Первая и главная: геотермальные аномалии потому и зовутся аномалиями, что весьма редки. А электростанции строят ведь не там, где можно, а где нужно. В принципе задача эта решается легко. Там, где с глубиной температура повышается равномерно (примерно на 3 °C каждые 100 м) и геотермальные аномалии отсутствуют, нужно бурить сверхглубокие скважины — на 10–12 км.
Пока таких скважин нет, потому что не существует бурового оборудования и материалов, способных работать на такой глубине при столь высоких (более 300 °C) температурах.
Вторая проблема — коррозия. Это бедствие знакомо практически всем отраслям промышленности. Коррозия оставляет зияющие дыры в стенках химических реакторов, превращает в ржавую труху металлические трубопроводы, прожорливо съедает станки, машины, мосты. Не обошла она и оборудование ГеоТЭС.
Минеральные соли, растворенные в воде, — это и достоинство (ценнейшие химические элементы), и недостаток геотермальных источников.
При строительстве ГеоТЭС необходимы стойкие антикоррозийные сплавы, а они довольно дороги. Правда, получаемые энергия и тепло настолько дешевы, что все расходы окупятся. Такова экономика этого нового дела.
Проблемы вполне разрешимы. В этом убеждает пример атомной промышленности. На первом этапе ее развития возникла потребность в новых сплавах, способных выдерживать высокие температуры, давление, радиоактивное излучение. Ни один из существовавших в то время материалов не отвечал этим жестким условиям. Коррозия быстро приводила его в негодность. Однако довольно быстро были созданы новые сплавы.
Но есть проблема и посложнее.
Ныне точно установлено, что вблизи горных водохранилищ, а также скважин, в которые нагнетается вода, возрастает сейсмическая активность. Иначе говоря, появляется опасность землетрясений. Поэтому геофизики, подобно опытной медсестре, безошибочно находящей вену больного, должны столь же точно указывать места, где «игла» буровой может безболезненно вонзаться в тело нашей планеты. И хотя опыт и интуиция в этом деле важны не меньше, чем в медицине, основную роль играет математика. Пока специалисты могут назвать такие места с известной долей вероятности. И задача геофизиков состоит в том, чтобы разработать методику, позволяющую уменьшить вероятность ошибки до минимума.
Итак, как видим, проблем довольно много, ведь дело новое, неизведанное. И среди них есть и довольно неожиданная. Огромные гейзеры, мощными столбами подпирающие небо, оказались не столь уж мощными. Долина гейзеров теперь закрыта для туристов. Некоторые из них, любуясь игрой подземных сил, кидали в устье гейзеров консервные банки и другие предметы. Было очень забавно, когда они вместе с фонтаном воды взлетали на недосягаемую высоту. И вот результат: сегодня самый большой и красивый гейзер больше не существует. «Банками засорили», — объясняют местные жители.
Это вопиющий пример бездумно-преступного отношения к природным сокровищам. Геотермальные воды — одно из таких богатств, в которых человечество будет нуждаться все больше и больше. Тем внимательнее к ним нужно относиться.
Кирилл Белоусов
АРКТИЧЕСКАЯ ПУСТЫНЯ
Заставка М. Худатова
О тундре написано много, и задача не из легких если уж не удивить читателя, то хотя бы заинтересовать. По роду своей работы мне посчастливилось побывать на Новосибирских островах, в краю арктической тундры. Пути нашей геологической экспедиции начались с самого южного острова архипелага — Большого Ляховского, затем прошли на север к Котельному, а потом на восток через Землю Бунте на острова Фаддеевский и Новая Сибирь.
Каждый из этих осколков тундры в Ледовитом океане по-своему интересен, и с каждым у нас связан не просто один из последних сезонов. Но я остановлюсь лишь на Земле Бунте.
Бедна и однообразна природа арктических островов, суровы здесь климатические условия. Земля Бунте вообще почти безжизненна. Она представляет собой недавнее морское дно, всего лишь несколько тысячелетий тому назад ставшее сушей.
Когда в 1811 г. ее открыл охотник-промысловик Яков Санников, эта территория была островом. На картах до 50-х годов нашего века она изображалась уже как восточное продолжение острова Котельного, но еще отделенная от острова Фаддеевского проливом Геденштрома. Сейчас Земля Бунте связана с Фаддеевским узким перешейком — стрелкой Анжу и статут острова (как и Фаддеевский) сохранила только в силу исторических традиций.
Трижды мне довелось пересечь Землю Бунте, и каждый раз, оставаясь безжизненной, она тем не менее выглядела по-иному и преподносила новые сюрпризы.
Первое знакомство с Землей Бунте состоялось в конце июля 1974 г., когда мы перегоняли вездеход с Котельного на Фаддеевский. Заканчивались последние километры пути по Котельному. Внезапно с увала открылась панорама плоской песчаной низины (5–6 м над уровнем моря) с невысокими сопками в центральной части. Спустившись с увала, мы очутились в арктической пустыне. Чем дальше мы в нее углублялись, тем более тягостное впечатление она производила. Трудно было раньше представить, что здесь, на севере, где так много рек и озер, встретишь настоящую пустыню. На десятки километров простирались почти безжизненные безводные пески. Лишь кое-где торчали единичные кочки с редкой сухой травой, местами встречались пересохшие плоские долины ручьев. Линия горизонта сливалась с уходящими вдаль песками, только стрелка компаса не давала сбиться с пути в этом песчаном хаосе. Ни птицы, ни зверя.
Мы стремились скорее миновать неуютные пески, но вездеход увязал в них и двигался медленно. Когда до границ Земли Бунте оставалось километров восемь, кончился бензин. На беду, в захваченной с собой бочке оказалась солярка — случается и такое! Что делать? Лагерем вставать нельзя: нет воды. Решили сливать из баков остатки горючего. В конце концов нацедили неполное ведро и проскочили-таки пески. Бензина хватило до первого озера на острове Фаддеевском, где мы и разбили лагерь.
В конце сентября наш маршрут повторился, но в обратном направлении. Уже выпал снег, мороз сковал пески. Вездеход мчался, как по асфальту, стрелка спидометра подскакивала до цифры «30»! Несколько часов такой езды — и мы облегченно вздохнули: пустыня была позади. На этот раз все обошлось хорошо; Земля Бунте осталась в памяти как снежная равнина.
Прошло два года. Лето 1976 г. выдалось на редкость дождливым. За июль выпала, вероятно, годовая норма осадков, и Землю Бунте мы не узнали. Вместо безводной пустыни нас встретили насыщенные влагой зыбучие пески. Вездеход проваливался почти на четверть катка, мотор надрывался, а машина двигалась как черепаха. За день мы не прошли и тридцати километров. Местами наше передвижение скорее напоминало плавание, так как на большей части маршрута пески оказались залитыми водой сантиметров на тридцать. На самом обводненном участке произошла авария — поломался каток. Пришлось прямо в воде заменять его. Многоликой она оказалась и очень неприветливой, эта Земля Бунте.
Заканчивая описание арктической Сахары, необходимо заметить, что и здесь есть свои оазисы. Конечно, без пальм, но даже в самое сухое время года с изобилием влаги. На двух небольших участках у восточной и южной окраин Земли Бунте поблескивают водой многочисленные маленькие озера. Пески не развеваются ветром: они закреплены черными лишайниками. Не хватает только миражей, если не считать за мираж саму Землю Бунте — уникальную песчаную пустыню Арктики.
Эдуард Мысловский
РАЗВЕДКА ПЕРЕД ШТУРМОМ
Фото автора
Непал… Гималаи… Высочайшие горы Земли… Острыми пиками врезаются в небо вершины, над которыми царит исполин Эверест (Сагарматха, по-непальски, — 8842 м). Немногим альпинистам мира удалось добраться до его венца, пройтись по кромке самой удаленной от уровня океана земной поверхности.
Готовятся к покорению Эвереста и советские альпинисты. Весной 1980 г. группа в составе Е. Тамма, А. Овчинникова, Б. Романова, Е. Ильинского, В. Медведева и автора этих строк вылетела из Москвы в Катманду — столицу Непала. После выполнения необходимых формальностей альпинисты на небольшом двухмоторном самолете были доставлены в селение Лукла, где обычно начинают свой путь все экспедиции на Эверест и другие вершины района.
Основной груз нашей группы любезно согласились взять со своим рейсом польские альпинисты, которые вели подготовку к штурму вершины в 1980 г. Чтобы не терять времени, наша четверка во главе с А. Овчинниковым ушла в базовый лагерь, расположенный у подножия Эвереста на высоте 5300 м. Мне было поручено отправить оставшийся груз с помощью носильщиков, и незнание непальского языка не помешало успешно справиться с этой проблемой. Часть грузов навьючили на яков, другую взяли на свои плечи носильщики. После пятидневного перехода по живописному ущелью прибыли в базовый лагерь.
Нас тепло встретили члены польской экспедиции, предоставили для жилья отдельный кемпинг, пригласили пообедать. Большинство из них отсутствовали. Они работали на маршруте, подготовляя его к решающему штурму.
Наша задача скромнее — ознакомиться лишь с подходами к вершине. 22 апреля мы преодолели коварный ледопад Кхумбу — сплошное нагромождение льда — и поднялись на высоту 6100, откуда увидели нашу мечту. До полудня осматриваем и фотографируем вероятные маршруты, а на следующий день после ночевки возвращаемся в базовый лагерь.
Здесь провели переговоры и заключили предварительные договоры на обеспечение экспедиции 1982 г. носильщиками и транспортом. Руководителем (сирдаром) шерпов согласился быть опытный высотник Пемба Норбу.
Разведка дала возможность выявить все сложности организации и проведения будущей экспедиции, проверить некоторые виды снаряжения, установить деловые отношения с официальными организациями Непала.
Следующие этапы подготовки продолжатся на Памире, где будут проведены сборы сильнейших альпинистов страны.
А еще через год — штурм Эвереста.