В полутора десятках километрах от этого города, невдалеке от президентского дворца, приютился древний двухэтажный дом с неглубокими длинными балконами без всяких украшений. В сентябре 1551 года Карл V издал декрет об учреждении Королевского и Папского университета Мехико. Через полтора года начались занятия в этом первом на Американском континенте университете. Здесь преподавали латынь, риторику, грамматику, право, теологию, толкование Священного писания, философию, языки. Позже в этом здании разместили Национальную консерваторию. А университет переехал на улицу Инсургентес.
О его размерах говорят хотя бы такие цифры: спортивный комплекс включает гигантский стадион на 100 тысяч мест, украшенный монументальными фресками Диего де Риверы. На этом стадионе состоялись открытие и закрытие XIX Олимпийских игр, соревнования по легкой атлетике. В комплекс входят 60 футбольных полей и столько же баскетбольных и волейбольных площадок, четыре огромные, сложенные из камней пирамиды для игры в пелоту, бассейн, фехтовальный и тяжелоатлетический залы.
Университет занимает колоссальную территорию с множеством зданий, среди которых особенно знаменита библиотека. Все фасады этого десятиэтажного, почти безоконного, видного издалека строения сплошь покрыты цветной каменной мозаикой, повествующей об истории Мексики. Автор мозаики — художник и архитектор Хуан О’Горман. Можно часами рассматривать это своеобразное произведение искусства. На северном фасаде, например, художник изобразил божества «доиспанской» мифологии, орла, пожирающего змею, что символизирует рождение Теночтитлана-Мехико, миры Птолемея и Коперника, сцены борьбы за независимость…
Даже история Олимпийских игр и эпизоды из современной мексиканской жизни нашли свое место в этой величественной картине.
Число студентов, обучающихся в университете (как и все, что касается точных цифр в Мексике), даже в официальных справочниках варьируется в весьма широких пределах. Наиболее точной следует, видимо, считать цифру 75 тысяч, что делает университет в Мехико крупнейшим в мире. За обучение приходится платить довольно дорого, и студенты в значительной части — дети обеспеченных родителей. Много учащихся из других стран Латинской Америки.
Другое крупное высшее учебное заведение мексиканской столицы — политехнический институт, где обучается около 65 тысяч человек.
Три огромные чаши подобно потухшим вулканам возвышаются над Мехико: университетский стадион, стадион «Ацтека», предназначенный лишь для футбольных игр, где богачи за несусветные деньги арендуют на 99 лет ложи из трех комнат, с ванными, кухнями и цветными телевизорами, и арена для корриды.
После футбола коррида наиболее популярное зрелище в Мексике. Корриды происходят по субботам и воскресеньям и вызывают большой ажиотаж. Все подступы к арене заполнены толпой. Вовсю идет торговля жареным мясом, лепешками, овощами, фруктами и кока-колой, сотни продавцов бумажных бандерилий, бычков из папье-маше, сомбреро, накидок, брелоков, изображающих рога, скользят в толпе подобно лодочникам из Шочимилько и громогласно расхваливают свой товар. Горят свечи и фонарики, звучит бравурная музыка, орут мальчишки — продавцы газет. С вытаращенными глазами, плотно прижавшись друг к другу, люди атакуют кассы. Впрочем, у касс, где продаются дорогие билеты, людей немного.
Вокруг арены возвышаются великолепные скульптуры быков и торреро в натуральную величину. Снаружи арена поднимается над землей, примерно как московский стадион «Динамо». И только войдя внутрь, понимаешь, насколько она колоссальна — подобно гигантской воронке уходит глубоко в землю. С верхних рядов бык, наверное, напоминает таракана. Арена для корриды в Мехико самая большая (разумеется!) в мире. Она вмещает 125 тысяч человек, а один восторженный болельщик, сидевший со мной рядом, сообщил мне даже, что 160 тысяч! И я склонен ему верить.
Первые десять рядов выкрашены в красный цвет, следующие двадцать — в зеленый, далее идут желтые, серые ряды. Есть и галерея лож. Цены колеблются от нескольких долларов до трех песо, что доступно любому.
Вокруг арены, по бортам галереи, над верхними рядами — сплошь реклама. Рекорд нахальства побивает кока-кола. Шестиметровая бутылка знаменитого напитка, сделанная из папье-маше, высится посредине посыпанной золотистым песком арены.
Пока зрители занимают места, играет оркестр. Бутылка, с помощью спрятанных в ней людей, «обходит» арену и исчезает в воротах. Машина, внося своим современным видом диссонанс в предстоящее зрелище, колесит по арене, развозя песок. Его разгребают похожие на цирковых униформисты в белых штанах, красных с золотом куртках и каскетках.
После паузы начинается парад куадрильи. Впереди на лошадях пикадоры с длинными пиками. Далее эффектно выступают бандерильеро, матадоры… Они в ярких одеждах, черных треуголках, огромных беретах. Все сверкает и переливается в лучах веселого солнца, благосклонного, как и толпа, к этим героям и равнодушного к судьбе быка, томящегося где-то в темном стойле под огромной, жаждущей крови ареной и чувствующего (ведь чувствующего!), что его ждет.
Снова пауза. Но вот публика взрывается криком: на арену стремительно выбегает бык — черный, с небольшим клеймом. Загривок рассечен ножом, чтобы, как мне объяснили, сделать быка злее. Сначала он осматривается. Тогда его начинают гонять. Иного слова не подберешь. Матадоры, держа в руках малиновые плащи, во всех направлениях движутся по арене, дразня животное. Сами они в зеленом (их счастье, что быки не страдают дальтонизмом).
Бык бросается то налево, то направо, преследуя неуловимое малиновое полотнище, но всегда оказывается перед пустотой — матадор успевает отбежать, а в крайнем случае скрыться за щитами, выдвинутыми на полметра перед оградой.
Когда бык совсем ошалеет, на арену выезжают пикадоры на своих лошадях, бока которых защищены толстыми зелеными подушками. У лошадей, чтобы они не боялись, завязаны глаза. Когда бык, не всегда с охотой, начинает поддевать подушки рогами, пикадоры вонзают ему пики в загривок и отталкивают. Черная, сверкающая спина быка окрашивается темной кровью. При малейшей опасности для лошадей быка снова отвлекают матадоры.
Выходят бандерильеро — с моей точки зрения, единственные, кто действительно рискует в этой игре. Вооруженные тонкими стальными острогами, они устремляются навстречу быку. В каком-то месте пути их пересекаются, и, ловко воткнув быку в загривок бандерильи — одну левой, другую правой рукой, — бандерильеро отскакивают в сторону. Иногда бандерильи падают на песок, и зрители недовольно гудят. Но большей частью они втыкаются в живое мясо и колышутся при малейшем движении животного, так как специальный зубец не дает им выпасть. Бык становится похож на свое изображение из папье-маше, продающееся у входа: цветные ленты полдюжины бандерилий вьются за ним, стальные клинки поблескивают на солнце. Только на бычках из папье-маше почему-то не бывает густой красной крови, заливающей черную спину…
Но вот под восторженные крики и аплодисменты выбегает главный герой представления — торреро. Его костюм весь в золоте и серебре. Он держит шпагу и алое полотнище. Торреро начинает один на один игру с измотанным, окровавленным быком, у которого уже вся спина рассечена. Он уже не осматривается, он затравленно озирается, и порой торреро приходится подолгу вызывать его на бой. Бык тупо устремляется на полотнище, а торреро, принимая эффектные позы, пропускает быка мимо себя, иногда поворачивается к нему спиной, даже становится на колено. Публика при каждом эффектном движении торреро кричит «Оле!».
Наконец торреро выбирает момент и сильным и точным ударом шпаги поражает быка в спинной мозг. Животное замертво падает. Зрители ревут от восторга, а герою преподносят, как знак признания высшего мастерства, отрезанное бычье ухо.
К сожалению, так бывает редко. Как правило, торреро раза три-четыре вонзает свою шпагу. Иногда бык ее сбрасывает, иногда она болтается, вонзившись не в то место. Выбегают матадоры и отвлекают быка, пока торреро под улюлюканье толпы бежит за новой шпагой. После нескольких ударов бык в конце концов падает на колени и валится на бок. Трусливо, каждую минуту готовый отскочить в сторону, к нему подбирается униформист и добивает ударом ножа. Под бравурную музыку выезжает тройка лошадей, на этот раз без подушек. К упряжке привязывают мертвую тушу и уволакивают с арены.
В каждой корриде убивают шесть быков.
Спору нет, как и во всяком деле, есть мастера высшего класса, искуснейшие торреро, исполняющие целый балет, сам по себе красивый, уж не говоря о том, что это происходит в непосредственной близости от рогов быка. Порой бык пропарывает подушку и валит лошадь или поддевает на рог зазевавшегося торреро.
И все же уж очень неравны положения сторон. Уж очень замучивают, затравливают животное, прежде чем торреро вступает с ним в последний поединок. Думаю, что вряд ли такое зрелище можно назвать привлекательным. И уж во всяком случае оно неспортивно.
Говорят, что к корриде никто не относится равнодушно. Или ею восхищаются, или возмущаются.
Я же остался равнодушным.
Что касается мексиканцев, то, наверное, я ошибся, когда сказал, что футбольный стадион и арена для корриды возвышаются над Мехико подобно потухшим вулканам. Вулканам — да, но не потухшим…
Скорее, в самый разгар извержения!
Глядя на очертания Мексики на географической карте, многие сравнивают ее с рогом изобилия. И это действительно так. Вот цифры и факты. Мексика — первый производитель в мире серебра, ванили, третий — серы, пятый — кукурузы, второй мировой экспортер хлопка, сахара, третий — креветок, четвертый — помидоров.
Мексика производит ежегодно около 27 миллионов тонн сахара, 1,5 миллиона тонн хлопка, 9 миллионов тонн кукурузы, 2,5 миллиона тонн зерновых, 1 миллион тонн бананов, 570 тысяч тонн помидоров. В стране ежегодно добывают 5,5 тонны золота, 1249 тонн серебра, около 62 тысяч тонн меди.
Население страны в 1967 году составляло 45 миллионов человек, в том числе 26 миллионов городского.