Хокансон ушел, пожав плечами.
Гарольд сжал губы в ниточку, чувство беспокойства росло с каждой минутой. Дональда Болдена, с его беспомощностью перед лицом неведомого, ему стало вдруг жаль. Для больших нагрузок этот человек, видимо, еще не созрел.
Вернулся Хокансон. — Там нет ничего. А вы не ошибаетесь, сэр? Вы действительно брали с собой запасные? Здесь, на острове, ничего не может пропасть.
Дональд Болден сидел за столом, обхватив его обеими руками, глаза сверкали на красном, искаженном гневом лице.
— Среди нас свинья, мерзкий подлец, продавший нас этой нищей «НРР», продавший спокойно и расчетливо. Деннис! Вы?
«А что если избить его? Врезать кулаком прямо в его ухоженную челюсть?.. — Гарольд спрятал руки в карманы, не отвечая. — Какая дешевка — подозревать того, кого и так не жалуют!»
— До ужина станция работала как часы. А затем в палатку входите вы и констатируете повреждение. Следовательно?..
— Кто споткнулся о труп, тот убийца? — спросил Гарольд. — Потрясающая логика.
— Поставим вопрос иначе. — Хокансон закурил сигарету. — Кому на пользу это повреждение? Кто получит от этого выгоду?
— Не будьте смешным! — Болден снова овладел собой. — Кто же, если не конкуренты, стоят за этим! Но они нуждаются всего в одном человеке, который не погнушается грязной работы. Или вы еще верите в домовых?
Молчание.
— Ни черта не разберешь! — Хокансон с силой выпустил дым. — Что же, нам теперь подозревать друг друга, таить злобу и смазывать кольты? Это нас дьявольски далеко заведет. Тогда уж мы наверняка дойдем до той точки, которую нам желают эти небезызвестные типы из «НРР».
— Не понимаю вашего спокойствия, — заявил Болден. — Не собираетесь же вы на все это происшествие махнуть рукой?
— Я мыслю реально, сэр. — Хокансон потянулся, словно в палатке никого, кроме него, не было. — Завтра один из нас отправится на катере на нашу базу в Диего-Суарес за запасными трансформаторами. Остальные тем временем попробуют наладить аварийный агрегат и снабжать током станцию вплоть до возвращения нашего посланца. Подходит?
— А кто нас так подковал, вас не интересует? — воскликнул шеф. — И если он станет проделывать такие штуки каждую пару дней, то что будет с нами дальше? Нет, я хочу заполучить этого мерзавца, я не оставлю этого, пока…
— Ах, да перестаньте вы корчить из себя детектива. В конце концов у конкурентов есть свои эксперты, они тоже с головой, — так почему они не могли встроить нам некоторые сюрпризы с часовым механизмом? Я уже давно отвык удивляться чему-нибудь. Все возможно, сэр.
Болден вышел, во взгляде его сквозило отчуждение. Гарольд и Хокансон смотрели друг на друга испытующе. «Проклятье, — подумал Гарольд, — теперь есть над чем поломать голову».
Ночью Гарольда мучили кошмары, спал он неспокойно и проснулся от крика. Вот-вот должно было взойти солнце. Некоторое время он вслушивался, приподнявшись на локтях. Уж не Хокансона ли это голос?
Гарольд вскочил, сбросив одеяло, и, выбежав из палатки, тут же наткнулся на широкую спину: Ральф. Он взглянул на товарища — на том лица не было. Хокансон молча показывал вниз. Бухта была пуста.
— Что-нибудь стряслось?
— Катер исчез! — прорычал Хокансон, сжав кулаки.
Гарольд огляделся. На горизонте вздымались гейзеры, за ними поодаль лежал островок Ровер, и больше нигде ничего, кроме воды, простора и слепящих прямых лучен поднимавшегося светила.
— Проклятые собаки! — стонал Хокансон. — Уж я-то должен был подумать о том, что они пойдут до конца, эти стервятники не останавливаются на полпути…
— Рыбачат. Не хочешь же ты сказать, что они просто…
Хокансона передернуло. Он ринулся в палатку прямо к шефу, небритому и спросонок ничего не понимающему, вытянулся по швам и отрапортовал:
— Сэр, с сегодняшнего дня Титу-риф на осадном положении, можно ожидать нападения в любой момент. Я предлагаю установить норму продуктов и питьевой воды.
Болден растирал мешки под глазами.
— Сожалею, Хокансон, но я сейчас просто не в форме для матросских шуток.
Хокансон держал руку у виска:
— Муфтии удрали вместе с катером. Жду ваших приказаний.
Глаза у Болдена полезли на лоб, лицо его исказилось. Оттолкнув Хокансона, он выбежал из палатки и стал осматривать горизонт. — Это… — он не договорил.
Хокансон дико заржал. Потом принес из палатки автомат и, сделав несколько шагов, пустил две коротких очереди по бухте, где еще вчера вечером стоял катер.
«Ну, вот, теперь совсем весело будет», — подумал Гарольд.
Болден стоял, ссутулившись, жевал резнику, своей согбенной спиной и настороженным взглядом он чем-то напоминал кота.
— Деннис, — прошипел он, — смотрите, чтобы станция была в порядке. Выходите на частоту семь и одна сотая мегагерц, я вам дам аварийный код, который вы будете посылать до тех пор, пока не иссякнет питание.
— Вы считаете наше положение настолько критическим?
— Делайте, черт побери, то, что я вам приказал!
Гарольд пожал плечами и, захватив инструмент, побрел к аварийному агрегату. Под пальмами на спине лежал Хокансон, уставившись в небо, рядом с ним валялся автомат — типичная картина уныния.
Гарольд отстегнул брезент машинной палатки. Агрегат стоял в том же виде, в каком они его оставили после пробного пуска. Надо постараться, чтобы он и сейчас сразу, через несколько минут, дал ток, и тогда всех покинет эта идиотская нервозность. Гарольд откинул ножной стартер, открыл краник подачи горючего, нажал ногой педаль — раз, другой, третий… Почему он не заводится? Бензина достаточно. Ну-ка, еще раз! Ничего… Еще и еще раз!.. Двигатель не заводился.
Гарольд поискал ключ в ящике с инструментами, чтобы проверить свечу, но тут он заметил, что из карбюратора беспрепятственно сочится бензин, поливая песок. Снова порча? Медленно приходя в ярость, он стал возиться с двигателем, пытаясь сделать что-нибудь.
Через десять минут он бессильно опустил руки. В этом агрегате не было ни свечи, ни жиклера, ни запорной иглы. Двигатель способен теперь был выработать столько же тока, сколько коробка из-под конфет. Неизвестные противники добились своего: «1G5AA» была теперь обречена на молчание.
Ему пришла в голову одна мысль.
Он спрятал инструменты, тщательно вытер выпачканные в масле руки, вышел из палатки, застегнул входной клапан и прямиком направился к Алин.
Девушка уже проснулась. Подпевая вполголоса транзистору, стоящему между вазочкой с медом и рюмкой для яйца, она накрывала стол к завтраку. Увидев Гарольда, она тут же оборвала пение и нахмурилась.
— А ты и впрямь варвар. Я тебя ждала весь вечер. По-твоему, это высший шик — бродить всего в ста шагах отсюда и делать вид, что меня здесь нет?
— Хватит играть в прятки, — ответил он ледяным тоном. — Всему есть предел. Отдай части от двигателя, и я никому ничего не скажу.
Алин смотрела непонимающе.
— Не советую так вести себя, — предупредил он. — Если я сейчас поднимусь и все им расскажу, начнется такое… Ты уже слышала стрельбу. Но на этот раз все обернется посерьезнее.
— Ради бога, Гарольд, я действительно не имею понятия, о чем ты говоришь. Я совсем не интересуюсь вашими делами.
— И не вывинчивала свечу из двигателя?
— А для чего он вам, этот двигатель?
— А жиклер? А сожженный трансформатор?
— Перестань! Я ничего не смыслю в технике. С чего тебе вообще пришла мысль упрекать меня?
— И о том, что катер исчез, тебе, конечно, неизвестно, да?
Она испугалась по-настоящему. Отбежав в сторону, оглядела пустую бухту.
— Что это могло взбрести Рамантсо в голову? Вы что, все с ума посходили?
Он уже не слушал ее. Медленно взобрался на холм, подошел к палатке. Хокансон с Болденом сидели в креслах, тупо уставившись перед собой: начинала сказываться жара.
— Двигатель разрушен, — жестко обронил Гарольд. — Свеча, жиклер, запорная игла. Извините меня, сэр, что я не принимал всерьез ваши предупреждения о конкурентах. Я был законченный идиот.
Болден медленно поднялся, попятился к палатке и вдруг выхватил пистолет:
— А ну, кто из вас приложил сюда свои вонючие лапы?
Я пристрелю вас обоих как койотов!
— Спрячь игрушку или получишь в морду, — прохрипел Хокансон.
— Я не верю в чудеса! — взвизгнул Болден.
— Тогда выставляй охрану, умник. Катер удрал, и станция полетела. Ну что, не видишь никакой связи?
Болден молча опустил пистолет. Он выглядел больным, изможденным стариком, которого оставляли последние силы.
Гарольд не сдавался. «Только без паники, — сказал он себе. — Нужно трезво проанализировать факты, иначе от них сойдешь с ума». В течение целого часа он размышлял и прикидывал, какими возможностями они еще располагали.
Допустим, можно сделать деревянный жиклер. Но как быть с зажиганием? А новая запорная игла — как ее изготовить? Взять тонкую проволоку… Нет, все это бред. Методами каменного века в двадцатом столетии не проживешь. И вообще теоретизирование ни к чему не приведет. Тогда что скажет практика?
Он вошел в палатку, снял с радиостанции все предохранительные кожуха и осмотрел все блоки. Передатчик и приемник вроде бы остались нетронутыми, так что все зависело от подачи требуемого напряжения. Там. на Большой земле. было бы достаточно сунуть вилку в первую попавшуюся розетку, легко и просто…
Выругавшись, он наконец встал и решил пойти искупаться. Сбежал вниз и вскоре был у самых камней, торчащих из воды. Он перелез через них и погрузился в прохладную и неспокойную синеву.
«Попробуем подойти к этому с другой стороны, — думал Гарольд. — Если бы саботажник действительно находился среди нас, то этим он бы сам себе отрезал путь к отступлению. Невероятно, правда? Это должно было прийти на ум даже Болдену, не будь он сейчас на ватных ногах. Или, может, есть дверца к отступлению?
Скажем, увезти ночью этого остряка на легкой лодке — почему бы нет? Нет, тоже невероятно, слишком сложно и рискованно. Саботажник, лодка — все чепуха!