[9] Мусса, правивший с 1312 по 1337 год, призвал знаменитого строителя и архитектора Абу-Исхака эс-Сахеля, который и воздвиг дворец для могущественного владыки.
Ал-Омари пишет о мечетях, экономическом укладе и образе жизни обитателей столицы. Он первым указывает ее название, которое специалисты прочли как «Ниани», хотя подобное прочтение до сих пор вызывает ряд сомнений.
Пятнадцатью годами позже столицу Мали посетил арабский географ и путешественник Ибн-Баттута. Там он прожил несколько месяцев и оставил ценные заметки, к несчастью не указав ее точного местоположения. Добираясь до столицы Мали, которую он называет «Мелли», отождествляя с названием государства, Ибн-Баттута переправился через реку «Сансара». После переправы он сделал привал около кладбища, расположенного у дороги, и послал гонца в «селение белых».
Из его записей явствует, что в столице Мали существовал район, с давних времен заселенный марокканцами и египтянами.
В XIV столетии в Европе на географических картах появляется таинственное королевство со столицей Мали, по правую сторону Негрского Нила, как тогда именовали Нигер.
Особенно любопытна карта, составленная жителем Майорки Авраамом Крескесом (1375 год), который в центре великой пустыни изобразил черного короля с золотым самородком в руке; ниже этого изображения указан «город Мали».
Более точные сведения имеются в хрониках XVI и XVII веков. В одной из них, написанной после падения государства Мали, много любопытных фактов о возникновении первых столиц королевства, что доставило немало хлопот современным исследователям. Автор хроники Махмуд Кати, занимавший важный пост мусульманского судьи в Тимбукту, видимо, почерпнул многие сведения из устных преданий. Он сообщает, что город, который был давней столицей Мали и назывался «Джелиба» (на правом берегу Нигера, там, где в него впадает река Санкарани), впоследствии получил название «Ниани».
В двадцатых годах нашего столетия чиновники французских колоний, основываясь на местных преданиях, пытались обнаружить следы легендарной столицы в селении Ниани. Было сделано немало верных наблюдений, свидетельствующих, что именно здесь, в Ниани, некогда находилась древняя столица.
В Кейла, неподалеку от Кангаба, и сейчас существует местная школа, которая воспитывает своих историков. Их часто называют здесь диали или гриотами.
Гриоты досконально знают историю своего края, родов и племен. Они способны перечислить в хронологическом порядке правителей до двадцатого колена.
Устные предания весьма нечетко говорят о древнейшей столице — Мали. В некоторых из них упоминается только Джелиба.
Зато повсюду главным героем и создателем государства выступает Сундьята Кейта, правивший примерно в 1235–1255 годах.
В победоносной битве под Крина он покорил царя племени coco Сумаоро Канте и независимое племя малинке (манде). Объединив побежденных, он в 1240 году распространяет свое господство на Гану. Разрушив столицу Ганы — Кумби Сале (ныне территория Юго-Восточной Мавритании), Сундьята Кейта своей резиденцией избирает селение Ниани.
Предание о Сундьяте Кейта еще и сегодня так живо у людей малинке, словно эти легендарные события происходили всего несколько десятилетий назад и старики лично знали этого правителя.
Располагая сведениями, которые по крупицам собирали в течение нескольких лет, мы хоть завтра можем приступать к работе. Наши хозяева изъявили желание принять в ней участие и показать все, что они знают.
Проснувшись на заре, завтракаем и поджидаем наших хозяев. Понемногу все собираются, и староста принимает общее руководство. Начинаем осмотр так называемого Старого города. Дотошно обследуем район, где, как утверждают, находилась королевская резиденция. Прежде всего нам показывают три могучих баобаба. В Западном Судане существовал обычай сажать баобабы на месте разрушенных городов, чтобы память о них сохранилась для будущих поколений. Баобабам около 400 лет, и, возможно, их посадили вскоре после разрушения столицы. Наши проводники утверждают, что прежде здесь рос и четвертый баобаб.
К югу от них, согласно преданию, стояла мечеть, а весь королевский район был обнесен зубчатой крепостной стеной, сложенной из обожженного под солнцем кирпича-сырца. Сейчас от стены сохранилось лишь небольшое возвышение.
По дороге к реке Санкарани осматриваем углубление в земле, напоминающее спуск в шахту — очевидно, здесь был колодец. Старый город расположен на правом берегу Фараколе, полноводного только в период дождей. Дорога идет вдоль берега до самого устья, где Фараколе впадает в Санкарани. На этом крутом берегу некогда находился поселок рыбаков Сомонодугу. Здесь мы обнаружили такое обилие керамики и каменных орудий, какое редко встречает археолог даже во время раскопок. Посуда явно старинная, расписная, изготовленная очень искусно.
Солнце уже высоко, температура воздуха свыше 40 градусов. Ноги наливаются усталостью, и мы едва добираемся до нашего жилища. Не раздеваясь, валимся на кровати: набраться сил перед обедом.
После сиесты отправимся на поиски кладбища, расположенного у Красных ворот — на горном перевале рядом с главным трактом, который называют «седекуле» или «сераколе сила», что значит «караванный путь» или, как ни странно, «дорога белых».
Как считает французский историк Морис Делафосс, этим караванным путем прибыл с севера Ибн-Баттута. Мы решили сравнить записи путешественника с реальным расположением упомянутых им памятников.
На склоне взгорья Ленкедибе мы находим кладбище с несколькими десятками каменных надгробий, причем некоторые из них стоят вертикально наподобие мусульманских стел. Кладбище заросло кустарником и высокой, в рост человека, высохшей от зноя травой. Выстраиваемся цепью, словно солдаты, идущие в атаку, и начинаем прочесывать склоны, собирая лежащую на поверхности керамику. У гвинейцев просыпается охотничий азарт, и они ловко угадывают среди зарослей очертания могил и находят многочисленные обломки глиняной посуды. Фотографируем, набиваем сумки и карманы черепками и, грязные, исцарапанные колючим кустарником, поворачиваем к базе.
Выйдя на перевал, залитый лучами заходящего солнца, бросаем жадные взгляды на сверкающую вершину Ниани-Куру, которая господствует над местностью: вот откуда хорошо обозревать всю округу.
Предание говорит, что некогда на вершине горы стояла сторожевая башня и в ней всегда находился наблюдатель, который при появлении неприятеля огнем или дымом оповещал население. И люди успевали укрыться в укрепленном королевском районе.
Гора почитается как святыня, с ней связаны легенды и предания. Мы, конечно, поднимемся на ее вершину, но не теперь. Не стоит пока тревожить местное население. Наш предшественник М. Гайяр, побывавший здесь в двадцатых годах, сделал попытку взойти на Ниани-Куру. Но на полпути его настигла ужасная гроза, и сопровождавшие Гайяра жители в панике разбежались. Сейчас в разгаре засушливый сезон, небо безоблачно, и мы надеемся, что боги не станут метать громы и молнии, когда мы начнем восхождение на гору, сложенную из железистых пород.
Сначала нужно завоевать доверие местных жителей, которые уже и сейчас относятся к нам с симпатией. В этом несомненная заслуга нашего шофера. Пан Веслав начал лечить больных, используя скромные запасы нашей аптечки. Он не только водитель, но и отличный механик, и поэтому уверен, что врачевание для него — родственная профессия.
Вот и сейчас, возвратившись, мы застаем у нашей хижины длинную очередь к «лекарю», довольному собой и всем на свете. Умываемся и, немного передохнув, уже при свечах обрабатываем дневные находки. Теперь ясно, что «урожай» соберем обильный. Вот только как его довезти? Обсудив со Сташеком результаты первых наблюдений, убеждаемся, что Ибн-Баттута в 1352 году пришел в Ниани именно через Красные ворота «караванным путем белых» и остановился возле кладбища, которое мы осмотрели днем. Пока все идет как по маслу, правда, мы еще не знаем, где находилась «община белых», куда Ибн-Баттута послал гонцов, прежде чем войти в город. Если мы найдем следы общины, ото явится важным доказательством, что именно Ниани — тот самый город, который описал знаменитый арабский путешественник.
Бегут дни, похожие один на другой. Утром отправляемся «в поле» и возвращаемся к обеду, чтобы подобно местным жителям переждать невыносимый зной. В три часа, преодолев внутреннее сопротивление, встаем с кроватей и снова следуем «в поле», согласно раз и навсегда заведенному распорядку.
Впереди идет проводник, за ним цепочкой староста, мы с Ясношем, Д. Т. Ниане, за нами — старейшины и несколько носильщиков. Змейка людей неторопливо вьется по окрестным полям и взгорьям. Все найденное наносим на карту, пронумеровываем, а место находки фотографируем. Постепенно вырисовывается образ древнего поселения Ниани и его окрестностей.
И вот мы на пороге нового открытия: староста, убедившись, что мы действительно не ищем золото, а интересуемся стариной, ведет нас в глубь долины. И там у склона горы над пересохшим руслом потока Фараколе показывает полуразрушенную печь для выплавки железа. Возле «домны» — многотонные отвалы шлака. Ничего подобного нам раньше не доводилось видеть. Рядом с печью — глиняное сопло, чуть подальше — запасы железной руды. Все предусмотрели древние металлурги: сырье на месте, вода и топливо рядом, ибо на склонах горы много акаций, из которых выжигали необходимый для плавки древесный уголь. Судя по обломкам глиняной посуды, которой пользовались плавильщики железа, печь работала не так уж давно — в XVI–XVII, а то и в начале XVIII века. Берем пробы для химического анализа. Делаем подробную фотодокументацию и отправляемся дальше.
Перевалив через гору, возвращаемся «дорогой мандингов». Кажется, она еще хранит следы копыт вьючных животных и отпечатки ног людей, которые столетья назад доставляли сюда соль в обмен на местное золото. Узкой стежкой дорога сбегает с перевала в долину Ниани и уходит на север вдоль потока Фараколе. Путь от перевала до поселка пролегает по относительно ровной местности и носит название «дорога всадников». Что скрывает это название? Быть может, здесь царская конница встречала неприятельские войска, спускавшиеся по узкой и неудобной горной тропе, не давая