в этих двух культур во многом предопределил дальнейшее развитие местной культуры на многие века вперед. Но само Греко-Бактрийское царство просуществовало более ста лет и погибло под натиском кочевых племен — кушанцев, пришедших в Среднюю Азию из районов Центральной Азии. Под натиском хуннов они пришли в соприкосновение с кочевым миром среднеазиатских степей, раскинувшихся к востоку от Каспийского моря вплоть до Алтая. В движение приходит вся эта бесчисленная кочевая лавина, устремившаяся в середине II в. до н. э. на юг, в плодородные и процветающие земледельческие оазисы. Достигнув реки Амударьи, кочевники сокрушили Греко-Бактрийское царство и основали здесь пять княжеств. Судя по развалинам греческого города Ай-Ханум, расположенного на левом берегу Амударьи, завоеватели разрушали и грабили все на своем пути. Однако постепенно вчерашние кочевники, прельстившись выгодами спокойной и обеспеченной жизни, сами стали горожанами. Пройдет еще немного времени, и возникнет мировая империя Великих Кушан. Вот этот-то промежуточный период и заполняет потоком научной информации могильник Тилля-тепе.
Но если на Тилля-тепе располагался некрополь, то где же обитали при жизни те, кто хоронил своих родственников с истинно царской пышностью? И здесь мы должны вернуться к величественным руинам города Емши-тепе, где на высокой и неприступной цитадели, видимо, и располагалась резиденция царей.
Александр Иванченко
ДРАКОНЫ ОСТРОВА КОМОДО
Очерк
Рис. М. Худатова
Уже в пути, зная маршрут самолета, я все еще сомневался: действительно ли лечу на Комодо? Два дня назад мы с моим переводчиком Анди Варисаджи завтракали в одном из джакартских кафе. На стене там висела картина, изображавшая доисторических динозавров. Я сказал Анди, что хотел бы сфотографировать нечто подобное — гигантских варанов, сохранившихся лишь в Индонезии. Но тогда я и не думал, что это окажется столь реальным.
Громадные допотопные ящеры обитают на четырех островах Малого Зондского архипелага — Флоресе, Риндже, Падаре и Комодо. Регулярного сообщения с Джакартой они не имеют. На Комодо всего полторы сотни жителей, а на Риндже и Падаре вообще никто не живет. Несколько селений лишь на Флоресе, но постоянной связи с ними не налажено. Больше всего варанов на Комодо (само слово «комодо» на языке бахаса-индонесиа означает «варан»).
Глядя на картину в кафе, я вспомнил малозондских драконов и тут же выбросил их из головы. И оказалось совсем напрасно. Назавтра Анди с сияющей улыбкой сообщил, что мы летим на Комодо.
— Как? Ведь мы собирались в Бандунг.
— Мне казалось, вараны интереснее.
— Да, но как мы попадем на Комодо?
Анди скромно опустил глаза.
— Я зафрахтовал «Дакоту».
Увидев мою полную растерянность, он добавил:
— Меньшего самолета у них не нашлось.
Я все еще не мог вымолвить ни слова. Страшно было даже подумать, во что это может обойтись.
Анди засмеялся:
— Не волнуйтесь, все расходы взяла на себя газета «Мердека». Я обещал репортаж о варанах.
А я и забыл, что в переводчики мне дали журналиста.
Так началось это путешествие. Я смотрел на плывущую под крылом «Дакоты» искристую синеву моря и думал о живых представителях мезозойской эры, открытых всего несколько десятилетий назад.
История эта связана с драматическим приключением голландского пшюта Хеидрика Артура ван Боссе, решившего в 1911 году перелететь с Явы на остров Сумбава. В те времена такое предприятие было рискованно. В тропиках сильные воздушные течения, вызванные разностью температур, играли маломощными машинами как хотели. Самолет ван Боссе бросило в пике, выйти из которого пилот не смог. К счастью, машина упала в воду вблизи острова, и летчик выбрался на берег.
Обессиленный, ван Боссе долго лежал на песке. Он понятия не имел, где находится. Малый Зондский архипелаг — великое множество крохотных островков, рассыпанных, как бисер, у слияния Индийского и Тихого океанов. Все они не были нанесены на карту. Ван Боссе помнил только, что от линии курса самолет уносило к западу.
Вдруг перед ним появилась омерзительная тварь в образе гигантского допотопного ящера, который стоял совсем рядом, в двух-трех метрах. В первый момент пилот подумал, что это галлюцинация. Но тут из ближайшего леса вышли еще две такие же химеры. Перепуганный ван Боссе выхватил маузер.
Рука дрожала, и в ящера он, видимо, не попал, но страшный дракон все же нехотя отступил. Наверное, его просто смутил непривычный вид двуногого существа. Как потом оказалось, остров был необитаем.
В полном одиночестве и постоянном страхе (гигантские ящеры бродили по всему острову) ван Боссе прожил на Комодо почти год. По сравнению с Робинзоном Крузо ему было куда труднее. Когда ван Боссе плыл к берегу, спички в кармане размокли. Как он ни старался, вспомнив школьные уроки истории, добыть огонь с помощью трения, ничего не вышло.
Складной нож и двенадцатизарядный маузер с тремя запасными обоймами — вот все, чем располагал наш герой, попав в общество химер мезозоя. Питался он зелеными кокосовыми орехами, лесными бананами и слегка привяленной на солнце олениной, разнообразя иногда стол яйцами сорных кур, которые водились на острове в изобилии. Вообще всевозможной живности на маленьком Комодо было много: дикие олени, стаи обезьян, птицы. Но добывать пропитание было нелегко. Если удавалось подстрелить оленя, к нему тут же устремлялись ящеры. Голодный охотник не всегда успевал отрезать кусок для себя. Как только авиатор находил и начинал раскапывать похожий на термитник инкубатор сорных кур, драконы были уже тут как тут. На ван Боссе они не покушались, но привыкнуть к ним авиатор так и не сумел. При одном виде громадных ящеров голландца бросало в холодный пот.
Ночевал ван Боссе на деревьях, но и там не чувствовал себя в безопасности. Он не раз замечал, как молодые ящеры, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, взбирались, резвясь, на ветвистые смоковницы с ловкостью ящериц.
Когда кончились патроны, а вместе с ними и возможность добывать мясо, ван Боссе принялся строить плот. На его сооружение ушло несколько месяцев. Ведь всего инструментов — карманный нож, а сухие стволы бамбука, которым можно доверить свою судьбу, тверды, как железо. К тому же для плота годились не поваленные ветром бамбучины, почти всегда подгнившие, а не тронутый порчей сухостой. На плот же пошло ни много ни мало четыреста стволов!
Прочно скрепив лианами вязанки бамбука, авиатор сплел из побегов того же растения что-то вроде полотнищ для паруса и тента, выстругал весла и, загрузив плот незрелыми кокосовыми орехами и дикими бананами, пустился в плавание — куда ветер дул и влекло течение.
Приходится поражаться, как он выжил. Южные моря, такие чарующие с борта большого лайнера, в действительности полны коварства, особенно в тропической полосе к востоку от Индии. Именно здесь зарождаются тайфуны и чаще, чем в любой другой точке земного шара, свирепствуют всегда неожиданные смерчи. Легкую посудину эти грозные вихри способны поднять на воздух.
Но опаснее всего солнце. На каждый квадратный сантиметр земной поверхности в тропиках оно посылает от 600 до 800 калорий тепла в день. Значит, человеческий организм ежедневно получает сотни тысяч калорий. И потому тело должно очень интенсивно выделять влагу, до четырех литров в сутки.
Кроме редких случаев, когда в расставленные на плоту ореховые скорлупины удавалось собрать немного дождевой воды, ван Боссе приходилось пить только сок кокосовых орехов, по два ореха в день, утром и вечером. И за весь день съедать не более четырех бананов. Он не знал, сколько продлится плавание, поэтому свои запасы старался расходовать экономно.
Ван Боссе выдержал 57 дней! Когда его плот прибило, наконец, к большому острову Тимор, он сошел на берег изможденный, едва двигаясь. Пилот высох, как мумия, но рассудок у него оставался ясным. Он нуждался только в отдыхе и нормальном питании.
Я рассказываю об этом так подробно потому, что, не окажись ван Боссе «тропическим феноменом», как его потом окрестили газеты, о варанах Комодо, наверное, не знали бы еще очень долго. Его рассказам никто не верил. Зато все восхищались его одиночным плаванием. С новоявленной знаменитостью пожелал познакомиться генерал-губернатор Нидерландской Ост-Индии. Ван Боссе ничего не стал говорить о гигантских ящерах, но на все лады стал расхваливать остров. Какой там замечательный климат, природа, возможности для земледелия, рыболовства, одно слово — рай земной! Вот только удивительно, что такое сокровище находится в самом центре одной из старейших колоний Нидерландов и о нем до сих пор никто ничего не знал. Это был тактический ход. Ему важно было, чтобы воочию убедились в правдивости его «россказней».
— Что ж, — морща лоб, сказал губернатор, — если этот ваш остров и вправду так хорош, надобно его обследовать получше. Вы не против, если мы поручим вам возглавить экспедицию?
Ван Боссе, разумеется, на это и рассчитывал, однако продолжал начатую игру. Ответил, как бы колеблясь:
— Если вы находите меня для такого дела пригодным… Я был бы рад, ваше превосходительство, но мой командир…
— Вздор! — оборвал губернатор. — Якорная стоянка для фрегата у вашего острова найдется?
— Да, ваше превосходительство, бухты там прекрасные.
— Хорошо, пойдете на фрегате!
Экспедиция изыскателей-аграрников была снаряжена по всем правилам. Понятно, прибывших ждало разочарование. Но только не ван Боссе. На сей раз, покидая Комодо, он увозил с собой на Яву вещественное доказательство — десяток драконьих шкур и двух живых драконят.
Мир был потрясен.
Генерал-губернатор, однако, всеобщего восторга не разделил. Когда ему доложили о результатах экспедиции, он приказал разжаловать ван Боссе из лейтенантов в рядовые и уволить из авиации.