— Дружба видит без глаз, — говорит он.
И не только делает с помощью сына Гая прививку на ветви Робсона, но вместе с другими гостями из зарубежных стран работает в селекционном саду с лопатой. Одно Дерево дружбы уже не в состоянии удовлетворить всех желающих сделать прививку. Генри Уинстон участвует в посадке шести новых Деревьев дружбы, которым предстоит стать целым Садом дружбы…
Ветка Вана Клиберна. Тоже новелла.
Прославленный музыкант приехал в Сочи после большой, чрезвычайно насыщенной поездки по странам мира. В селекционный сад он пришел уставшим от множества встреч и впечатлений. Сидя в бамбуковой беседке, Клиберн равнодушно, лишь отдавая долг вежливости, слушал объяснения садовода.
Как разбудить в нем интерес, думал Зорин, как задеть живую струну? Мелькнула счастливая мысль. Он принес из теплицы маленькое деревце апельсина в горшке и сказал:
— Это прислала моя мать из Москвы — самый дорогой мне человек. Ей скоро исполнится девяносто лет. Она вырастила это деревце из семени плода Дерева дружбы, который я послал ей два года назад ко дню рождения. Вернув этот плод в виде деревца, моя мать передала и такую просьбу: «Пусть веточку этого апельсина привьет на Дереве дружбы тот, кто очень любит свою мать». Вы не хотите сделать такую прививку?
Ван Клиберн порывисто вскочил со скамьи, подошел к Зорину.
— Это единственное предложение за долгое время, — сказал он с мягкой улыбкой, — которое я принимаю с радостью.
Фотография того времени доказывает, с какой сосредоточенностью делает Ван прививку, а запись в Книге посетителей гласит: «С этой прививкой я оставляю вам свою дружбу и любовь».
Черенок, привитый Ваном Клиберном, разросся в большую ветку, носящую теперь имя музыканта. Осенью 1963 года она стала самой «многолюдной» из всех ветвей Дерева. На ней оставили свой зеленый автограф представители сразу шестидесяти девяти стран — участники III Всемирной встречи журналистов, посетившие станцию. От их имени прививку сделал аргентинский журналист Эдуардо Хосами, которому в тот день исполнилось двадцать четыре года.
Ван Клиберн увез с собой не только добрые воспоминания о Сочи. Ф. М. Зорин подарил ему второй сеянец, похожий на тот, которым пробудил интерес к саду.
— Пока не знаю о судьбе этого сеянца, — замечает селекционер. — Но о других таких же можно бы рассказать много интересного.
Наверное, уже не один десяток сеянцев, выращенных из семян Дерева дружбы, переселился в другие страны.
В Японию возвратился сыном Дерева дружбы внук японского мандарина уншиу. Японский цитрусовод, которому был передан сеянец, глубоко взволнованный процедурой вручения, взял растение в руки, низко, до земли, поклонился на все четыре стороны.
Лет пять назад маленький сеянчик увезла с собой делегация Национального планового совета Индонезии. Присланные фотографии показывают, что сын Дерева дружбы отлично прижился в Джакарте и уже вырос в деревцо, достигающее крыши здания, возле которого оно посажено.
Дети Дерева дружбы живут и превосходно себя чувствуют в Алжире и Афганистане, в Пакистане и Индии. А в странах с суровым для цитрусовых климатом — в Германии и Чехословакии, в Дании и Польше — их заботливо растят в оранжереях ботанических садов.
Семена дружбы расселяются по планете и с плодами. Лишь в прошлом году с Дерева дружбы снято около двух тысяч апельсинов и мандаринов, лимонов и грейпфрутов. Небольшая часть остается на станции. Они могут дать начало каким-то новым сортам и формам. Дерево дружбы продолжает служить научным целям. Остальные плоды отправляются в дальние путешествия.
Несколько лет назад Сочинский городской Совет депутатов трудящихся, оказывающий помощь в пропаганде Дерева дружбы, разослал авторам прививок плоды с их веток. Эти посылки произвели большое впечатление. О них писали в газетах разных стран. На Опытную станцию пришло множество благодарственных писем.
Индийский писатель Прободх Кумар Саньял, в свое время сделавший прививку на Дереве дружбы, писал: «…Неожиданно почтальон принес посылку из Советского Союза. В ней оказались четыре апельсина, письмо и несколько открыток с видами Сочи. Я был настолько взволнован, что на некоторое время лишился дара речи от нахлынувших на меня эмоций».
А теперь урожай со «своих» веток на Дереве дружбы жители всех континентов собирают сами. Поток посетителей и их «география» стали такими обширными, что ко времени созревания плодов у Дерева всегда оказывается кто-либо из соответствующей страны. У цитрусовых, кстати, есть удобная для этого особенность: плоды созревают не только осенью, но и почти в течение всего года.
— Вы хозяева плодов с ветви вашей страны, — говорит гостям Федор Михайлович. — Распоряжайтесь как хотите. Прошу только об одном: семена из них передайте своим школам. Пусть ваши дети выращивают деревья дружбы.
В ноябре 1964 года на Дереве дружбы были вписаны новые слова еще в одну новеллу — ветвь космонавтов. Первые строки этой новеллы появились тремя годами раньше.
Было это так. Весь мир устремлен к небу. Там, в непостижимой глазу высоте, космонавт-2, гражданин Советского Союза Герман Титов на «Востоке-2» делает свои головокружительные витки. В это время героиня труда Тен Сен Хи от имени корейских женщин — тружениц и матерей делает прививку на Дереве дружбы. Она посвящает ее герою космоса.
Прошло немногим больше года. Почка прижилась, пошла в рост. И вот встреча: космонавт-2 у крепкого зеленого побега, зародившегося на Земле в день, когда он был от Земли так далеко. С волнением, которое выдает лишь особая собранность и точность, Герман Титов делает на побеге свою прививку.
На ветке, выросшей из побега, затем поселился еще один, совсем маленький росток. Друзья из Болгарии сделали прививку в честь Чайки и Сокола в тот июньский день, когда они совершали свой космический полет.
А теперь Чайка сама у Дерева дружбы. В ее руках свежий зеленый побег и острый как бритва прививочный нож. Вот ловко срезана с побега крохотная почка — скрытый за плотными чешуйками зачаток будущей плодоносной ветки. Вот почка поселена на живой ветви Дерева, которая будет отныне кормить ее и растить. Еще один побег мира и дружбы вырастет на дереве. Вслед за Валей делают прививки Юрий Гагарин, Андриан Николаев и Владимир Комаров. Накануне такую же маленькую зеленую почку поселил на этой ветви Павел Попович. Так утвердилась на Дереве дружбы новая ветвь — ветвь космонавтов.
После церемонии прививки космонавты сделали свою запись в Книге посетителей. Валя Терешкова с разрешения хозяев срезала с Дерева дружбы для всех космонавтов по спелому плоду грейпфрута. На память они получили по букету цветов и крохотному «волшебному ножичку» с выгравированной надписью «Сочи». Такой сувенир вручается каждому из почетных посетителей сада над морем, сделавшему прививку дружбы.
Я смотрю в последний раз на высокое стройное дерево. Никогда еще не была так густа его листва, сильны побеги и обильны плоды. Думаю о тех, чей не знающий покоя труд и душевная щедрость вырастили это дерево надежды и радости для людей, и прежде всего о Федоре Михайловиче Зорине.
«Сердце человека озаряет новая радость, когда встречается он в жизни с добрым, мудрым и трудолюбивым человеком. Я глубоко счастлив тем, что встретил в этом чудесном саду мирного созидания дорогого Федора Михайловича Зорина — человека, который наделен именно этими одухотворенными чертами советского человека и большого ученого».
Так записал в Книге посетителей сада известный советский композитор Вано Мурадели. Это же, покидая сад, хочется сказать и мне, и, наверное, тысячам его посетителей.
Хо Ши Мин в гостях у Ф. М. Зорина
Так зародилась ветвь космонавтов
«Я оставляю вам свою дружбу и любовь»
Люся Дмитренко ведет урок зеленой хирургии
Альбер МаюзьеНаши новые друзья[8]
Штат Виктория в зоологическом отношении очень интересен. Здесь нам и нужно было найти двух феноменальных представителей австралийской фауны — орниторинхуса, или утконоса, и птицу-лиру, чтобы понаблюдать их в условиях естественного существования.
Для этого мы обосновались в шестидесяти пяти километрах от Мельбурна, в красивой холмистой местности близ Хилсвилла. Был январь (в южном полушарии середина лета), и стояла очень сильная засуха. Мы нашли хорошее место среди европейских елей, в стороне от населенных пунктов, убедившись предварительно, что обеспечивать себя водой здесь будет нетрудно (а повсюду в Австралии вода — это целая проблема).
К Хилсвиллу примыкала территория одного из заповедников, созданных в стране для сохранения редких видов животных в местах их естественного распространения. В этом заповеднике я и надеялся получить все нужные мне сведения об утконосе, животном чрезвычайно редкостном, находка которого сто лет назад потрясла мир натуралистов.
Орниторинхуса австралийцы называют более коротким и легче запоминающимся словом platypus, он очень редко встречается и в самой Австралии, а за ее пределами, за исключением зоопарка в Бронксе (США), больше нигде нет ни одного живого экземпляра. Это животное строго охраняется законом, были приняты очень жесткие меры, чтобы предотвратить его полное исчезновение, и надо, кстати, признать, что с этой задачей здесь справились.
Мне было известно, что в заповеднике Хилсвилла содержатся под наблюдением два утконоса, что его директор господин Пинчес является одним из крупнейших знатоков австралийской фауны, и в частности этого животного, изучению которого он посвятил двадцать пять лет.
Утконосов запрещено не только убивать, но даже ловить, и я рассчитывал получить здесь необходимую консультацию, намереваясь снять фильм об этой главной диковине австралийской фауны. Забегая вперед, скажу, что это оказалось не так-то просто. Но сначала нужно рассказать, что же такое platypus — утконос.