Это обязанность всех нас. В статье 67 новой Конституции СССР говорится: «Граждане СССР обязаны беречь природу, охранять ее богатства». Оберегать свежесть воздуха и чистоту рек; беречь землю и все живое на ней, в том числе те ускользающие от нас жемчужины родной природы, которые еще можно сохранить.
А для этого надо знать их «в лицо». В этих очерках мне и хочется рассказать о некоторых растениях «Красной книги».
Если спросить опытных и увлеченных своим делом цветоводов, какой цветок они считают самым прекрасным, но и самым сложным для выращивания, наверное, девять из десяти назовут орхидею. Еще бы! Этот причудливый цветок тропиков необычайно красив и изыскан. Но и вырастить его крайне трудно.
С давних пор утвердилась за орхидеями слава красавиц неприступных. И капризных, как то чаще всего водится за обладательницами редкостной красоты. Вот почему мало кто из нас видел их воочию. Мы знаем орхидеи лишь по картинкам и описаниям. Прекраснейшие из них живут в сельве Центральной и Южной Америки. Поселяются орхидеи обычно на ветвях и стволах деревьев, выбираясь таким образом из мрака и тесноты тропического леса к свету. Рацион их необычайно скромен. Свешивая вниз воздушные корни, орхидеи ловят влагу и углекислоту из окружающего воздуха, а минеральные вещества черпают из оседающей пыли.
Примерно 250 лет назад орхидеи подобно новому материку были «открыты» в неприступных чащобах тропиков и в Европе началось повальное увлечение экзотическими цветами. За клубень, росток редкостной орхидеи платили бешеные деньги. В далекие страны снаряжали экспедиции. Тысячи сборщиков погибли в сельве от ядовитых змей, голода, тропической лихорадки, от стрел коренных жителей — индейцев. Безжалостно уничтожались ценнейшие заросли. А вывезенные из родных мест орхидеи, как правило, погибали в пути или в теплицах и оранжереях, где цветоводы пытались их выращивать.
Почти сто лет прошло в поисках, ошибках и разочарованиях, прежде чем цветоводы научились обращаться с орхидеями должным образом.
Теперь выращивание орхидей поставлено на научную основу. Многие трудности преодолены, но продолжаются поиски путей, как сделать их культуру вполне доступной. Капризницы становятся покладистее. Можно предположить, что недалеко время, когда каждый из нас при желании сможет не только полюбоваться орхидеями в оранжерее, но и поставить букетик экзотических цветов на своем столе.
Будем надеяться. Но здесь речь пойдет о других орхидеях. О тех, что испокон веков живут рядом с нами.
Представление о том, что за орхидеями надо непременно отправляться в жаркие страны, оказалось неверным. Их можно встретить на разных широтах, почти в любых климатических условиях. Эти удивительные растения обитают в сырых, тенистых лесах и на голых, прокаленных солнцем камнях, на ветвях деревьев и в горах, на земле и в воде. Есть среди них солнцелюбы, а два вида орхидей, наоборот, всю жизнь проводят в кромешной тьме. Они растут и дают потомство под слоем земли.
Семейство орхидей предстало перед учеными как одно из самых «многодетных» среди всех растительных семей: в нем оказалось больше 20 тысяч видов. И теперь еще продолжают открывать новые, до сих пор не известные науке. Не обделила природа этими цветами и нашу страну. Около 120 видов орхидей встречается на территории СССР, в том числе в северных районах.
Орхидеи севера, какие они?
Южная природа создает крупные формы, сочные краски. Все там ярко, грандиозно, сразу бросается в глаза. В том числе и цветы, которые, впрочем, при всей своей броской красоте чаще всего не имеют запаха. Северные цветы куда скромнее на первый взгляд. Их надо уметь видеть. В палитре природы они в таком же соотношении, как, скажем, в живописи широкое полотно и невидная издали миниатюра, поражающая изяществом и мастерством лишь внимательного и чуткого зрителя. Орхидеи тому яркий пример.
Кто не держал в руках букетик ночной фиалки — любки? Или «кукушкиных слезок», ятрышника, очень похожего на любку, только с лепестками другой окраски. Я говорю «букетик», потому что мало кто видит эти цветы поодиночке. Букет в полсотни штук — это знакомо. Такими бойко торгуют в начале лета на рынках и у вокзалов, хотя и они выглядят не такими уж пышными и яркими. Покупают из-за тонкого и нежного аромата, которым особенно славится ночная фиалка.
Я помню, еще недавно по полянам и опушкам нашего подмосковного леса в теплые июньские вечера разносился среди кустарников сильный и нежный аромат. Мы знали: зацветает красавица нашего леса — ночная фиалка. Ее белые свечечки зажигались повсюду во множестве.
Теперь трудно надеяться на встречу с ней. Любка исчезает из нашего леса, Как, впрочем, и из других окрестных лесов. И очень разумно, что рвать, собирать букеты, продавать любку теперь категорически запрещено.
Поэтому, если на прогулке в лесу вам повезет и в мягкой траве мелькнет одна, две или несколько серебристых свечечек, не спешите их сорвать. Вдохните аромат цветов вместе со всеми лесными запахами. Посмотрите, как чудесно дополняют эти свечечки весь ансамбль поляны, каждая травинка которой, каждый ранний цветок полны жизни и красоты.
А потом не поленитесь нагнуться к белому цветку. Сначала вы увидите два довольно крупных листа, немного похожих по форме на ландышевые. Почти непременно два. По этому признаку ночной фиалке дано ботаническое название: любка двулистная.
Листья бережно держат в своих ладонях зеленый ребристый стебелек, несущий целую коллекцию живых миниатюр. На самой верхушке крохотные зеленовато-белые бусинки бутонов. Ниже они становятся похожими на смешных головастиков с изогнутым хвостом. Еще ниже происходит чудо: головастики превращаются в легкие нетающие снежинки.
Отщипните один-два цветка-снежинки (наверное, никто за это не осудит), положите на ладонь и рассмотрите. Чуточку фантазии, чтобы представить цветок-миниатюру в два-три раза большим, чем он есть, и вы увидите настоящую орхидею, ту пленительную чужестранку, о которой грезят цветоводы.
Белые, хрупкой нежности лепестки образуют замысловатый рисунок. Два боковых — словно легкие крылья парящей птицы. Три верхних сложились шалашиком. У них серьезное дело: оберегать от дождя и ветра спрятавшиеся под ними тычинки и пестик. Нижний лепесток у всех орхидей называется губой. Самый крупный и яркий среди всех остальных, часто вздутый пузырем, он служит вывеской и посадочной площадкой для насекомых-опылителей. У любки губа скорее похожа на зеленовато-белый дразнящий язычок. Завершает цветок-миниатюру длинный, изящно изогнутый и заостренный на конце шпорец. Это как бы последний штрих, легкий росчерк художника, довольного своим прихотливым творением.
В хитроумном цветке все подчинено главному: оставить после себя потомство. Нежный аромат, усиливающийся к вечеру, и белый цвет лепестков, хорошо заметный в сумерках, приглашают и направляют к цветку ночных бабочек. Угощение — нектар — спрятано на дне шпорца, куда может проникнуть только их длинный хоботок. Сесть на цветок бабочка не может: мешают крылья, да и язычок любки неудобен для посадки. Поэтому, заняв удобную позицию, бражник или совка на лету тянется хоботком к шпорцу. Но у его входа под навесиком из верхних лепестков есть «клювик», соединенный со сросшимися вместе пестиком и тычинками. Просовывая хоботок в шпорец, бабочка толкает «клювик». Слипшаяся в комок пыльца при этом наклоняется и прилипает к голове насекомого. С этим неожиданным для себя грузом гость и улетает к другому такому же цветку, где при новой попытке полакомиться нектаром оставляет пыльцу на рыльце готового к опылению пестика.
Примерно в тех же местах живет другая северная орхидея — «кукушкины слезки», или ятрышник. Родственницы, они и цветут в одно время, и обликом схожи. Только листья у ятрышника пошире и все в красновато-рыжих крупных «веснушках». Если верить сказке, это кукушка однажды оплакивала какое-то свое птичье горе и ее слезы навсегда остались на листьях травки. Отсюда и название: «кукушкины слезки». А ботаники утверждают: темные пятнышки ятрышника — это своего рода солнечные батарейки, улавливающие тепловые лучи. «Изобретение» весьма полезное прохладной весной. Нарядные листья ятрышника не уступают по красоте мраморным листьям некоторых тропических орхидей.
Цветут две северные сестрицы похоже: у обеих высокий «колосок», усеянный причудливыми цветками. Только у ятрышника они по наряднее, чем у любки: светло-сиреневые, и каждый лепесток разрисован своим неповторимым фиолетово-бархатным узором. Особенно богат и прихотлив узор на нижнем лепестке — «посадочной площадке», приспособленной для приема дневных насекомых. У ятрышника она широкая и яркая, как расшитый шелками коврик у порога. Зато в аромате нарядные цветки ятрышника много уступают ночной фиалке. Что ж, каждому свое.
Любка и ятрышник — скромницы. А есть в наших лесах орхидеи, которым не зазорно появиться и среди своих тропических сестер. Я видела их в оранжерее Главного ботанического сада Академии наук СССР рядом с гостьями из-за океана. В этой изысканной компании они не казались «золушками».
Вот, например, циприпедиумы, или венерины башмачки. Гордость наших лесов. Говорят, когда-то эти орхидеи целыми зарослями встречались не только в лесах, окружающих Москву, но и в районе Ленинских гор, в Лефортове, там, где теперь кипит городская жизнь. В наши дни их можно найти, да и то очень редко, как жемчужину на дне моря, лишь в глухих, далеких от селений смешанных и еловых лесах. Там, на влажном лесном перегное, прогретом солнцем, в начале лета раскрываются их крупные причудливые цветки.
Когда их увидишь, становится понятным и необычное для цветов сказочное название: венерины башмачки. Цветок прекрасен и вполне может быть посвящен богине любви и красоты. Его волнистые, словно летящие темно-пурпуровые лепестки легки и изящны. Но причем тут башмачки? «Виновница» столь странного названия — непременная у орхидей губа. У башмачков она вздута и впрямь похожа на переднюю часть атласной туфельки.