Я прибавил шагу, подошел к дорожникам.
— Что случилось?
— Лавина! Прямо на наших глазах… Там, в верховьях Кочко-Булака… километра три отсюда… Весь склон сразу двинулся вниз… мы видели… идет сюда…
Я остановился. Прошла минута, две. Все было тихо.
— Зря испугались! — решительно заявил я. — Она бы сюда уже дошла. Видимо, остановилась в середине ущелья.
И я бодро двинулся вперед, через завал. Дорожники остались на месте, настороженно смотря мне вслед.
На всякий случай я еще раз прислушался: тихо. Кочко-булакское ущелье мне не было видно: его закрывало гигантское нагромождение снежных глыб. А вдруг?!. Но я тут же отогнал эту мысль. Нужно торопиться, на станции ждут срочные дела.
Помахав дорожникам (дескать, все в порядке!), я зашагал по завалу. За двенадцать лет работы в горах выработалось безошибочное чувство опасности. Прошел метров сто, почти до середины завала, откуда открылось все кочко-булакское ущелье. И тут я замер от ужаса. Прямо на меня неудержимо катилась огромная, высотой метров в десять, стена снега, словно волна цунами, во всю ширину ущелья, от борта до борта. А за пей вздымались и опадали такие же высокие белые валы…
Впервые в жизни я видел такую массу движущегося снега. Сотни тысяч тонн его мчались по ущелью. Словно при землетрясении подрагивала земля. И весь этот гигантский поток, вся чудовищная снежная масса в неправдоподобной тишине катилась прямо на меня. Оставалась какая-то сотня метров…
И тут кроме естественного страха, который может иногда парализовать, я, как это ни странно, испытал и возмущение. Как?! Давить меня?! Старого, опытного лавинщика, так сказать, «своего» человека?! Ведь я был твердо уверен, что лавина давно остановилась. Ну нет, не поймаешь! Инстинктивное чувство мгновенно подсказало, что вперед бежать нельзя, и я бегом кинулся по своим следам, с азартом повторяя про себя: «Ну нет, не догонишь!..»
Я бежал под углом к направлению движения лавины, и расстояние между нами продолжало неуклонно сокращаться. Как я уже потом прикинул, в моем распоряжении было не более полутора десятков секунд. Это был весьма своеобразный барьерный бег, в котором вместо реек приходилось преодолевать снежные стены, валы и рвы, представлявшие собой поверхность завала.
Я отчаянно махал руками дорожникам:
— Дальше!.. Дальше отходите!.. Там такая идет!..
Снежный поток выплеснулся из ущелья. Скорость лавины была уже невелика, метров пять в секунду, но инерция громадной снежной массы казалась неудержимой. Налетев на старый завал, лавина расплеснулась двумя широкими потоками. Один из них, шириной метров в восемьдесят, направился в нашу сторону. При этом самым пугающим было почти бесшумное движение лавины. Слышался лишь слабый, совершенно безобидный шорох.
Снежный поток налетел на телефонный столб. Тот хрустнул, повалился и через мгновение исчез в кипящей массе. За ним последовал другой.
— Трактора! Трактора! — испуганно закричал кто-то.
Но что можно было сделать?
Белая волна подхватила один из бульдозеров, стукнула им о другой и затем легко, без усилий, сбросила обе многотонные машины в пенный Чичкан.
Мы отбегали все дальше, а лавина продолжала двигаться за нами, наискось пересекая дорогу. Вот она подошла к стоявшей на дороге машине, толкнула ее в задний борт. Грузовик вздрогнул, покатился… И в этот момент к нему бросился водитель, вскочил в кабину, не закрывая дверцы, нажал стартер, дал полный газ и в самый последний миг вырвался из снежной западни.
Наконец лавина остановилась. Замер сразу весь поток. И трудно, почти невозможно было поверить, что несколько мгновений назад весь этот снег несся чудовищным, кипящим потоком.
Теперь завал вместе со старой лавиной простирался вдоль дороги метров на триста, а глубина снега в нем достигала пятнадцати метров! Мы переглядывались, переводя дыхание. Сердца бились гулко и тяжело. Не каждый день такое случается.
— А кто говорил, что лавина остановилась и сюда не дойдет? — насмешливо спросил один из дорожников.
Я виновато пожал плечами и опустил голову. Говорить было нечего. И тут все облегченно рассмеялись.
— Ну ладно, бывает… А работенки здесь теперь не на одну неделю.
— Бульдозеры-то наши, а!.. Хорошо в кабинах никого не оказалось…
Вечерело, мне нужно было спешить на станцию. Придя в себя от пережитого, я вновь двинулся через завал. А дорожники направились в другую сторону. Нужно было сообщить о случившемся и вызвать новую технику.
Я ступал медленно и осторожно, поминутно останавливаясь и с опаской посматривая на Кочко-Булак, хотя теперь уже нечего было бояться: последний снег, остававшийся на склонах, плотной массой лежал у меня под ногами.
За завалом я совершенно неожиданно встретил Сашу Соколова, которого начальник станции выслал мне навстречу.
— Вижу издали: лавина катится. Ну, думаю, все! Хотел идти раскапывать.
— Долго бы пришлось копать, да и вряд ли это могло помочь. В такие жернова попасть… Видел, как тракторы летели?
— Еще бы!.. А сколько же кубов будет?
— Примерно миллиона полтора, а вместе с первой — два с половиной миллиона кубометров снега.
— Сила!
Некоторое время мы шли молча. Темнело. Вечерний заморозок сковал поверхность снега крепкой коркой. Теперь не опасно, до утра лавин не будет.
— А нагрудный знак есть у лавинщиков? — спросил вдруг Саша.
— Еще нет, не придумали. Наверное, следует изобразить кучу снега, и из нее торчат в разные стороны ноги в сапогах. Ясно и понятно.
Я все еще находился под впечатлением пережитого.
К середине марта на нашем участке полотно дороги было засыпано лавинами более чем в сорока местах!
Однако дорожники не собирались отступать.
С бесконечным, просто героическим упорством, работая почти круглосуточно, они прорывали бульдозерами мелкие завалы, пока снова не подошли к кочко-булакской громадине. Теперь им предстояло пробить сквозь весь завал выемку такой ширины, чтобы могли разъехаться две машины.
Но как пробить? Схваченный вернувшимися морозами, мокрый снег превратился в сплошной ледяной монолит, не поддающийся стальным ножам бульдозеров. Вес одного кубометра лавинного снега превышал семьсот килограммов. Местами попадались огромные каменные глыбы, захваченные лавиной при движении.
Пришлось орудовать лопатами, ломами, кирками. Пробивали в лавине ряд глубоких колодцев, взрывники набивали их аммонитом. Воевать так воевать! И загремели над завалом взрывы. Две тонны сразу! Четыре! Шесть! Двенадцать одновременно!..
Вздымались вверх столбы снега, гулкое эхо катилось по окрестным долинам и ущельям, отражаясь от скал, а после «артподготовки» вступали в бой «механизированные части». Могучие бульдозеры разрывали, разгребали взрыхленный взрывами снег, пока вновь не упирались в мерзлый монолит. Тогда снова наступала очередь взрывников.
Около тридцати тонн взрывчатки было истрачено при расчистке гигантского завала. Таким ее количеством можно было бы разнести в пыль целую скалу, а здесь всего-навсего рыхлили снег. А потом еще более трех недель бульдозеры пробивали выемку.
Сама же лавина таяла долго, и даже в конце июля на дне кочко-булакского ущелья лежали большие темные пласты снега.
Общий объем всех лавин на итагарском участке оказался в ту зиму почти в десять раз больше обычного! И все же на нашей дороге, как и в предыдущие годы, не было ни одного несчастного случая по вине лавинной службы. Даже бульдозеры позднее удалось вытащить из реки, отремонтировать, и они пополнили ряды дорожной техники.
На южных склонах уже вился пар над теплыми проталинами, пестрели первые подснежники, а на дороге все еще гремели взрывы и яростно рычали дизельные моторы. Наконец последний лавинный завал был расчищен, и мы вновь услышали веселый шелест проносящихся мимо станции машин.
ОБ АВТОРЕ
Яблоков Александр Александрович. Родился в 1934 году в городе Балахна Горьковской области. Окончил географический факультет Самаркандского университета. Работает старшим инженером гидрографической партии управления Гидрометеослужбы Таджикской ССР. Занимается исследованием ледников, снегов и снежных лавин Памира. Действительный член Географического общества СССР. Автор пятнадцати научных статей, двух научно-художественных книг («Снежная робинзонада», «Стража заоблачной трассы») и ряда очерков в журналах и ежегодниках. В нашем сборнике публиковался дважды (выпуски 1971 и 1972 годов). В настоящее время работает над книгой «Рассказы гляциолога» для издательства «Ирфон» (Таджикистан).
К очерку Александра Яблокова«СНЕГА ТЯНЬ-ШАНЯ»
Сергей Напалков
ЧТО ТАКОЕ СИВЕЙ?ПО МОРСКОМУ ПУТИ К ВЕЛИКИМ ОЗЕРАМ
Очерк
Заставка Е. Г. Клодта
Фото автора
Утро. Уже близок пролив Белл-Айл, отделяющий остров Ньюфаундленд от северо-восточной оконечности Американского материка. Заметно похолодало. Температура забортной воды быстро упала с десяти до четырех-пяти градусов. Посвежел и воздух… Понятно! Теперь мы в зоне действия холодного Лабрадорского течения и студеного дыхания северных льдов.
Ведь наш теплоход, идя кратчайшим путем из Европы в Северную Америку, следовал вдоль пятидесятой параллели. Капитан избрал северный маршрут, чтобы обогнуть «сверху» большой (на морской карте похожий на материк) остров Ньюфаундленд. Как вековечный страж, он сторожит вход в залив Святого Лаврентия… Можно обойти остров и «снизу», оставив Ньюфаундленд к северу от курса. Но южный путь заметно длиннее.