Автобус, урча, забирался все выше в горы, и банановые плантации вскоре исчезли: выше четырехсот метров над уровнем моря их на Гран-Канарии не разбивают. Зато стали попадаться участки… картофеля. Вот уж не ожидали мы увидеть здесь наш «обыкновенный» картофель. Но, оказывается, это третья по значению сельскохозяйственная культура. Островитяне очень любят картофель.
Второе же место после бананов занимают тоже хорошо нам знакомые помидоры. Дорогу, которая ведет от Лас-Пальмаса на юг вдоль побережья, называют помидорной, так как вдоль нее располагаются основные посадки этой культуры. С ноября По апрель на острове выращивается около ста тысяч тонн помидоров. Их основная масса экспортируется в Англию и страны Северной Европы.
Сравнительно небольшие площади заняты табаком, сахарным тростником, бобовыми, хлопчатником, фруктовыми деревьями.
Дорога забиралась все выше. Появилась надежда, что мы попадем в центр острова. Там, на высоте около двух километров, сохранились реликтовые леса, описанные Кармен Лафорет: «Среди хаоса гор, видных из порта Техеда, под стражей южных вершин Нубло и Бентайги, на многие километры тянутся сосновые леса, жаркие, сухие, выросшие на вулканической почве — сосновые леса Пахоналес».
Но, увы, планы наших гидов оказались куда более скромными. Нас везли к кратеру вулкана Бандама, на высоте всего лишь шестьсот метров.
На поворотах дороги, когда открывался вид на соседние лишенные растительности склоны, можно было прочесть гигантские рекламные надписи, выложенные цветными камнями: «Летайте на самолетах компании «Иберия», «Пейте виски «Осборн». Потом появились заросли кактусов и агав, а вдоль дороги запестрели пятнистые стволы эвкалиптов.
И вот наконец взору открылся кратер Бандама — гигантская полая воронка диаметром более километра и глубиной около двухсот метров. По бортам воронки виднелись застывшие пласты лавы, которая когда-то бурлила в этом гигантском котле и выплескивалась через край.
В центральной части Гран-Канарии находится еще более значительный кратер. Вулканическая деятельность на островах не прекратилась и по сей день. Некоторые исследователи считают Канары цепочкой третичных вулканов, поднявшихся из пучин океана. По мнению других, острова имеют единую тектоническую основу с Африканским материком, представляя собой продолжение горных цепей Атласского хребта. Есть и еще более смелые гипотезы, в соответствии с которыми острова — остатки Атлантиды, погрузившейся в пучины океана.
Обрывистые скальные склоны гигантской каверны Бандама в нижней части постепенно сглаживаются, сменяются осыпями, поросшими чахлым кустарником, и наконец переходят в ровный пятачок — дно кратера. И здесь, в самом чреве вулкана, на дне адского котла, который, возможно, вот-вот закипит, мы обнаружили мирный сельский пейзаж! Участок возделанной земли, крохотная ферма в окружении плодовых деревьев. Приглядевшись, различаешь тропинку, взбирающуюся среди кустарника на край воронки.
Но как же жить на дне кратера вулкана, куда солнце заглядывает лишь ненадолго, а в остальное время дня глубокие тени перемещаются по склонам каменного мешка?
На горной вершине, примыкающей к кратеру, устроена стоянка для туристских автобусов. В небольшом магазинчике торгуют сувенирами, открытками, изделиями из дерева, кожи. К вашим услугам прохладительные напитки — пиво, соки, вездесущая кока-кола.
Едем дальше. Узкая, но ровная ухоженная дорога то взбирается на гору, то ныряет в живописные долины. Встречаются маленькие городки с рассыпанными по склонам разноцветными — белоснежными, голубыми, темно-красными — домиками в мавританском стиле. Несмотря на поразительное разнообразие построек, все вместе они образуют единый архитектурный ансамбль.
Наш проводник называет селения: Санта Бриджида, Сан-Матео. По нарядному облику построек видно, что это в основном курортные городки.
Автобус, не останавливаясь, минует узкие улочки и снова выезжает на шоссе. Вон в узкой долинке мелькнула группа женщин, стирающих белье у запруды; вон за поворотом показался рекламный щит виски «Белая лошадь» — вставший на дыбы конь с раскошным хвостом и гривой.
На горных склонах вдоль дороги местами разбиты виноградники, огороженные высокими каменными заборами.
Когда мы оказались на перевале на высоте уже около тысячи метров, хлынул дождь. Вершина острова закрыта облаками. Мы медленно движемся по дороге среди диковинного сочетания лиственных и хвойных деревьев, кактусов и агав.
Природные ландшафты острова исключительно разнообразны — от тропических лесов на склонах гор до засушливой песчаной пустыни с пальмовыми оазисами в прибрежных районах, поэтому Гран-Канарию называют континентом в миниатюрке. Всего здесь насчитывается до полутора тысяч видов растений, из них примерно треть — местного происхождения, остальные — эмигранты из других стран, успешно приспособившиеся к здешним благоприятным условиям.
Особенно интересно драго, или драконовое дерево, сохранившееся с третичного периода. Оно не встречается больше нигде в мире. На островах сохранились многие растения, которые произрастали раньше в странах Средиземноморья, но затем там вымерли. Значит, климатические условия на островах отличались завидной стабильностью.
В наше время на дикую растительность наступают культурные плодовые деревья. Леса из эвкалиптов, сосны, лавра соседствуют с апельсиновыми рощами, яблоневыми, грушевыми, инжирными садами. Всюду вдоль дороги, где только склон чуть положе, видны старательно возделанные участки, оросительные каналы — плоды огромного труда, вложенного в эту землю.
Преодолев перевал, автобус спускается в глубокую цветущую долину. Мы выходим из зоны облачности, дождь сразу прекращается. Въезжаем в опрятный городок, и на центральной площади около собора гид, к нашей радости, провозглашает:
— Терор. Стоянка пятнадцать минут.
Это весьма любопытный городок, сохранивший обаяние старины: дома с нависающими над улицей деревянными резными балконами, портиками, полустершимися гербами над дверными проемами. Мы проходим по узкой улице, заглядываем в красочный бар, где за спиной хозяина поблескивают батареи расфранченных бутылок, покупаем бананы. Уже сигналит шофер автобуса, а надо еще забежать в собор. Ах, разве можно так торопиться? Нет времени не только подумать, но и просто оглядеться по сторонам. В полутьме собора тускло поблескивает золотом алтарь, кафедра, украшенная драгоценными камнями, распятие. Из притвора выходит согбенный старик и обращается к нам по-испански. Возможно, он рассказывает об истории храма, но нам уже надо занимать свои места в автобусе.
От Терора до Лас-Пальмаса немногим больше двадцати километров. Мы пересекаем несколько узких долинок, и вот уже снова пригороды Лас-Пальмаса — мы спускаемся к городу с другой, западной стороны, прямо в район порта.
По склонам лепятся друг к другу маленькие домишки. Они совсем не походят на богатые виллы курортных городков, но и им не откажешь в живописности. Ветер доносит в открытое окно автобуса острый запах рыбы. Возможно, где-то поблизости находится рыбоконсервный завод. Рыбный промысел играет немалую роль в жизни островитян. Рыболовство и переработка улова обеспечивают работой тысячи людей. Кроме консервов здесь заготавливают большое количество соленой и сушеной рыбы, получают различные побочные продукты — рыбий жир, рыбную муку.
Автобус минует поворот на полуостров Ислета (то самое «кошачье ухо»), где установлено длинноствольное орудие, которое мы заметили еще с борта корабля. Путь на полуостров преграждает шлагбаум.
Внизу как на ладони порт. Мы обращаем внимание, что наше судно уже не стоит у причала, а выведено на внешний рейд. Очевидно, долго находиться у причала — непозволительная роскошь.
— Будем добираться на шлюпках, — замечает кто-то, — причал рядом с площадью Каталины.
Через пять минут мы уже на этой площади возле причудливого здания гостиницы, похожего на водонапорную башню.
Прежде чем сесть в шлюпку, я захожу в расположенное на площади туристическое агентство. Там великое множество всяких проспектов, рекламирующих поездки в различные города Испании: Толедо, Барселону, Мадрид.
— А о Канарских островах есть что-нибудь? — спрашиваю я у пожилого скучающего в одиночестве представителя агентства.
Он достает три тоненькие книжечки: одна повествует об архипелаге, другая — об острове Гран-Канария, третья — о Лас-Пальмасе.
— Спасибо, — говорю я и протягиваю ему на память советскую марку, посвященную Антарктиде.
Он с удивлением рассматривает ее, расплывается в довольной улыбке и тут же преподносит мне небольшую баночку.
— Сувенир, — поясняет он, — наши Канарские оливки.
Чего только нет на Канарских островах!
На следующее утро мы вновь отправляемся на берег. Автобус везет нас от площади Каталины прямо на юг вдоль побережья по длинной Улице Леон-и-Кастильо. С десяток других улиц протянулись в том же направлении на многие километры. Эта узкая полоса, зажатая между морем и холмами, — самая старая часть города, основанного испанцами во второй половине XV века, в годы правления Изабеллы и Фердинанда. Мы хотим посетить район, где в те времена селилась городская аристократия.
У здания театра, носящего имя Переса Гальдоса, мы выходим из автобуса. Отсюда рукой подать до старинного квартала Вегеты. У моста, переброшенного через неширокий овраг, идут строительные работы. Это Гинигуада — сухой овраг, пересекающий Лас-Пальмас. Он наполняется в дождливое время мутными бегущими с гор водами и отводит их в море. Сейчас строители расширяют и укрепляют его русло.