А теперь остановимся вкратце на самих звездолетах.
Вариантов пилотируемых космических ракет предложено множество: ракеты на химическом топливе и на атомном горючем; ракеты ионные и электрические, стартующие с Земли и монтируемые на околоземной спутниковой орбите; применяющие для ускорения полета солнечную энергию. Наконец, фантасты и ученые хотят представить себе звездолеты фотонные, квантовые, с двигателями, использующими энергию, освобождающуюся при соединении вещества с антивеществом, или межзвездную материю в качестве рабочего тела.
Столь же разнообразны оборудование и системы, обеспечивающие жизнь и безопасность космонавтов. Здесь и непременная принадлежность далеких рейсов — космическая оранжерея или аквариум; и противометеорная защита, а также «пушка» для уничтожения крупных встречных небесных камней; и приспособление для создания искусственной тяжести; и автоматика, помогающая совершать полет; и аппараты для погружения звездолетчиков в состояние анабиоза, позволяющее перенести длительный многолетний рейс. Все эти конструкции и идеи навеяны исследованиями преимущественно последних лет.
В проектах межпланетных кораблей, в эскизах звездолетов недостатка нет. Не только фантастическая, но и техническая литература ими богата. Богата настолько, что это самостоятельная тема, которую мы не ставим своей задачей развивать в этом очерке.
Итак, перед нами одна за другой прошли машины необыкновенных путешествий. Некоторые из них уже существуют и надежно служат людям, другие появятся в недалеком будущем. С их помощью человечество продолжит эпоху великих географических открытий.
Виржилио да ЛимаГибель каучуковой армии
Человеку, рассказавшему эту историю, всего 37 лет, но у него седые волосы, изможденное лицо, угасшие глаза, и на вид ему можно дать около шестидесяти лет. Его имя Виржилио да Лима, он единственный солдат сорокапятитысячной «каучуковой армии», избежавший гибели. Его правдивый рассказ о восемнадцатилетних скитаниях в дебрях Амазонки раскрывает еще одну страницу в книге страшных преступлений империализма, совершенных в угоду американским военно-промышленным корпорациям в период второй мировой войны. Только спустя полгода после возвращения в цивилизованный мир бразилец Виржилио да Лима, потерявший всякое представление о времени и реальности событий в мире, мог продиктовать перед магнитофоном свою Одиссею.
— Мне было семнадцать лет, — начал он низким монотонным голосом, — я жил со своими родителями в Рио-де-Жанейро. Мой отец, чиновник первого класса, хотел видеть меня врачом. Но в лицее я учился без особого старания и в результате провалился на выпускных экзаменах. Отец, принесший много жертв, чтобы дать мне образование, тяжело перенес мою неудачу. А я безрассудно покинул отчий дом. Мне хотелось жить по-своему, однако скоро я остался без денег и определенной профессии на мостовой Рио. Это произошло в начале 1942 года. За несколько недель до этого японцы напали на Пирл-Харбор: пути в Малайю и Нидерландскую Индию для американцев были отрезаны, а это означало, что Соединенные Штаты Америки лишились возможности получать натуральный каучук, важный вид сырья военной промышленности.
Однажды утром, в январе 1942 года, стены Рио-де-Жанейро запестрели огромными объявлениями: требовались добровольцы в возрасте от восемнадцати до тридцати пяти лет для сбора каучука на плантациях Амазонии. Эти плантации были заброшены уже в течение двадцати лет, с тех пор как Форд, несмотря на высокое качество гевеи[94] — лучшей в мире, вынужден был отказаться использовать их из-за огромных трудностей, связанных с организацией этого предприятия. Но теперь начавшаяся война диктовала свои законы… Я подумал, что представляется удобный случай прочно стать на собственные ноги.
«Записывайтесь в крестовый поход за свободу! Страны, воюющие против диктатуры, нуждаются в нашей резине!» — провозглашали объявления со стен. Неквалифицированному рабочему обещали платить четыре-пять крузейро в день. Столько получал мой отец спустя двадцать лет пребывания на государственной службе.
Предложение было весьма соблазнительным. И вот, как-то вечером, в феврале, я оказался в распределительном лагере в Рио с сотней других добровольцев. Очевидно, все было гарантировано: американцы предоставляли оборудование и необходимые миллионы долларов. Организация работ была возложена на учреждение, получившее название «Администрация суперинтендантства долин Амазонии» (АСДА), которое распределяло денежные фонды и ведало набором рабочей силы.
Не скрою, энтузиазм царил под старыми навесами распределительного лагеря, в котором мы были собраны, чтобы спустя немного дней отправиться в Белен, где американские офицеры сформируют из нас отряды. В условия вербовки входило получение отпуска каждые три месяца и аванс в размере двухсот крузейро! Да, это была удача! Можно было не думать о трудностях, несомненно поджидавших нас впереди.
Один из руководителей АСДА произнес перед нами пышную речь: «Война выигрывается не только пушками, — сказал он нам. — Вы идете сражаться за свободу! Тысячи товарищей уже ожидают вас в Белене. Вместе с ними вы пойдете сражаться за каучук! Вы будете героями!»
Стоявший рядом со мной огромный детина с лицом убийцы, Жорже, ставший вскоре первой жертвой «каучуковой эпопеи», прервал оратора:
— Желательно также быть и героями крузейро, — выпалил он своим грубым голосом.
Знаменитый обещанный аванс все еще не был нам выдан.
— Ваш контракт гарантирован президентом республики, — ответил возмущенным тоном руководитель АСДА. — Вы получите аванс с отъездом в Белен.
Мы уезжали спустя четыре дня. В последний момент я решил попрощаться с родными, но опасение, что они могут воспрепятствовать моему отъезду, заставило меня отказаться от своего намерения. Итак, я стал одним из сорока пяти тысяч добровольцев «каучуковой армии». Навряд ли мог я подозревать, что буду единственным из всех, кому удастся вернуться из джунглей спустя восемнадцать лет. С легким сердцем смотрел я на последний дом Рио, медленно скрывающийся в тумане раннего утра.
Наш корабль «Президент Варгас», носивший имя тогдашнего президента Бразилии, вскоре соединился с двумя другими, и мы вместе поплыли вдоль бразильского берега. Все смеялись, шутили и перекликались с борта на борт.
— Кормят не знаменито, но ты увидишь в Белене, в учебном лагере будет все: американские консервы, виски… Кажется, пришлют даже женщин! Вот будет прекрасная жизнь!
Бывший атлет-чемпион Люсиано, наш сержант, участвовавший в пропагандистской компании, поддерживал в нас эти иллюзии. Он требовал от нас лишь немного — терпения.
Однако часть добровольцев во главе с Жорже стала выражать некоторое беспокойство. Все быстро поняли, что терпения нужно иметь с избытком. Вначале каждый день нам давали немного жареного мяса с горохом, но вскоре ограничились одним фейжоада — безвкусным бобовым пюре. Жорже устроил такой скандал, что представитель АСДА, до этого уединявшийся в своей каюте рядом с капитанской, должен был вмешаться. Он собрал нас на нижней палубе и заявил:
— Контракт, подписанный вами с бразильским правительством, превращает вас не в служащих, а в солдат. Вы составляете армию, в которой действуют обычные военные законы. Военный закон обязывает нас применять суровые меры в случае любой попытки бунта. К этому я добавляю, что дезертирство будет караться смертью!
Четыре сержанта корабельной полицейской службы держались позади него, готовые в любой момент пустить в ход свои пистолеты. Жорже уже не было среди нас.
— Он закован в кандалы, — объявил Люсиано, когда его спросили о нем.
Больше мы уже никогда не видели Жорже… Спустя два дня «Президент Варгас» бросил якорь в порту Белен. К этому времени мы уже забыли своего товарища… Белен! Здесь должны начаться прекрасные приключения, американское продовольствие, деньги и женщины!
Как только мы сошли на берег, нас поместили в грязный лагерь, окруженный колючей проволокой. Полуразвалившиеся бараки, служившие когда-то складами, теперь были нашим жильем. Нам запрещали выходить в город. Издали мы видели на набережной колонны грузовиков АСДА и поезда, груженные американскими материалами, предназначенными для «каучуковой армии». Но мы по-прежнему ничего не получали. Через восемь дней нам все же выдали по пятьдесят крузейро из двухсот обещанных. Четвертую часть из нас отпустили в город до полуночи. Это было накануне отправки большой партии в Манаус.
В барах, игорных домах и других местах, пользовавшихся дурной славой, наши пятьдесят крузейро уплыли за несколько часов под крики: «Да здравствуют крестоносцы свободы!», «Да здравствует каучуковая армия!»
Назавтра каждому из нас выдали карточку с номером. Врач быстро прошелся среди нашего стада: медицинский осмотр был закончен. Затем мы «получили» столь ожидаемую форму: соломенную шляпу. Что касается знаменитого американского ковбойского костюма, то его обещали выдать только в Манаусе.
Первых крестоносцев латекса, среди которых был и я, погрузили по сто человек в вагоны с решетками. За нами тысячи и тысячи других грузились в такие же поезда. Но Манаус все еще был в мечтах… Манаус — город-призрак баронов миллиардеров. Ворота Амазонии, страны легендарных сокровищ. Нет! Я ни о чем не жалел тогда и помню, как пел вместе со всеми, растянувшись на соломенном тюфяке.
Но до Манауса было еще далеко. После двухдневной езды на поезде мы добрались до маленького порта Гурупа, где нас погрузили на парусник, чтобы плыть в Сантарен, находящийся на полпути между Беленом и Манаусом. Это была довольно большая палубная посудина и к тому же очень грязная. Два других парусника снялись одновременно с нашим. Представитель АСДА пришел пожелать нам «счастливого пути». Наш сержант, Люсиано, так расхваливавший нам красоты этой миссии, счел благоразумным остаться в управлении АСДА в Белене. Он был заменен грубым и вечно пьяным Оскаром. Переход длился две недели. Жара стояла удушающая. Днем нас беспощадно грызли мухи и москиты, а ночью не было покоя от блох и крыс. Мы были так голодны, что на паруснике назревал бунт. Оскар должен был несколько раз вытаскивать свой пистолет. Время от времени сторожевое моторное судно АСДА подходило к нам, до краев набитое вооруженной охраной. Позже мы видели, как они открывали огонь по бунтовавшим судам «каучуковой армии».