о петуха. Такие «петушиные хвосты» очень характерны для подводных извержений. Зрелище поистине незабываемое! Раздается оглушительный взрыв, словно залп из тяжелых орудий, ввысь устремляются клубы серо-буро-черного дыма, и во все стороны, точно соревнуясь друг с другом в скорости, летят какие-то точки, и за каждой из них тянется жирный хвост. Это гигантский фейерверк! При самых сильных взрывах лавовые бомбы падали на расстоянии 1300 метров от острова. Поэтому ни о какой высадке на берег в это время не могло быть и речи. В эти первые месяцы вулкан выделял такое количество тепловой энергии, которое, по подсчетам специалистов, равно энергии сгорания 14 тысяч тонн нефти. Описанный выше тип вулканической деятельности был характерен в тот период, когда море имело доступ к кратерам.
Случалось, однако, что массы выбрасываемого шлака на какое-то время преграждали морю путь к отверстию кратера. Тогда извержение принимало иной характер: из кратера непрерывно вырывался столб пара и пепла, во многом напоминающий наиболее сильные извержения горячего источника — гейзера. Скорость, с которой пар и пепел устремляются ввысь, необычайно высока — у выхода из кратера она составляла 100 метров в секунду, а в высоту столб достигал двух километров. Извержение сопровождалось сильным грохотом. По ночам массы пара и пепла, ударяясь о стенки кратера, раскалялись докрасна, и остров издали нередко напоминал пылающий шар. Пепла и шлака выделялось при этом гораздо больше, чем при извержении взрывного типа, да и внешне зрелище было более величественным: многочисленные вспышки, словно гигантские молнии, следовали одна за другой с интервалами в несколько секунд. Такой характер вулканической деятельности мог наблюдаться несколько часов, а затем море вновь прорывалось к кратеру и извержение становилось иным.
Когда ветер дул в юго-западном направлении, пепел выпадал на островах Вестманнаэйяр. К счастью, в общей сложности он выпал слоем не более одного сантиметра. Опасались также, что новый вулкан спугнет рыбу с прилегающих отмелей — отличных районов корма и нереста. Но этого не случилось. Так что серьезного ущерба жители близлежащих островков не понесли.
Вулканическая деятельность, начавшаяся 13 ноября, в данном районе на этом не кончилась. 28 декабря к северо-востоку от острова Сюртсэй появился новый очаг. И это вызвало большой интерес, ибо давало возможность проследить все фазы в развитии подводного вулкана. Но новому вулкану не суждена была долгая жизнь. Уже 6 января признаки подводного извержения прекратились. Зато остров Сюртур продолжал бурно расти. 16 января высота острова достигла 160 метров, а в конце января его высшая точка поднялась уже до 300 метров над уровнем моря. В наиболее широком месте остров достигал 1300 метров. 1 февраля выпал снег, а вслед за этим в северо-западной части острова появилось пламя, языки которого поднимались на 40–50 метров. Родился еще один кратер, Младший Сюртур. Приняв эстафету от Старшего, к тому времени утихшего, он стал развиваться бурными темпами. К 4 апреля, когда горы шлака преградили морю доступ с юга и началось извержение лавы, остров достиг 1700 метров в длину, а конус Младшего Сюртура сравнялся по высоте со Старшим.
До тех пор пока в южной части острова не образовалась стена из шлака, надежно изолировавшая кратеры от моря, не было уверенности, что в борьбе с океанской стихией остров отстоял свое право на существование. Наконец достаточно толстая и прочная стена возникла к 3 апреля. Вечером того же дня из кратера вырвалась струя пламени высотой в 150 метров, а в полдень 4 апреля началось извержение огненных потоков лавы.
В кратере возникло огромное озеро раскаленной лавы диаметром до 120 метров. Широкий поток ее устремился вниз по склонам; достигнув берега, лава отдельными ручейками впадала в море; в этих местах поднимались облака шипящего пара. Застывшая лава, словно причудливые кораллы, серо-белые от морской воды и кремния, покрывала склоны острова, все время увеличивая его размеры, и к началу 1965 года площадь острова составляла уже 2,5 квадратных километра.
Схема острова Сюртсэй (конец октября 1964 г.). Точками обозначен туф от подводного извержения (14/XI 1963–4/IV 1964 г.). Штриховыми линиями — потоки лавы, образованные после 4 апреля 1964 г.
III — кратер, действовавший с начала извержения до конца января. I — кратер, где началась подводная деятельность 1 февраля и извержение лавы 4 апреля. II и IV — кратеры, образовавшиеся в начале февраля. IV — кратер в настоящее время заполнен морской водой (лагуна)
Все те, кому довелось наблюдать эти огненные потоки на острове Сюртсэй, подолгу не могли оторвать взгляда от редкого по красоте зрелища. На Московском кинофестивале 1965 года был показан интересный документальный фильм исландского оператора Освальдура Кнудсена, сумевшего запечатлеть основные вехи рождения нового острова у берегов Исландии. Фильм привлек большое внимание и заслужил высокую оценку советской печати. Исландским операторам удалось заснять огромное желто-красное огненное море, бушующее в кратере. Лава все прибывает, вот она переливается через край и множеством мелких ручейков просачивается сквозь шлаковые стенки кратера. Скорость потока близ кратера очень велика — 10 метров в секунду. Когда смотришь на это озеро, раскаленное до 1130 градусов и более, кажется, что наблюдаешь плавку металла в какой-то фантастической доменной печи. Лава устремляется к морю, и желтые языки ее то тут, то там, словно головы страшных драконов, прыгают над кипящей красно-бурой массой. В ясные ночи огонь можно было видеть с самолета на расстоянии до 300 километров от острова.
Сюртсэй с самого рождения стал объектом пристального внимания ученых. Однако первая высадка на остров никаких научных целей не преследовала и была предпринята лишь в погоне за сенсацией и рекламой. Воспользовавшись некоторым затишьем в вулканической деятельности, три смельчака француза из парижского еженедельника «Пари матч» ступили 6 декабря 1963 года на берег и провели на острове около четверти часа.
Ученые высадились на Сюртсэй на резиновой лодке 16 декабря, когда вулкан ненадолго (на 16 часов) затих. Задача состояла в том, чтобы собрать образцы шлака, но в результате извержения со дна океана было выброшено множество камней невулканического происхождения. Ученые обнаружили как базальтовую гальку, туф, так и конгломерат с вкраплениями ракушек. До тех пор, пока вылетали лавовые бомбы и извержение носило характер взрывов, вступать на остров было опасно. Когда же началось извержение лавы, высаживаться стало легче. На Сюртсэе побывало много людей из разных стран мира, а очень многие наблюдали за ним с моря. Исландские авиакомпании специально изменили маршрут самолетов, совершающих далекие рейсы, включив в него облет острова, что, разумеется, было продиктовано отнюдь не эстетическими соображениями, а стремлением заполучить побольше пассажиров. Ни один исландский вулкан или гейзер никогда не был объектом столь широкого внимания.
Когда посреди океана неожиданно рождается огненный остров, то вполне понятно, что ни о каких живых организмах в первый момент не может быть и речи. Поэтому представляется редкая возможность проследить за тем, каким путем и в какой последовательности живые организмы прокладывают себе путь на новую землю. Изучение этого вопроса может во многом пролить свет на историю появления живых существ на территории самой Исландии в послеледниковый период. Известно, что ледники четыре раза уничтожали на острове все живое, и каждый раз жизнь начиналась сызнова.
Биологические наблюдения на Сюртсэе начались не сразу, поэтому неизвестно, когда именно на острове появились первые микроорганизмы. Первым систематические наблюдения за живыми организмами на острове начал 14 мая 1964 года исландский биолог Стурдла Фридрикссон, и он сразу же обнаружил их. Что же касается чаек, то их видели на острове уже две недели спустя после его рождения. 16 апреля там сели стаи дроздов-белобровников, очевидно нашедших себе новое место отдыха во время перелета в Исландию. Затем на Сюртсэе появились различные птицы: кулик-чернозобик, кулик-сорока, трехпалая чайка, луговой конек, пуночка. Были здесь пойманы мухи и бабочки. К берегу острова прибило течением семена различных прибрежных растений — морской капусты, волоснеца, гигантского дягиля, но пока неизвестно, пустило ли какое-нибудь из этих растений корни на новой земле. Летом 1964 года остров с воздуха казался во многих местах поросшим травой. В действительности же растительности там еще не было.
Небезынтересно упомянуть и про тюленей, животных весьма любознательных. Они все время держались вблизи острова и как бы наблюдали за развитием событий; но на берег они стали выползать лишь после того, как извержение пепла заметно утихло. В первый раз исландские ученые обнаружили здесь тюленей 7 июня.
Сделанные наблюдения еще нуждаются в систематизации и обобщении, однако можно твердо сказать, что они дадут богатый и нужный материал не только для исландских ученых, но и для биологов всего мира.
Самое интересное в рождении острова может быть еще впереди, потому что жизнь Сюртура продолжается. Хотелось бы в заключение привести слова Сигурдура Тоураринссона о том, как выглядит Сюртсэй в наши дни:
«На Сюртсэе всего за несколько месяцев сформировался столь многообразный и сложившийся ландшафт, что прямо диву даешься. Здесь есть не только лавовый холм с раскаленным озером лавы в бурлящем кратере и шипящие потоки красной лавы, которые стремятся вниз по склонам, увеличивая размеры холма и день ото дня изменяя внешний облик острова. Здесь можно увидеть широкие песчаные берега и отвесные скалы, омываемые волнами прибоя, наносы гравия и лагуны, внушительные утесы из шлака, серо-белые от соленой морской воды и кремния, который выступает из-под шлака и создает сходство этих утесов с седыми скалами на берегах Ла-Манша. Здесь есть впадины, лощины и мягкие округлые кряжи, есть трещины и обрывы, осыпи и протоки. Здесь поднимаются нередко такие бури и песчаные вихри, что не видно ни зги, да и Айгир, этот северный брат Нептуна, расходится порой с небывалой силой. Вы можете побывать на берегу, где потоки лавы устремляются в море, вздымая высоко в небо клубы раскаленного пара, а вернувшись спустя три недели на то же самое место, не поверить своим собственным глазам — отвесные утесы из застывшей лавы поднялись во много раз выше роста человека, а у их подножия, на размытых морем нишах, галька так отшлифована волнами прибоя, что стала почти круглой; чуть подальше к морю — песчаный берег, по которому в часы отлива можно пройти пешком, даже не замочив ноги. Но стоит вам прийти сюда в другой раз, как вы обнаружите, что на прибрежные скалы низвергаются потоки раскаленной лавы. В один прекрасный день прибой оставляет зияющие раны в шлаковых стенах прибрежных скал, а на следующий день лава растекается по песчаному берегу, защищая эти скалы от дальнейших набегов Айгира. Так разрушительные и соз