует Г. Гуревич в повести «Приключения машины». А вот еще примеры из сегодняшней действительности.
Разработан проект автоматического разведчика — маленькой глубоководной лодки. Его автор, польский инженер П. Цешевский, снабдил свой аппарат кинокамерой, телевизионным передатчиком, прожектором и механической рукой для взятия проб с морского дна. Этой подводной лаборатории-крошке — ее диаметр всего метр! — будут доступны глубины до шестисот метров. Свои наблюдения она передаст автоматически надводной базе.
Робот с металлической клешней, оборудованный телеглазом — тоже пример того, как можно применить автоматику для разведки океанского дна. Это и исследователь глубин, опускающий на дно приборы, и водолаз-универсал, который поднимает грузы, закрепляет тросы, отвинчивает гайки.
Морской робот — механическая рука с телеглазом — сможет работать не хуже водолаза и притом где угодно, даже на дне глубоких океанских впадин. Им будут управлять по проводам с борта надводного судна, но со временем подобные руки появятся на автономных глубоководных аппаратах — мезоскафе или батискафе. При этом замечательные приспособления станут повиноваться не электрическим сигналам, а биотокам человеческого мозга. Это будут машины, послушные мысли.
Совсем недавно лишь военные подводные лодки и водолазы могли посещать голубой континент. Сейчас его «окраины» посещают тысячи и тысячи аквалангистов. Маленькие спортивные подводные суденышки плавают под водой у побережья; «ныряющее блюдце» Жак-Ива Кусто добирается до границ береговой отмели; мезоскаф Жака Пикара уходит на прогулку в глубину, чтобы показать любопытным туристам чудеса Нептунова царства.
У нас рейс за рейсом совершает первая исследовательская подводная лодка «Северянка»; осуществляет спуски гидростат «Север», погружающийся на глубины до шестисот метров.
В других странах гидростаты тоже верно служат зоологам, ихтиологам и океанологам, изучающим жизнь морских глубин.
Наконец, в строй вступили батискафы — сверхглубинные суда. Сразу же начали расти глубины рекордных погружений: 3150… 4050… 5670… 7300 метров… И вот был завоеван абсолютный рекорд — 10 919 метров, достигнуто дно Марианской впадины — глубочайшей в Мировом океане.
Но до сих пор весь флот батискафов насчитывает несколько единиц. На три четверти поверхности земного шара, покрытых водой, на почти полтора миллиарда кубометров этой воды, заполняющей пространство между материками, — не слишком-то много. Таким образом, недра океана таят в себе еще множество неоткрытых тайн. Ведь обычные подлодки не спускаются ниже трети километра, средняя же глубина Мирового океана равна четырем километрам. Глубоководных впадин насчитывается восемнадцать. Их глубина намного больше четырех тысяч метров.
Чтобы идти все глубже и глубже, чтобы разведывать и осваивать «водный космос», нужны новые, притом более совершенные корабли глубин.
Впереди — новые и новые спуски, плавания вблизи дна в разных районах Мирового океана. Впереди — регулярные пассажирские рейсы под водой и грузовые перевозки. Разве не заманчиво, например, наладить сообщение на подводных лайнерах подо льдами Центрального арктического бассейна? Или перевозить нефть на подводных атомоходах, которым не страшен никакой шторм?
Что же понадобится для этого? Батискафы, построенные с учетом накопленного опыта, притом большие плавающие лаборатории. Пока же в современных кораблях больших глубин тесные каютки-гондолы, в которых не слишком удобно путешествовать ко дну океана. Нужны и подводные лайнеры с глубиной погружения не на треть километра, а на четыре и больше, корабли, способные доставлять пассажиров и грузы под волнами океана так же, как сейчас это делают надводные суда.
И скафандры будущего станут другими. Это будут не панцири, в которых человек с трудом может выполнять какую-либо работу на небольшой глубине, а настоящие костюмы покорителя океанского дна — прочные и не стесняющие движений. Подводным исследователям будущего они просто необходимы!
Понадобятся, кроме того, и различные аппараты для исследования и освоения прибрежной полосы и береговой отмели. Уже сейчас предлагаются различные усовершенствования подводных аппаратов.
Так французский инженер П. Вильм, погружавшийся в сконструированном им батискафе на глубину более четырех километров, предлагает ряд новшеств.
В гондоле современного батискафа сейчас тесно, не очень-то удобно вести наблюдения. Гондолу, жилое помещение и лабораторию, по мнению Вильма, можно устроить из нескольких соединенных вместе сфер. И водитель и наблюдатель-ученый сейчас находятся в одном помещении. Можно разделить его на два, устроить двухсферный батискаф, соединенный телефонной связью. Тогда водитель и наблюдатель не помешают друг другу.
Корабли Вильма рассчитаны на погружения до четырех километров. Однако нужны еще более глубоководные аппараты.
Советские конструкторы М. Диомидов и А. Дмитриев так рисуют себе батискаф предельных глубин.
Обтекаемой формы поплавок, приспособленный и для плаваний по горизонтали и для подъемов и спусков. Гондола, укрепленная внизу, частично входит в поплавок, что улучшает обтекаемость всего корабля. Поворотные двигатели дают возможность свободы маневра. Конструкторы, назвали его вертоплавом. Десятки часов сможет провести этот аппарат под водой. Два иллюминатора обеспечат хороший обзор, кино- и фотосъемку можно будет вести через отдельный, специально устроенный глазок. Ловушки для поимки глубоководных животных и рыб; гарпунные ружья для охоты на них; аппаратура для записи голосов обитателей моря; богатый арсенал всевозможных научных приборов; ультразвуковой телефон — вот чем предполагается оснастить корабль, который опустится на любые глубины, вплоть до дна самых грандиозных океанских впадин.