Во многих литературных произведениях создан образ страстного любителя природы, рвущегося из города на ее лоно. Таким представляется, например, чеховский охотник милейший Иван Иванович Чимша-Гималайский с его неожиданным откровением. «А вы знаете, — признавался он своему другу-охотнику, — кто хоть раз в жизни поймал ерша или видел осенью перелетных дроздов, как они в ясные, прохладные дни носятся стаями над деревней, тот уже не городской житель, и его до самой смерти будет потягивать на волю». Такие люди используют любую возможность, чтобы отправиться на охоту, на рыбалку, в поход с ночевкой у костра под открытым небом.
У каждого города свой облик, своя судьба. То и другое составляет достояние истории и национальной культуры. Но начальным фактором его формирования и развития послужила все же природная среда, наличие тех или иных естественных ресурсов, включая ископаемые богатства. Существует специфика условий жизни в зависимости от того, в какой природной зоне находится город — в лесном краю или открытой степи, на берегу южного моря или за полярным кругом, в пустыне или на горных склонах. Эти бытовые различия, порой весьма существенные, касаются одежды, обуви, жилища, продуктов питания и прочего. А облик города? Разве в нем не отразились особенности естественной среды? Ереван, расположенный среди безлесных гор, поднимает к небу свои этажи из розового туфа, а Тобольск, как и многие города Западно-Сибирской низменности, до недавних пор оставался по преимуществу деревянным, поскольку возник среди лесов.
Судьба города тесно связана с естественными богатствами. Принято различать естественные источники средств жизни (плодородие почв, обилие диких животных, рыбы, плодов и т. п.) и естественное богатство средств труда (залежи металлов, угля, нефти, лесные массивы, наличие строительных материалов, энергия воды, ветра и т. д.). На ранних ступенях истории людям были доступны в основном естественные источники средств жизни, и не удивительно, что древнейшие центры городской цивилизации возникли в плодородных поясах жарких стран (дельта Нила, междуречье Тигра и Евфрата, бассейны Ганга и Янцзы).
Зарождение машинного производства связано с использованием естественного богатства средств труда. Центры городской цивилизации переместились из жаркого пояса в умеренный, в Европу, где происходила коренная перестройка старых городов и бурный рост новых. Сколько бы ни изрекалось проклятий по адресу города, ничто не может остановить процесса урбанизации. Любые жалобы перед лицом исторической необходимости поистине лишены всякого смысла.
Особенность города в многообразии общественных функций, которые он принимает на себя, причем они имеют тенденцию дифференцироваться с ростом населения, под влиянием технического и социального прогресса. Уместен такой пример. Чуть ли не каждый город выступает административным центром того или иного значения, но нет такого города, включая столицу, который мог бы ограничиться одной этой функцией. Одновременно он часто служит средоточием науки и культуры, транспортным узлом, центром торговли, туризма. Сочетание этих функций может быть различно, но одна обязательна — материальное производство. Она как раз и составляет основу, на которой развертывается указанное функциональное многообразие.
Исключение составляют города-курорты, где, как правило, нет предприятий тяжелой промышленности. Речь идет о благословенных уголках природы с их уникальными целебными свойствами, которые необходимо сохранять в первозданной чистоте для отдыха и лечения. За последние годы стали возникать города науки, также не обремененные промышленными предприятиями. Однако эти научные центры тесно связаны с материальным производством. Их вызвала к жизни научно-техническая революция, превращающая науку в непосредственную производительную силу. Есть основание полагать, что семья таких городов будет расти. Вероятно, они и будут прообразом городов грядущего. И все же градообразующую основу сегодня составляет промышленное производство.
Одна из привлекательных сторон города — многообразие архитектурных ансамблей, представляющих огромную эстетическую ценность. Один из красивейших среди городов мира — Ленинград. Его архитектура производит неотразимое впечатление, запоминается навсегда. Есть немало других по-своему красивых городов во всех странах мира. Талант зодчих запечатлел в веках неповторимые черты прошедших эпох. При всем том нельзя забывать, что облик города, как и вся его жизнь, отражает господствующие социальные отношения. Это отличает городские поселения старого общества? Резкий контраст между центром и окраинами — наглядное выражение раздирающих его противоречий. В центре — дворцы, на окраинах — хижины. Аристократические улицы и районы контрастируют с трущобами и гетто, где ютится беднота, где обитают «лишние люди» — безработные, причем социальная сегрегация обычно усугубляется сегрегацией по расовым и национальным признакам.
Иную картину являет наш строй, утверждая социальную справедливость и уничтожая подобные уродливые контрасты. Обновление коснулось всех советских городов. Ярчайший пример — столица нашей Родины — Москва. Остались в прошлом такие уродливые явления, как Сухаревка, Хитров рынок с их ночлежными домами, кабаками, всякого рода тайными притонами, так ярко описанными В. Гиляровским в книге «Москва и москвичи». Нынешняя Москва — светлый и величественный город людей труда.
Трущобы с их нищетой и притонами — неотъемлемая принадлежность капиталистического города. Лишнее подтверждение этому — вновь выстроенная столица Бразилии. Ее проектировали и создавали лучшие зодчие, движимые благородным стремлением — обеспечить максимум удобств и комфорта будущим столичным жителям. Что ж, они свою задачу выполнили — создали сказочный город! Но в мире голого чистогана любая добродетель чревата своей противоположностью. Прошло несколько лет, и сказочный город обступили со всех сторон не предусмотренные проектами трущобы-фавелы. Не избежал новый город еще одной нелепости, столь характерной для старых капиталистических городов: здесь много пустующих домов при огромной армии бездомных, ибо комфорт и удобства недоступны бедным людям. Таковы очевидные, но далеко не единственные свидетельства кризисного состояния капиталистического города.
Наша социалистическая явь коренным образом изменила уклад городской жизни, несравнимо улучшила условия жизни горожан за счет не только социальных, но и природных факторов. Город стал ближе к природе, находится в большем согласии с ней. В этом легко убедиться опять-таки на примере Москвы. Здесь самый чистый воздух по сравнению с любым другим столичным городом. А воды Москвы-реки! Лондон основательно загрязняет Темзу. Отравлены многие реки в других странах Запада. Москва не знает подобного бедствия. Можно привести солидные выкладки, но их заменит один кадр, снятый крупным планом: рыболов с удочкой на берегу Москвы-реки возле кремлевской стены. Согласитесь, картина, обычная для нас, необычна для любого западного горожанина.
Еще одна зримая примета обновления столицы — озеленение пустырей, улиц, скверов, дворов. Сажают рослые деревья с большими комьями земли — расчет на полную приживаемость.
Показательны сопоставления, которые делают представители старого мира, попадая в нашу страну. Американские журналисты, побывав в Киеве, отметили такую деталь:
— В Нью-Йорке за день надо сменить две рубашки, у вас же можно два дня ходить в одной!
Однажды туристов из Западной Европы после осмотра города-героя Волгограда привезли на пляж. Видя множество купающихся, гости удивились: разве вода достаточно чиста? Удивление понятное, но неоправданное, в чем легко было убедиться. Никто не устоял перед соблазном искупаться. Один из гостей не преминул сказать:
— Когда возвратимся домой и расскажем, как купались в Волге, никто не поверит: у нас уже давно забыли, что в реках можно плавать, вода отравлена отходами промышленного производства.
Киев — город с двухмиллионным населением. А вода в Днепре — светлей лазури. Благо Днепра особенно ощутимо в летние месяцы. После работы киевляне обычно спешат на пляжи.
Конечно, это не означает, что в нашей стране все сделано для гармоничного сочетания благ цивилизации и природы. С другой стороны, необходимость охраны природы не могут, как ранее, игнорировать и в капиталистических странах. Но там стремятся переложить тяжесть этих затрат на плечи трудящихся, увеличивая налоговое бремя. Для монополий, виновных в загрязнении. окружающей среды, очищение ее превращается в новый способ ограбления масс.
У социалистического города ясная перспектива, какой не имеют и не могут иметь города старого мира. Общество контролирует процесс урбанизации как неотъемлемую часть развития всей социально-экономической сферы, придавая ему планомерный характер и подчиняя интересам трудящихся. Наши города все более приближаются к тому идеалу, который Ф. Энгельс определил как гармоническое сочетание высокого комфорта с прелестями сельской природы. В этой формуле ключ к преодолению одного из существенных различий между городом и деревней на путях коммунистического строительства. Если деревня идет на сближение с городом, перенимая у него достижения культуры и бытового комфорта, то город делает шаг в сторону деревни, используя блага природы. Таким образом, достижения цивилизации и мир природы становятся равно доступными людям, где бы они ни проживали. По мере того как исчезают различия между городом и деревней, поэзия природы становится поэзией города, поэзией труда.
Как обновляются наши города, можно видеть на примере нынешнего Донецка. До революции он назывался Юзовкой, а в простонародье его нарекли «Шанхаем» — за беспорядочное нагромождение глинобитных халуп, в которых жили шахтеры и металлурги. То был пыльный и задымленный город, без единого деревца, не говоря уже о цветниках и фонтанах. Если к этому добавить нещадный зной летних месяцев, то напрашивается сравнение с преисподней. Уже в первые годы Советской власти здесь разбили парк культуры и отдыха, перестроили центральную улицу. Впрочем, война не пощадила эт