Теперь, отдыхая в течение недели на месте высадки, шведы прикидывали, куда им лучше двинуться. Решили, что нужно идти на юго-восток, к мысу Флора.
Отпустив тридцать два оставшихся голубя, Андре и его спутники 22 июля стали на лыжи и потащили трое тяжелых саней. На каждого приходилось более двухсот килограммов. Идти было нестерпимо трудно. Путь преграждали ропаки, озера и разводья. Самые маленькие ропаки превышали высоту человеческого роста.
В один из дней обошли четырнадцать больших озер среди льда. Проваливались в воду, брели по колено в снегу. На ночлегах сушили вещи. В день преодолевали пять — семь километров, иногда — всего один-два.
К 4 августа, за две недели, прошли семьдесят километров, всего пятую часть пути.
Да, так до зимы не успеешь! К тому же, как выяснилось, льды дрейфовали на запад. Измученные аэронавты махнули рукой на Землю Франца-Иосифа и повернули к Семи островам.
Черствый хлеб подходил к концу. Мясные и овощные консервы приберегали на зимовку как неприкосновенный запас. Единственной пищей стало мясо и жир убитых медведей.
То ли от такой еды, то ли от простуды у Стриндберга начался понос. Френкель, поскользнувшись, вывихнул ногу и шел с трудом. 26 августа больной Френкель провалился в воду, и его с трудом вытащили. Начался понос и у Андре. Пришлось уменьшить вес саней до ста тридцати — ста тридцати пяти килограммов, выкинув все «лишнее».
К середине сентября желудки у путников налаживаются, но сильно дает себя знать истощение. Френкель уже не может тащить свои вещи из-за больной ноги, и его сани по очереди волокут товарищи.
Участники экспедиции Андре тащат сани со шлюпкой через торосы
12 сентября мощное течение понесло ледовые поля прямо на юг, между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа. Много разводий и ям. Сани Стриндберга упали в воду, подмокло продовольствие. Проваливается в воду и Андре.
Андре еще ведет ежедневные записи в дневнике, но Стриндберг уже не пишет пространных писем для невесты. Он, по свидетельству Андре, сделался мрачным и молчаливым. Нет никаких данных о том, как вел себя Френкель. Он, как известно, личного дневника не оставил, ограничившись лишь регулярными метеорологическими записями.
Крепчают морозы, близится зима. Решили готовиться к зимовке. Стриндберг выдвигает проект жилья, и все трое, перебравшись на прочную льдину, строят трехкомнатную хижину из кусков льда.
15 сентября заметили в разрывах тумана землю. Впрочем, это, может, только показалось, рассмотреть ее как следует не удалось. Через два дня негреющее солнце выглянуло из тумана и осветило остров в ледовой броне. Определили местонахождение и установили, что это остров Белый. С нависающими по краям ледовыми стенами он казался неприступным.
Незачем идти к нему, решают шведы и продолжают строить дом. Только 28 сентября дом готов и путники поселяются в нем.
Тем временем дрейф ледового поля замедляется и наконец совсем прекращается. Теперь, кажется, все прояснилось: лед стал, жилье есть, продовольствие имеется — зимовка началась.
Но в ночь с 1 на 2 октября льдина треснула прямо под хижиной. Ее стены угрожающе нависли над водой. В разводье плавали на кусках льда снаряжение и припасы.
План ледяной хижины (наверху) и ее разрез (внизу). Из записной книжки И. Стриндберга
Лишь приблизительно можно представить себе, что происходило в эту ночь и на следующий день. Последние слова первой книги дневника Андре, относящиеся ко 2 октября:
«Никто не потерял бодрости духа. С такими товарищами можно выпутаться из беды при каких угодно обстоятельствах».
Против 3 и 4 октября Стриндберг отмечает в календаре: «Положение напряженное». 5 октября он же пишет: «Перебрались на берег», а на следующий день: «Снежная буря, рекогносцировка». Против даты 7 октября в календаре Стриндберга записано только одно слово: «Переезд». Куски фраз из второй полуистлевшей книги Андре воссоздают ту же картину, добавляя лишь небольшие детали: «бревна плавника», которые они, видимо, носят, чтобы сделать «хижину» или чтобы «немного побыть в движении». У Френкеля же вообще после 30 сентября нет даже метеорологических записей.
К 7 октября относятся последние сохранившиеся записи Андре. Этим же днем заканчиваются пометки в календаре Стриндберга, если не считать одиночной и туманной пометки против даты 17 октября: «Домой в 7 часов 5 минут». И все!
О каком доме здесь говорится, непонятно. Может быть, шведы пытались в это утро уйти дальше, «домой»? Может быть, наоборот, они вернулись «домой», на старое место, где уже были? В пользу обоих доводов говорит нагруженная и привязанная к саням лодка.
Что произошло на острове Белом 17 октября, когда и отчего погибли аэронавты, остается невыясненным. Но судя по тому, что тело Стриндберга было обложено камнями, можно с уверенностью сказать, что он умер первым и его похоронили товарищи.
А как долго после этого прожили Андре и Френкель? И отчего умерли? Явно, что не от голода, ибо в лодке были значительные запасы продовольствия. Теплой одежды, правда, было в обрез, и притом не меховой, а только шерстяной.
Промысловик Сёренсен со шхуны «Исбьёрн», ознакомившись с находками на острове Белом, сделал такой вывод о причинах смерти воздухоплавателей:
«Я думаю, что они уснули, а холод прикончил их. Во всяком случае, едва ли они умерли от голода».
Однако Андре и Френкель не были в спальном мешке. Ни спальным мешком, ни двумя медвежьими шкурами они не воспользовались, чтобы согреться. По положению тел, спального мешка и шкур вряд ли можно предположить, что они спали в момент наступления смерти.
Есть еще одно предположение. Над местом, где стояла палатка, над крутым склоном нависает ледовый щит, а над ним — снежный карниз. Возможно, снежный обвал придавил обоих оставшихся в живых. А тело Френкеля медведи терзали уже позже, когда стаял снег и обнажилась часть палатки.
И наконец, последняя версия о причинах гибели трех шведов была выдвинута уже совсем недавно датским врачом Трайдом. Работая в бактериологической лаборатории в Копенгагене, он узнал, что в Арктике открыта новая для науки болезнь — трихинеллез. Носителями ее обычно бывают белые медведи, моржи и тюлени. Но бывали случаи заражения болезнью и людей. Так, в 1947 году был зарегистрирован случай эпидемии трихинеллеза среди эскимосов Западной Гренландии. По симптомам эта болезнь несколько напоминает паратиф: высокая температура, глазные и головные боли, понос…
Как и многие скандинавы, Трайд знал подробности многих арктических экспедиций. Собирая данные о распространенности трихинеллеза среди людей, Трайд вспомнил, что у группы Андре были симптомы, напоминающие эту болезнь. Врач исследовал в музее в Стокгольме вещи экспедиции Андре и в высохшем мясе на остатках скелета медведя, найденного в свое время на биваке шведов, нашел оцистированные бактерии, вызывающие трихинеллез. Исходя из этого, Трайд стал утверждать, что Стриндберг, Френкель и Андре, действительно болевшие поносом и страдавшие глазными болями, умерли от трихинеллеза.
Правдоподобно, очень даже вероятно, но, как и все прочие, эта версия остается лишь только догадкой…
Андре положил начало завоеванию Северного полюса с воздуха. Но он же возглавил и длинный список воздухоплавателей и летчиков, павших в борьбе с неукротимыми силами коварного Севера. За ним последовали легендарный Амундсен, самоотверженный Мальгрен, американский летчик Уилсон, советские пилоты Капица и Леваневский.
Они погибли, но воодушевившая их идея не умерла. Еще во время полета к полюсу Андре писал 12 июля 1897 года:
«Мы первые, которые летят здесь на воздушном шаре. Кто после нас повторит этот полет? Сочтут ли нас в будущем сумасшедшими или же последуют нашему примеру?»
Подвиг Андре оказался не напрасным. Человечество последовало примеру шведского инженера. И хотя первые люди на Северный полюс прибыли не по воздуху, а с собачьими упряжками, все же Арктика и полюс окончательно были покорены именно с воздуха.
Сначала американцы Бэрд и Уилкинс на самолетах, затем Амундсен и Нобиле на дирижаблях пронеслись над самой северной точкой Земли. Потом десятки советских и американских самолетов побывали там, высаживая экспедиции или проносясь над просторами Арктики. Все четырнадцать советских дрейфующих научных станций «Северный полюс», как и американские дрейфующие станции, были доставлены в район Арктики самолетами. А трансарктические перелеты Чкалова, Байдукова, Белякова и Громова, Юмашева, Данилина, совершенные четверть столетия назад из Советского Союза в США! А многочисленные перелеты тяжелых транспортных самолетов для научной разведки ледовой обстановки в районе Северного полюса! И регулярные рейсы через Северный полюс пассажирских самолетов из Северной Америки и Японии в Европу, ставшие такими же обыденными, как и железнодорожные поездки…
Все это звенья одной и той же цепи. А начало ее две трети столетия назад положили пионеры полярного воздухоплавания Саломон Андре, Нилс Стриндберг и Кнют Френкель…
Олег ЧистовскийСтепные обитатели
Геологи и топографы Центрально-Казахстанской экспедиции приехали в Джусалы ночью. Как было условлено, к приходу поезда подали две машины ГАЗ-63. Решили ехать на базу экспедиции затемно, чтобы до наступления жары проделать основной путь. Машины, покружив по притихшим ночным улицам станционного поселка, помчались по грунтовой наезженной дороге.
Через несколько часов на востоке заметно посветлело. Затем над волнистым горизонтом возникла узкая розовая полоса, которая быстро увеличивалась. Казалось, что на гигантской сцене медленно поднимается синий занавес. Вскоре появилось солнце, осветив холмы с высокими кустами жингила, белесыми кустиками боялыча и колючими ажурными шариками янтака — верблюжьей колючки. Вокруг до самого горизонта не росло ни одного деревца. Вот она, девственная степь, к которой еще не прикоснулись руки человека! В это июньское утро степь была чудесна. Зеленые, несколько вытянутые холмы казались застывшими волнами. Наши машины выглядели утлыми суденышками в степном море.