ды — смотрит, а тот снова плетет, невозмутимо и деловито. Семь раз срывал Брюс паутину, а паук трудился все с прежней энергией, заново сплетая ее.
И тогда Брюс устыдился: маленькая «букашка» так упорна, а он от нескольких поражений пал духом! Не бывать тому! Вышел Брюс из пещеры, полный отваги, собрал своих людей и в новом бою разбил наголову англичан.
Человеку от пауков вред малый, а польза большая. Некоторые из них ядовиты и потому опасны для людей и скота. Пауки, поселившиеся в домах, оплетают стены и углы жилищ паутиной, на которой скапливается пыль. Вот, пожалуй, и весь вред. А польза? Пауки прожорливы: каждый в день съедает не меньше, чем весит сам. Когда охота особенно удачна, некоторые пауки из рода Аранеус (и среди них обычный наш крестовик) ловят в сети по… пятьсот насекомых за сутки. В этом улове преобладают мухи.
На обычном лугу на пространстве в гектар (то есть сто на сто метров) обитает нередко… пять миллионов всевозможных пауков! Но эти цифры предельные. Допустим, что пауков в тысячу раз меньше, пять тысяч на гектар, и каждый из них поймает за сутки пусть не 500, а хотя бы 10 мух, то и тогда они уничтожат 50 тысяч вредоносных насекомых.
Вывод из этой простой арифметики, кажется, ясен: пауков надо беречь… Может быть, многим они и несимпатичны. Может быть, эстетическое чувство находит удовлетворение совсем в иных живых формах. По интеллект у человека всегда первейшая доминанта, и поэтому каждый должен помнить: паук — наш друг!
Пауки полезны уже тем, что уничтожают мух и других вредных насекомых. Чем еще они хороши?
Удивительной паутиной. А ее, увы, в наш практический век мы, можно сказать, никак не утилизируем.
Глядя на паука, первобытный человек научился, наверное, прясть. Во всяком случае паук подает здесь отличный пример. Так или иначе, метод был усвоен, и материал для пряжи стали искать и тут и там: пряли из биссусных нитей морских моллюсков знаменитый в древности виссон. Пряли из шерсти коз, баранов и верблюдов. А потом вдруг произошло нечаянное открытие: как-то летним днем китайская императрица потянула ноготками за паутинку упавший в чашку с чаем кокон гусеницы-шелкопряда, а паутинка все тянулась и тянулась! Этих гусениц развели и удивили мир блеском драгоценного шелка.
Но что этот шелк в сравнении с шелком, которым в изобилии наполняют леса и дома пауки?
«Сатин Восточного моря» — Тонг-Хай-Туан-Тсе. — известную некогда очень прочную ткань, пряли, по-видимому, из паутины не гусениц, а пауков.
Рассказывают, что в марте 1665 года луга и заборы вблизи Мерзебурга сплошь покрылись паутиной, «из которой женщины окрестных селений понаделали себе лент и разных украшений».
Тогда же примерно Людовику XIV, королю Франции, парламент города Монпелье преподнес чулки и перчатки, тканные из шелковистых нитей французских пауков. Великолепные перчатки из паутины преподнесли и Жозефине, возлюбленной Наполеона.
Больше ста лет назад знаменитый натуралист Орбиньи щеголял в панталонах из паутины бразильских пауков. В них Орбиньи пришел на заседание французской Академии наук. Но академиков панталоны из паутины не удивили: они уже такие диковинки видели и обсуждали даже вопрос о том, стоит ли рекомендовать ткацкой промышленности паутину как пряжу для шелка.
Некто Бон, президент Палаты счетов в Монпелье, представил доклад, в котором на многих страницах описал основы прядения и изготовления тканей из паутины. А к докладу приложил наглядные пособия — чулки и перчатки из паутины крестовиков.
Академия избрала комиссию, которой поручила подробно изучить реальность и рентабельность паучьего шелководства и шелкопрядения. Реомюр, член этой комиссии, нашел паутину вполне пригодным сырьем для промышленного производства, но решил, что местные французские пауки не плетут нитей нужной длины. Он подсчитал: надо обработать 522–663 паука, чтобы получить один фунт шелка из паутины. А промышленному производству потребуются полчища пауков и тучи мух для их пропитания — больше, чем летает над всей Францией.
«Однако, — писал Реомюр, — может быть, со временем удастся найти пауков, которые дают больше шелка, чем те, какие обычно встречаются в нашем государстве».
Пауков таких вскоре и в самом деле нашли в тропиках. Путешественники рассказывали: в их паутине запутываются мелкие птицы и даже голуби. Пробковый шлем, зацепившись за такую паутину, может повиснуть на ней: так прочны ее нити. А одна паучиха за месяц без труда вытягивает из себя три-четыре километра подобных нитей.
Этих удивительных пауков назвали нефилами. Природа не поскупилась для них ни на краски, ни на таланты, необходимые ткачам.
Паучиха мадагаскарской нефилы с золотой грудью и огненно-красными ногами в черных «носках» прядет сверкающую паутину. Огромная (с большой палец величиной), она словно царица-исполин на ковре из серебристой ткани в окружении невзрачных самцов-карликов.
Наш знаменитый соотечественник Миклухо-Маклай первым из европейцев увидел и описал, какое применение нашли на Новой Гвинее паутине нефил. Но оно было столь необычным, что рассказам отважного исследователя мало кто поверил. Через четверть века коллектор Британского музея естественной истории А. Пратт приехал с сыном в те же новогвинейские леса и прожил там два года. И вот что он рассказал в 1906 году, когда вернулся в Европу: «В лесу множество паутины огромных пауков, в диаметре она футов шесть. Паутина очень прочная, и, конечно, туземцы быстро сообразили, как с выгодой ее употребить в дело, заставив большого волосатого паука служить человеку».
Бамбуковый прут сгибают на конце петлей и вплотную ставят к паутине. Очень скоро паук заплетает эту удобную раму — и готов отличный сачок! С его помощью в речной заводи, где утихшее течение кружит небольшие водовороты, ловят рыбу: подхватывают ее сачком и выбрасывают на берег. «Ни вода, ни рыба не могут порвать ячею», — писал Пратт.
Увы, и ему немногие поверили, что можно паутиной ловить рыбу. Но позднее другие исследователи своими глазами убедились в этом и на Новой Гвинее, и на Фиджи, и на Соломоновых и других островах. Сейчас об этом написано уже немало. Рассказывают, что бабочек, жуков, птиц, летучих мышей ловят сачками из паутины. А рыбу будто бы вытягивают из воды весом по фунту и более.
Придумали и иной способ рыболовства паутинными сетями. Сгибают обручем прут, заплетают его паутиной нефил, сверху кладут приманку, — муравьев и их яйца, и пускают эту ставную сеть тропического образца плыть по течению. Небольшие рыбешки «клюют» приманку и запутываются жабрами в паутине. Остается только поймать ниже по течению эту плавучую сеть с рыбой.
Недавно проверили наконец прочность паутины нефил. Нить толщиной в одну десятую миллиметра выдерживает 80 граммов. (Нить шелковичного червя — лишь 4—15 граммов.) Она так эластична, что вытягивается почти на четверть своей длины и не рвется. Метровая нить шелковичного червя вытягивается без разрыва лишь на 8—18 миллиметров.
Ткань из паутины нефилы золотистого цвета, удивительно воздушная и легкая. Паутину для пряжи собирают из тенет нефил пли разматывают их яйцевые коконы. Но лучше тянуть ее прямо из паука, которого сажают в коробочку так, чтобы торчал лишь кончик брюшка с паутинными бородавками. Из бородавок вытягивают эластичные нити «так же, как разматывают кокон, — говорит большой знаток шелководства Ж. Ростан. — Таким способом из одного паука можно получить за месяц около четырех тысяч метров шелковой нити». Длина нити из кокона шелковичного червя, в зависимости от его породы, от трехсот до полутора тысяч метров.
Различными методами и от разных пауков экспериментаторы получали нити такой длины: 1) за два часа от 22 пауков — пять километров, 2) за несколько часов от одного паука — 450 и 675 метров, 3) за 9 «размоток» одного паука в течение 27 дней — 3060 метров.
Лучших результатов добился аббат Камбуэ, исследовавший шелкопрядные возможности мадагаскарского паука галаба. Этот изобретательный человек сумел так усовершенствовать свое дело, что живых пауков в маленьких выдвижных ящичках-«подключал» прямо к ткацкому станку особого образца. Станок тянул из пауков нити и тут же ткал тончайший шелк.
Пауков галаба пробовали акклиматизировать во Франции и в нашей стране. Но ничего из этого не вышло.
В широкое производство паутина едва ли когда-нибудь поступит: нелегко содержать фермы пауков-шелкопрядов. Но для некоторых особых целей прочная и легкая паутинная пряжа очень может пригодиться человеку.
КОРОТКО О РАЗНОМ
Не так давно близ города Фаюм в ОАР палеонтологи нашли остатки гигантского питона, обитавшего на берегах Нила десятки миллионов лет назад. Длина питона достигала почти 22 метров. Это была самая крупная из известных на нашей планете змей. Анаконды с берегов Амазонки в редких случаях достигают 10 — метров.
Австралийский геофизик М. Маккэлхинн, сотрудник университета в Канберре, на основе исследований потоков ископаемой лавы близ Бомбея и океанического дна южнее Цейлона пришел к выводу, что весь полуостров Индостан перемещается в северном направлении. Сейчас скорость этого перемещения незначительна, а несколько тысячелетий назад она достигала 10 сантиметров в год. В самые ранние эпохи это продвижение на север было еще более значительным.
Судя по всему, когда-то это был самостоятельный континент, постепенно примкнувший к Азии. 50 миллионов лет назад его центр был южнее экватора.
При строительстве олимпийской деревни в Мехико бульдозеристы случайно открыли площадку, вымощенную прекрасно обработанными камнями. Прибывшие на место находки археологи продолжили раскопки и открыли… три ступенчатые пирамиды. Ученые датируют их 450 годом до н. э.
Главное открытие в астрономии второй половины XX века — пульсары. Необыкновенные звездные источники посылают импульсы, которые сначала были приняты за сигналы разумных существ с дальних звезд. Один из основных доводов против этого предположения выдвинул профессор Фрэнк Дрейк, директор радиоастрономической обсерватории в Аресибо. Он подсчитал, что на образование пульсирующих сигналов тратится фантастически огромное количество энергии. Она может исходить скорее всего от сверхплотных белых карликов. Только они способны генерировать столь баснослов