оры вдесятеро более сильное воздействие, чем гигантская подземная энергия.
Однако не следует думать, что ныне земной шар выглядит совсем не так, как, скажем, 2–3 тысячелетия назад. Например, орошено лишь 3 процента пустынь, а они занимают 42 процента площади суши. Можно еще затеряться на гектаре леса, который приходится в среднем на каждого жителя Земли. Даже в «перенаселенной» Европе суммарный вес людей по отношению к биомассе живой природы ничтожен. А общий вес всего живого в 6 миллионов раз больше, чем вес людского населения планеты. Не разгладились морщины гор, еще остались непроходимые джунгли, еще пустынен Мировой океан. Издали, из космоса, это все та же «старушка Земля». Американские ученые, изучив несколько тысяч фотографий, сделанных со спутников, лишь на одной обнаружили следы человеческой деятельности. И немудрено: объем всех построек, когда-либо сооруженных людьми, пока что в миллионы раз меньше, чем такие создания живой природы, как Большой Барьерный риф у побережья Австралии или россыпь тихоокеанских коралловых атоллов.
Все так же, как и много лет назад, и в то же время все совсем по-другому, ибо человечество стало теперь самым мощным фактором регулирования природных процессов в масштабе всей планеты. Наукой накоплен огромный фактический материал о воздействии человека на природу. Географы и биологи, геохимики и гидрологи, врачи, социологи и представители других специальностей закладывают теоретический фундамент для создания натурсоциологии — науки о взаимоотношении человеческого общества с природой. Эта наука рождается у нас на глазах. Немалую роль в ее становлении играет новое, «космическое» самосознание людей, пробудившееся после выхода человека в космос. Оно должно вызывать более бережное отношение к нашему космическому «кораблю» — к нашей планете.
В последнее время ученые многих стран объединяют усилия для разностороннего изучения Земли как планеты и отдельных ее составляющих — биогеносферы (географической оболочки), атмосферы, гидросферы и т. д. Большую роль в этом отношении призвана сыграть Международная биологическая программа, в осуществление которой включилось большинство стран мира. Цель ее — оценить биологические ресурсы земного шара, познать глубинные закономерности в развитии живого вещества в пределах всей биогеносферы, «спланировать» использование живой природы для будущих поколений. А работы по планам Международного гидрологического десятилетия обогатят человечество точными данными о количестве, составе и круговороте воды в глобальном масштабе. Несомненно, все это укрепит базис натурсоциологии и других наук о Земле.
Стремительное развитие цивилизации принесло людям множество благ, но одновременно в биогеносфере произошли некоторые неблагоприятные сдвиги. Устранить их — дело нашего и будущего поколений. Решающую роль здесь сыграет торжество коммунистического строя и нового общественного сознания во всем мире.
Как же повлиял технический прогресс на биогеносферу Земли?
Добывая и сжигая в огромных количествах нефть, уголь, газ и другое топливо, мы добавили в воздух сотни миллиардов тонн углекислого газа, увеличив его содержание в атмосфере на 12–13 процентов. В результате за последние 100 лет температура на Земле повысилась на полградуса. Ведь при горении не только высвобождается энергия солнечного луча, миллионы лет назад упавшего на Землю, но и выделяется углекислый газ. Эффект его присутствия в атмосфере подобен покрывалу. Чем плотнее это «покрывало», тем меньше тепла, испускаемого поверхностью суши и океанами, уходит в мировое пространство, тем теплее климат.
Сейчас население Земли, насчитывающее около 3 миллиардов, сжигая различное горючее, потребляет столько кислорода, сколько нужно для дыхания 43 миллиардов людей. И не удивительно, автомобиль, пробежав менее тысячи километров, «съедает» в своем двигателе годовой кислородный рацион человека, а на сжигание тонны угля уходит в 10 раз больше кислорода.
Если принять возобновление кислорода в лесу за 100 процентов, то на полях оно идет медленнее на 25 процентов, а на лугах и пастбищах — в 3 раза. Пашни и луга во многих районах земного шара сильно потеснили леса, но пашни и луга в наше время в свою очередь быстро сдают позиции «асфальту» — городам и дорогам. Так, в ФРГ уже десятая часть территории занята городами— пожирателями кислорода. Рост городов, как и распашка территории, некогда занятой лесом, способствует увеличению углекислоты в атмосфере. Когда ее содержание в воздухе станет наилучшим для фотосинтеза растений, но еще безвредным для людей и животных (около 1 процента), то, вероятно, возникнет необходимость установить во всех странах квоту на выброс углекислого газа или каким-либо другим способом регулировать этот процесс.
Если же поступление углекислоты будет расти прежними темпами, то к 2000 году температура на Земле повысится на 1–2 градуса, что может вызвать неблагоприятные последствия. В атмосфере уменьшится количество кислорода. Вероятно, станут тоньше полярные льды, увеличится объем Мирового океана, который затопит низкие участки побережья, а с ними и некоторые портовые города и т. д. Все это принесет немало хлопот, если, конечно, сама природа не создаст в противовес какой-нибудь свой механизм.
Нашим далеким предкам приходилось выжигать деревья, чтобы построить жилище и отвоевать клочок пашни у леса. Это было первое заметное воздействие человека на природу. И уже тогда оно вызывало тревогу.
В Древней Греции философы неустанно твердили, что люди должны заботиться о плодородии земли, свято блюсти чистоту воды и всемерно охранять леса. Цицерон называл истребителей лесов злейшими врагами человечества. На Мадагаскаре несколько веков назад порубщику отсекали голову на пне срубленного им дерева. Не менее суровые кары существовали и в других местах. Часто леса или отдельные виды деревьев охраняли поверья. Например, у жителей Камчатки считалось, что повредивший пихту умрет насильственной смертью. «Оной лес у камчадалов как заповедный хранится, так что никто из них не токмо рубить его, но и прикоснуться не смеет», — писал С. П. Крашенинников.
Но настало «просвещенное» время, и об этих поверьях и законах мало-помалу забыли.
В XVIII веке началась самая беспощадная вырубка древесины для промышленности и строительства. И земной шар, по выражению одного из русских лесоводов, заметно «облысел». Площадь лесов на Земле сократилась с 7200 миллионов до 3704 миллионов гектаров, а лесопосадки, которые применяются сравнительно недавно, пока покрыли всего 40 миллионов гектаров. Сейчас каждый человек в течение жизни «расходует» столько древесины, сколько дает роща из 300 деревьев. Много древесины требуется для строительства, изготовления бумаги и пластмасс, идет на топливо.
В некоторых странах вырубка лесов привела к почти полному их уничтожению. Даже в такой большой стране, как США, было сведено две трети лесов. Вырубка деревьев пагубно отразилась на природных условиях и многих других районов. Так, венецианцы для постройки своих галер свели леса в Динарских горах в Югославии, что превратило эту область в настоящую карстовую пустыню. Сведение лесов в Чилийских Андах тоже привело к самым плачевным результатам. Сейчас почти три четверти сельскохозяйственных земель в Чили подвержены эрозии. Из-за нарушения севооборота и «перенапряжения почвы», но в основном из-за сведения лесов на планете идет сильная эрозия почвенного покрова, которая за последнее столетие обрушилась на четверть всей обрабатываемой земли.
Нависла угроза и над некоторыми видами деревьев. Почти совсем уничтожено ценное мамонтово дерево. Редкими стали бальсы — вспомните, как долго в джунглях Эквадора искал несколько стволов этих деревьев Тур Хейердал, чтобы построить знаменитый «Кон-Тики». А одно товарное дерево махагони с красной древесиной теперь приходится на 8 гектаров джунглей.
Несмотря на громадные успехи химии, проникшей во все области производства и быта, потребление древесины быстро растет. Предсказывают, что в ближайшие 10 лет оно увеличится в 1,5 раза. Леса тают. Их уже надо не только всемерно беречь, по и заняться их восстановлением. Отрадно, что многие страны уже предприняли практические шаги в этом направлении. Тут можно надеяться на быстрый успех, ибо зачастую в «облысевших» странах доход от гектара саженого леса выше, чем от гектара пашни.
Гидрологи шутят, что наша планета — это мокрый шар во влажной оболочке. Даже твердые породы буквально пропитаны водой. В верхнем пятикилометровом слое земной коры воды в 3 раза больше, чем всех других веществ, вместе взятых.
Много воды на Земле. И хорошо, что много. Ведь живые существа не могут обходиться без нее. Нужна пресная вода и промышленности. Для выработки тонны стали или бумаги необходимо около 300 тонн воды, а для тонны капрона — 5 тысяч тонн. Очень много воды потребляют сельскохозяйственные растения. Например, чтобы вырастить тонну сахарной свеклы, необходима тысяча тонн воды, тонна пшеницы «обходится» в 1,5 тысячи тонн воды, а для получения такого же количества риса или хлопка требуется целых 10 тысяч тонн воды.
Когда-то в древности человеку было нужно всего лишь 1–2 литра воды в сутки. Теперь на жителя большого города за такой же срок расходуется около 400 литров воды, правда большую ее часть «выпивают» заводы.
Производительные силы и население растут так быстро, что к 2000 году человечество, вероятно, будет испытывать «водный голод». Да и сейчас некоторые районы земного шара сидят на «голодном водном пайке», несмотря на то что рядом находится целое море воды. Как это ни парадоксально, из громадных водных запасов нашей планеты для питья годится меньше процента. Соленую морскую воду нельзя прямо использовать и для бытовых нужд, и во многих отраслях промышленности, и в сельском хозяйстве. Нужно сначала опреснить ее, но пока это стоит очень дорого. В США, например, опресненная вода обходится в 25 раз дороже обычной водопроводной.
Все опреснительные установки земного шара пока дают так мало воды, что се может хватить лишь для полива нескольких десятков тысяч гектаров посевов или для снабжения города с полумиллионным населением. Ученые многих стран интенсивно занимаются проблемой опреснения, и, вероятно, скоро человечество будет иметь новый экономичный способ, который и спасет нас от «жажды».