Вальтер Бонатти
НА ВЕРШИНАХПАТАГОНСКИХ АНД
Очерк
Сокращенный перевод с французского
Л. Ремизова
Фото автора
Заставка худ. И. Шипулина
Карты изготовлены А. Макаровой
На подступах к южному полярному кругу, там, где смешиваются воды двух самых больших океанов земного шара, оканчивается Южноамериканский материк. Место это называется Патагонией, а южные патагонийские Кордильеры здесь образуют крайнюю горную систему Анд. 'Пересекая из конца в конец весь материк более чем на девять тысяч километров, Анды, как бы не желая прервать свой бег, вытягиваются на этом узком клочке земли, прежде чем погрузиться в ледяные бурлящие волны морей Антарктики.
Обычно думают, что не сыскать в мире такого уголка, который не был бы уже давно знаком географам и не значился на картах. Однако есть еще исключения. К ним относятся патагонийские Анды. В этих обширных краях почти не ступала нога человека, а карты здешних мест очень приблизительны. Причина этого — труднодоступность оледенелого района. От фиорда Бейкер, где начинается чудовищный ледовый панцирь, до его окончания у Сено Уньона не менее 440 километров, а ширина его от 50 до 90 километров. Это огромное ледяное пространство площадью более 30 000 квадратных километров было без всякого преувеличения названо Хело Континенталь, что значит «материк льда». Такое же название носит Инландсис, очень схожий по характеру район Гренландии.
С востока Хело Континенталь окаймлен необычайно красивыми озерами, за ними вплоть до самого атлантического побережья простираются сухие и пустынные пампасы. На западе природа еще более дика и сурова. Это настоящий лабиринт заливов, островов и фиордов. На земном шаре на такой широте нигде нет подобных мощных ледников. Могучей величественной стеной они сползают к морю и, обламываясь, дают начало айсбергам. Все это напоминает полярные картины. В северном полушарии аналогичные ледовые образования, правда меньших размеров, можно встретить на Аляске на пятьдесят восьмой, а в Норвегии на шестьдесят восьмой параллели, в то время как здесь они находятся на сорок седьмом градусе южной широты возле залива Пенас. Восточнее Анд, в сторону пампасов, ледники встречаются уже на высоте 200 метров над уровнем моря в больших озерах, расположенных вдоль подножия Кордильер.
Контрасты этих мест поистине сверхъестественны. Белые языки льда, извиваясь, спускаются к морю или к большим озерам, а среди них на прибрежных скалах неожиданно можно видеть густую девственную растительность. Это обетованная земля тюленей и пингвинов, в небе которой носятся многочисленные стаи крикливых попугаев.
Патагонийские вершины, за редким исключением, превышают 3000 метров, но на тысячеметровой отметке климатические условия примерно такие же, как в Западных Альпах на высоте 3000 метров. Удивительное оледенение этого громадного плато — результат воздействия западных ветров, постоянно дующих с неимоверной силой южнее тридцать девятого градуса южной широты. Насыщенные влагой, сильные потоки воздуха с Тихого океана наталкиваются на гряду Кордильер и, поднимаясь вдоль их склонов, охлаждаются. Водяные пары затем конденсируются, превращаясь в снег. Чрезвычайно обильные осадки обычно сопровождаются сильными ветрами, туманами и очень низкой температурой воздуха даже летом.
В горах Хело Континенталь разыгрываются бури неимоверной силы. Порывы ветра несутся со снегом и ледяными осколками, достигая бешеной скорости. Скалы покрываются ледяной коркой, словно штукатуркой, которая прочно удерживается на отвесных стенах и даже под скальными выступами. Непонятно, какая таинственная сила скрепила слои белого и голубоватого льда, облепившего самые причудливые и грозные скальные формы колоссальных размеров.
Хотя Патагония находится в пределах широт, обитаемых человеком, она мало изучена. Сотни пиков и горных массивов, укутанные белым покрывалом фантастических льдов, еще не покорены человеком.
Как только западные ветры утихнут и с юга потянет небольшой ветерок, небо над Хело Континенталь полностью освобождается от туч. Постепенно рассеивается туман, воцаряется тишина, а барометр показывает резкое повышение давления. Наступают великолепные, бесподобно ясные дни. Однако в году они исключительно редки.
Вот все, что я знал об Андах Патагонии, до того как стал готовиться к встрече с ними. Само собой разумеется, что об этом мне мог поведать человек, деятельность которого самым тесным образом связана с историей этих мест. Ныне покойный Альберто де Агостини был выдающимся первооткрывателем и исследователем Патагонии. Сорок пять лет своей жизни он отдал упорному труду и тщательному изучению этой области.
Торре — первозданная вершина, расположенная приблизительно на сорок девятой параллели в восточной части Хело Континенталь (ее высота 3128 метров), — главная цель нашей экспедиции. В первую очередь мы хотели убедиться в возможности штурма с востока, то есть по наиболее доступному пути со стороны пампасов. К тому же маршрут носил в основном скальный характер, в какой-то мере был защищен от ветров и технически казался более простым. Запасной вариант по западному склону, который нам был совсем неизвестен, предстояло изучить на месте. Для осуществления этого варианта организатор экспедиции предусмотрел выброску грузов с самолета на Хело Континенталь, чтобы избежать многих трудностей, связанных с доставкой продовольствия и снаряжения к подножию вершины.
Инициатором экспедиции был аргентинец сеньор Фолко Доро Алтай. Получив мое согласие принять участие в экспедиции, он предоставил мне полную свободу действий по альпинистской части. Мне предстояло выбрать компаньона. Я без колебаний обратился к Карло Маури[2], с которым к тому времени мы прошли немало сложных маршрутов на вершины Альп. В итоге в состав экспедиции вошли шестеро «андинистов» и двое альпинистов: сеньор Фолко Доро Алтай, его брат инженер Витторио, доктор Орацио Солари, архитектор Эктор Эдмунд о Форте, доктор Мигуэль Анджел Гарсиа, гид Рене Эгманн, Карло Маури и я.
4 января 1958 года, на несколько дней опережая остальную часть экспедиции, Витторио Доро Алтай, Карло Маури и я вылетели из Буэнос-Айреса, чтобы разведать восточный склон вершины Торре. Небольшой одномоторный самолет доставил нас в долину озера Вьедма. Но только через три дня мы смогли увидеть свою вершину. Эти дни ожидания были так насыщены различными впечатлениями, что заслуживают подробного описания. Где пешком, где верхом на лошадях мы продвигались по бескрайним просторам диких пампасов. По пути нам встречались, порой совсем близко, страусы и гуанокосы, огромные стада диких животных, составляющих основное богатство страны.
Нас поражали размеры огромных местных ферм, которые здесь называют эстансиями. Каждая из них площадью пастбищ эдак на четыреста квадратных километров и тысяч на тридцать овец. Восхитительны великодушие и гостеприимство местных жителей — эстансеров.
Мосты на здешних реках — исключительная редкость. Да и то это лишь подвесные настилы, по которым можно перебираться только пешком. Переправляются в основном на паромах, верхом на лошадях или же с помощью громадных телег. Очень распространен здесь гриф — гигантская птица с размахом крыльев более двух метров. Высматривая добычу, гриф плавно и элегантно парит в воздухе, изредка делая мощные взмахи. В долине Фицроя на пути к массиву Торре нам попались останки двух лошадей, ставших жертвами пумы. Этот хищник часто встречается в Кордильерах.
Наконец 9 января Торре сбросил завесу из туч и впервые предстал перед нами во всем своем великолепии. Мы любовались вершиной из гущи леса неподалеку от лагуны Торре. На фоне остальных вершин она выглядела внушительно: гигантская гранитная игла красноватого оттенка на полторы тысячи метров уходила ввысь к небу. Даже мысль о штурме Торре могла привести в отчаяние любого смельчака. Лишь только сосед его, горный пик Фицрой, блестящую победу над которым в 1952 году одержали французы, имел не менее грозный вид.
…Мы разбиваем базовый лагерь в устье долины Фицроя, возле хижины пеона[3]. И сразу же начинаются неприятности. Обстоятельства вынудили задержаться остальную часть экспедиции, которая смогла догнать нас с опозданием на четверо суток. А в это время совершенно неожиданно на наших глазах к восточной части Торре продвигалась итальянская экспедиция, приехавшая в Патагонию с той же целью, что и мы! Договориться о сотрудничестве нам не удалось. Чтобы избежать осложнений, мы приняли решение подойти к вершине с противоположной стороны.
В довершение всех бед стало известно, что из-за финансовых затруднений выброска снаряжения парашютами на Хело Континенталь не состоится. Все это основательно расстроило планы экспедиции, и на первых порах нам казалось, что она обречена на провал. Быть может, стоит отказаться от цели и испробовать свои силы на соседних, на редкость красивых, вершинах, доставка снаряжения и продуктов питания к которым не представит трудностей? Но если сердце отдано вершине Торре, можно ли так легко согласиться с поражением? Все наши думы и стремления были направлены к Торре, и мы должны, не колеблясь, попытать свое счастье чего бы это ни стоило!
От западного склона вершины нас отделяют 60 километров трудного пути. Часто приходится перекладывать груз с лошадей на свои плечи. Как назло, постоянно преследует непогода. Из-за этого теряется драгоценное время.
Нам предстоит сначала выйти к долине реки Рио-Тунель, затем верхом на лошадях переправиться через этот бурный поток и далее следовать вверх по течению. В окружающем суровом пейзаже преобладают серые тона, особенно впечатляют остатки древних лесов, когда-то выжженных индейцами. В низине дикой, красивой долины на высоте 580 метров мы разбиваем базовый лагерь. На перевале Пассо дель Вьенто (высота 1350 метров) устанавливаем палатку — лагерь I. Двумястами метрами выше, уже на границе Хело Континенталь, размещаем лагерь II. И наконец, 25 января, после нелегкого дву