тояние между крайними бутылками составило 3 мили. Аналогичный эксперимент был проведен во время шторма в Бискайе. Через несколько суток дюжина бутылок находилась недалеко от берега в том же порядке, в котором их выбросили.
Иногда происходит другое. Однажды где-то в центре Северной Атлантики за борт океанографического судна одновременно бросили две одинаковые бутылки. Их нашли через 350 дней на побережье Франции, в нескольких сантиметрах одна от другой.
В Южной Атлантике, в 600 милях от Бразилии, находится подводный пик, известный под названием Сен-Пауле-Роке. Однажды с судна, которое находилось вблизи него в точке с координатами 1°44′с. ш. и 27°16′ з. д., было сброшено десять бутылок со специальными карточками. Через 377 дней сообщили, что одну бутылку прибило к восточному побережью Никарагуа в Центральной Америке. А через 196 дней вторую из этих десяти бутылок обнаружили на берегу Сьерра-Леоне в Западной Африке, остальные найти не удалось. Однако и две обнаруженные бутылки заставили океанографов вспомнить о границе между Атлантическим североэкваториальным течением, идущим к западу и потом к северо-западу, вдоль северного побережья Южной Америки в Карибское море, и так называемым Гвинейским течением, сильный поток которого устремлен в залив Бенин.
В 1973 г. советский океанолог Рудольф Абрамов во время одного рейса на научно-исследовательском судне «Академик Курчатов» бросил в океан первый десяток «почтовых» бутылок. Через полгода одну из них нашли на Малых Антильских островах, на о. Св. Доминика. Ее подобрал некий Эрик Окташ и сообщил в Калининград. Вторую нашли на том же острове местные школьники. Их учитель Фредерико Ньютон прислал отправителю письмо. Еще два письма Р. Абрамов получил из США. К. Д. Ферлес сообщил, что нашел бутылку на берегу Флориды.
Почему брошенные в одном месте и в одно время бутылки попадали по разным адресам и блуждали разное время? Р. Абрамов считает, что в океане под действием вихрей образуются кольцевые течения. Две бутылки попали в одно из таких колец, две другие — во второе. Иногда «бутылочная почта» вводит океанографов в заблуждение. Подчас выброшенную на песчаный берег бутылку вновь подхватывает прилив, и начинается ее второе плавание. Вообще с плавающими по морям бутылками иной раз происходят самые невероятные происшествия.
Как-то автору этих строк довелось познакомиться в лондонских доках с одним английским капитаном, который, как выяснилось, оказался собирателем всяческих морских реликвий и страстным приверженцем «бутылочной почты». Он рассказал, что во время своих плаваний регулярно бросал в море бутылки, обещая во вложенных бутылках вознаграждение за их пересылку в Англию. За двадцать три года капитан получил семь своих записок (почему-то не назвал число выброшенных бутылок). Поистине сногсшибательным из семи полученных ответов оказался следующий: «Ваша записка, сэр, была извлечена из бутылки, которую мы обнаружили в брюхе акулы, убитой нами в гавани Сиднея».
Попробуйте после этого нанести на карту хотя бы примерный путь «проглоченного почтальона»!
В заключение этого раздела расскажем об одном необычном в истории океанографии эксперименте по исследованию течений методом «бутылочной почты».
В конце декабря 1957 г. жители Уайт-хейвена на северо-западном побережье Англии явственно ощутили запах цветов. В тот зимний день цветами пахло… море. Сообщение об этом весьма обрадовало ученых-океанографов США. Оно означало благополучное окончание путешествия 9000 тонн духов «Рэнд еэтин», вылитых в конце лета в воды Атлантики у побережья Флориды. Духи имеют ярко-красный цвет, сильный стойкий запах и не растворяются в морской воде. Ученые обратились к капитанам торговых судов, курсирующих через Северную Атлантику, с просьбой вести днем наблюдение за цветом воды, а ночью — за ее запахом. Необычный эксперимент подтвердил предполагаемую скорость и направление одной из ветвей Гольфстрима.
В Институте зоологии Академии наук Чехословакии зарегистрировано несколько случаев, свидетельствующих о том, что летучие мыши склонны к дальним перелетам. Эти животные кольцевались в течение нескольких лет. Почта приносила в Прагу конверты с кольцами из Югославии, Италии, ГДР, Голландии, Польши, а также из советских Прибалтийских республик.
ЗВЕЗДЫ, КОТОРЫЕ НЕ МЕРЦАЮТ
Заставка М. Худатова
«… Знаменитому Большому Барьерному рифу в Австралии грозит беда. На дне моря, под толщей воды, идет битва, которая может погубить риф… В последнее время кораллы усиленно пожираются морскими звездами», — прочитал я не так давно в одной газете. Прочитал и удивился: такие красавицы, без которых и море вроде бы не море, и вдруг оказались разбойницами. Решил сам понаблюдать за ними.
Работали мы тогда в Японском море, в Уссурийском заливе, проводили океанологические исследования. Случилось так, что мне удалось выкроить свободный день и я отправился в ближайшую бухточку. День выдался штилевой, солнечный, как раз такой, о котором мечтают все аквалангисты. Погрузил в шлюпку акваланг, гидрокостюм, ласты и маску, отошел от борта нашей экспедиционной шхуны, навалился на весла и вскоре вошел в крохотную, обрамленную с трех сторон пестрыми скалами бухточку. Заглянул за борт и сквозь бирюзовую толщу увидел скопище астероидных. Звезды лежали группами и в одиночку, оживляя пестрыми мазками сероватый песок и почти черные валуны.
Через несколько минут я был уже на дне. Смотрю сквозь маску и поражаюсь: всюду, куда ни глянь, — звезды, звезды и звезды; маленькие и большие, красные и фиолетовые, три, пять и больше лучей. Они лежат на песке, расположились на валунах, прилепились к отвесным скалам.
Вскоре я заметил самую большую звезду, с тарелку. Ее панцирь окрашен в ярко-фиолетовый цвет. Я поплыл к ней и уселся на дне в нескольких метрах. На ее панцире острые иглы-колючки. Это, пожалуй, единственная защита от врагов. Присмотрелся к ней и заметил, что она вовсе не лежит, а движется. По лежащему рядом с ней камешку определил скорость перемещения моей «подопытной» звезды. Оказалось, что преодолевает она около десяти сантиметров в минуту.
«Скорость прямо-таки потрясающая, — невольно подумал я, — черепаха по сравнению с ней спринтер. Правда, говорят, что максимальная скорость перемещения морских звезд по дну иногда достигает двадцати сантиметров в минуту».
Но куда же красавица торопится? Определяю направление движения звезды — это небольшой участок, занятый здоровенным моллюском-гребешком. Чуть подальше — несколько морских ежей. Гребешок приоткрыл свои створки, фильтрует воду через себя, улавливая пищу. Ежи распустили черные смоляные длиннющие иглы, чуть пошевеливают ими.
«Ага, теперь понятно, куда ты курс держишь, — думаю я. — Ну что же, подождем, посмотрим, чем твое путешествие закончится». Но ни гребешок, ни ежи, видно, еще не почувствовали приближения врага. А может, звезда для них и не враг? Прикидываю на глаз расстояние до гребешка и ежей. Не так уж много. Всего метра три. Значит, звезда приползет к ним минут через тридцать. Решил заняться изучением тех органов, с помощью которых звезда так «ретиво» движется по дну. Для этого переворачиваю ближнюю звезду и вижу множество совсем маленьких, энергично шевелящихся трубочек. Это и есть ее «ножки». Они расположены на лучах. Их много, не сосчитать. Вспоминаю ранее прочитанное: ножек должно быть несколько сот. Они маленькие, да удаленькие. С их помощью звезда по дну ходит и удерживается за камни, скалу, ну и за свою жертву цепляется. Держится она за валуны и скалы очень крепко, штормовые волны ей даже в прибойной зоне нипочем. Это все вакуум. Звезда сама его создает, она отсасывает из ножки жидкость в специальные баллончики. Это чтобы присосаться, а когда надо оторваться от скалы, подает жидкость в ножки.
Проверяю этот хитрый механизм на прилепившейся к скале звезде. Тяну ее одной рукой — куда там! Будто прибита гвоздями. Потянул двумя. Оторвал. А ножек-то чуть больше половины осталось у звезды. Остальные на скале. Выходит, оторвал я не звезду от скалы, а ножки ее. Но и тут я не открыл Америки. Биологи давно рассчитали, что каждая ножка у звезды способна удерживаться с усилием до тридцати граммов, а так как у звезды ножек около ста пятидесяти, то суммарное их усилие может достигать 4,5 кг. Но таким свойством обладает широко распространенная небольшая звезда Asterias. Что же говорить о той, что распространена в Тихом океане, от берегов Калифорнии до Алеутских островов! Она из семейства Астериидных, но в диаметре достигает восьмидесяти сантиметров. Именуют ее Пикноподией. У этой звезды более 15 тыс. ножек, значит, она может удерживаться с усилием до 45 кг. Кстати, ученые назвали эти ножки весьма замысловато — амбулакральными.
Пока я изучал ножки, моя «подопытная» звезда шагала в прежнем направлении и за это время продвинулась на довольно солидное расстояние. Ее непарный луч был точно направлен на участок с гребешком и ежами. Звезда ползла, непрерывно приподнимая кончик этого луча, чуть поводя им в сторону, будто что-то искала. Это она «включила» свое осязание, у звезды оно очень сильно развито. Осязает звезда с помощью самой крайней амбулакральной ножки, расположенной на непарном луче. Только эта ножка лишена способности присасываться. Говорят, такие ножки есть и у соседних лучей.
А вот зрение у нее некудышное. Глаза есть, природа наделила ее этим. Только она почти ничего не видит. Тогда зачем же ей такие глаза? Оказывается, нужны, звезда ощущает свет, его яркость. И эта функция выполняется одновременно с осязанием, потому что глаза у звезды расположены на тех же амбулакральных ножках, что без присосок. Оказывается, морская звезда боится света, но и темноты ей не надо. Ей подавай сумерки. Видно, так уж устроено это животное, которое прошло эволюцию в течение 400 млн. лет.
В моем распоряжении было еще несколько минут, так как «подопытной» осталось ползти до гребешка с ежами около метра, и я решил понаблюдать за другими звездами. Обратил внимание на звезду с темно-фиолетовой окраской. Она была значительно меньше первой, да и лучи покороче, но мясистее, вроде бы упитаннее. Вскоре я определил, что и она движется к той же площадке. Через пару минут курсы обеих звезд сошлись, и они наскочили друг на друга, вернее, нежно соприкоснулись. Но что это? Они не уступали друг другу дорогу, и моя первая «подопытная» стала медленно, едва заме