На реке Пьяне (у д. Барнуково) он впервые описал карстовую пещеру (ныне знаменитая Барнуковская пещера). А в ноябре 1768 г. в верховьях рек Кинели и Самары Паллас обнаружил сайгака и тоже впервые подробно описал его. На Волге он указал местным рыбакам на нелепость поверья о несъедобности «же-лезницы» (сельди-черноспинки) и рекомендовал коптить ее. Лишь в конце XIX в. этот вид занял принадлежащее ему по праву место в рыбном хозяйстве бассейна Волги. В тридцати верстах от Симбирска, на реке Бирючае (притоке Свияги), были найдены остатки скелета мамонта. Паллас принял их за кости индийского слона, высказав в то же время мысль о происхождении их «от древних и важнейших стремительных перемен земного шара». Дикую лошадь, бродившую табунами в истоках Бузулука и Большого Иргиза, он назвал Equus ecuiferis. Некоторые современные зоологи считают ее тарпаном, другие — лошадью Пржевальского. Ныне тарпан исчез почти совсем.
Ничто не ускользало от взгляда Палласа. В Яицкой степи он обнаруживает «…знатный шанец, который известен яицким казакам под именем Маринкина городка; но они не знают больше никакого о том известия, как только сие, что Маринка была такая женщина, которая в прежние времена ходила на разбой из онаго городка. За вероятное почесть можно, что сие место укреплено и проименовано по Марине Сандомирской, супруге ложнаго Димитрия. Маринкин городок находится на высоком степном месте при буераке…». Исследуя возвышенности Ергени, Жигули, Общий Сырт и различия флоры к северу и югу, Паллас высказал предположение, что Общий Сырт и Ергени — это древний берег Каспия, который некогда сообщался с Черным морем. В Гурьеве пристальное внимание Палласа привлекли колебания уровня Каспия, и он дотошно расспрашивал об этом старожилов.
— И-и, батюшка! Да Каспий завсегда колебался! В году семьсот тридцатом, этта, значит, лет за сорок до твово приезду, ой как низко стояло море. Дунет с севера ветер, воду сгонит — дык гуляй себе пешком на энти острова! — Собеседник Палласа показал на лежащие перед устьем Урала острова Каменный, Песчаный, Камынин, Пешной. — Ан вдруг весной тады же прибыло на шесть сажен. И три острова из энтих ичезли! Ишо протекло, время, опять Каспий убыл. Три лета назад опять вода поднялась. И чевой-то Каспий дышит так, барин? Растолкуй нам.
Внимательно выслушав старожилов, Паллас колебания уровня моря поставил в зависимость от пополнения его запасов водами рек, то есть связал с циклами климата, что в основном согласуется с современными представлениями. Из барометрических наблюдений Паллас определил, что Каспий на 20 м «ниже» Черного моря. В наши же дни эта разница еще больше.
Летом 1770 г. Паллас исследует юго-восточный склон Уральского хребта и прилегающую к нему часть Западно-Сибирской низменности. Вслед за Страленбергом он считает правильным провести границу между Европой и Азией по Уральским горам, затем на юг по «степному горному хребту» (Общему Сырту). Созданная им схема общего строения Уральских гор позже легла в основу его теории о генезисе горных хребтов Земли. Весьма ценные наблюдения этого времени — описание остатков мамонта и быка последней межледниковой эпохи. Именно Паллас внес белого журавля- знаменитого стерха в анналы науки, и потому латинское название птицы — Glus leucogeranus Pallas, 1773.
В 1771 г. им была изучена северо-западная часть Алтая, в том числе Тигирецкий хребет, где описан колонок. На основе изучения вертикальной слоистости в морских отложениях на берегах реки Томи Паллас выдвинул мысль о мощных процессах — факторах образования горных кряжей.
1772 год был годом Байкала и Забайкалья. Паллас Добрался до Кяхты. В Иркутске Палласу принесли череп и две ноги «какого-то незнакомого и ужасной величины тела», обнаруженного в вечной мерзлоте близ Вилюйска. Череп покрывала кожа, местами сохранилась шерсть, на ногах — сухожилия. Академик признал в остатках ископаемого шерстистого носорога. В степях Даурии он описал кулана (ныне его нет там), голубую сороку (аналог только на Пиренейском полуострове), индийского журавля. Исследуя Байкал, Паллас задумывается над вопросом: каким образом попал в озеро тюлень? Здесь же он впервые описал замечательную байкальскую рыбку голомянку.
И еще. Многие слыхали о «Палласовом железе». Что это? Так названа ценнейшая находка ученого — сорокапудовая глыба железа, пустоты в ней были заполнены минералом оливином. Глыбу нашел лет за тридцать до приезда Палласа казак Медведев на берегу Енисея. Академик доставил ее из Красноярска в Петербургскую Академию наук. Паллас считал «железо» телом земного происхождения, на самом деле это — метеорит.
В июле 1774 г. академик Паллас вернулся в столицу. Путешествие закончилось. Молодой и здоровый до отъезда, Паллас выглядел изможденным стариком, хотя минуло ему всего 33 года! Он был сед, его мучило острое воспаление глаз, докучало желудочное заболевание. Вскоре умерла его верная спутница жизни, оставив четырехлетиюю дочь. Паллас стоически перенес несчастье, его поддерживало сознание исполненного долга: «Блаженство видеть природу в самом бытии, учиться ей служило мне за утраченную при этом юность и здоровье лучшею наградою, которую от меня никакая зависть не отнимет».
Проходит несколько лет. Как ни спокойна жизнь Палласа в столице, его, прирожденного натуралиста, тянет к полевым исследованиям. В начале 1793 г. он едет в последнее свое путешествие — на юг России (через Москву, Царицын, калмыцкие степи в Крым). Он много ездил по Крыму, тут в полном блеске развернулся его талант описывать малоизвестный край. Палласа очаровала дивная природа Тавриды, теперь он мечтает провести здесь остаток жизни. Но, увы! Климат для него оказался неблагоприятным, он нисколько не поправил здоровья. Кроме того, Палласа мучила оторванность от мира науки. Надо было завершать издание своих многочисленных трудов. И в 1801 г. Паллас решился покинуть Крым и Россию навсегда. На родине, в Берлине, он прожил еще десять лет и умер за несколько дней до своего семидесятилетия. Похоронен он на Галльском кладбище. На могиле (по его желанию) поставили простой камень с именем и датами рождения и смерти. Петербургская Академия наук воздвигла надгробный памятник с латинской надписью.
Один из крупнейших ученых-энциклопедистов XVIII в., Паллас оставил глубокий след в различных областях знания. Не говоря уж о зоологии, ученый обогатил географию, ботанику, геологию, палеонтологию, сельское хозяйство, медицину, этнографию и др. Им написано 170 работ, среди них капитальные сочинения — «Российско-азиатская зоография» в трех томах (на нее Паллас потратил сорок лет), «Флора России», «Исторические известия о монгольском народе», «Сравнительный словарь всех языков и наречий».
Огромны заслуги Палласа в развитии географической науки. Его замечательные путешествия доставили бесценный материал, дали основу для широких обобщений. На родине, в Германии, он не смог применить свое дарование исследователя и посвятил его изучению необъятных просторов России, где работал сорок три года. Имя Петра Симона Палласа принадлежит прежде всего русской науке.
Марина Курячая
«КРАСНЫЙ УГОЛЬ» ПЛАНЕТЫ
Фото И. Вайнштейна
Темноту комнаты прорезал резкий луч, под стрекот проектора на экране ожили камчатские пейзажи. Прошло больше пятнадцати лет, но я до сих пор помню удивительное ощущение неправдоподобности увиденного. Синий океан, лизавший пустынный берег, зеленые сопки, громоздившиеся вдали… Фильм рассказывал о Долине гейзеров.
Непривычный, почти фантастический пейзаж безмолвно плыл перед глазами. Крутом маленькие кратеры с грязными лужицами на вершине. Время от времени на их поверхности лопались мутные пузыри и тут же появлялись новые.
«Фумаролы, — догадалась я, — а вон гейзеры». Прямо к небу взметнулись огромные фонтаны. С гор бежали ручьи. И всюду пар, пар. Казалось, белым паром окутана сказочная долина. И хотя фильм был «немой», чудились грохот падающей воды, бульканье фумарол, журчание горячих ручейков. «Геотермальные источники», — пояснил автор фильма.
Так я впервые, еще школьницей, услышала это слово.
Сейчас о геотермальной энергетике говорят много. И это не удивительно. Доступность подземного тепла не может не привлекать. Действительно, что может быть проще? Не нужно никакого топлива, дорогостоящего оборудования. Природа предоставила человеку уже готовый к употреблению пар или горячую воду, которые и зовутся красным углем планеты. Остается подать пар на турбину, а дальше электроэнергия поступает потребителю.
Именно так работают геотермальные электростанции (ГеоТЭС) в Италии, США, Японии, где обнаружены месторождения сухого пара. Первая такая станция начала действовать еще в 1913 г. в итальянском местечке Лардерелло. И уже в 50-х годах на итальянских ГеоТЭС вырабатывалось почти 6 % полученной в стране электроэнергии.
В США освоение геотермальных ресурсов началось позднее: первая ГеоТЭС дала ток в 1960 г. Сейчас самая крупная электростанция в Долине больших гейзеров (в 128 км от Сан-Франциско) обладает мощностью в 500 тыс. кВт. Несмотря на некоторую необычность, этот способ получения электроэнергии весьма выгоден. Себестоимость геотермальной энергии примерно в полтора раза ниже, чем полученной на тепловых электростанциях (ТЭС). И хотя мощность ГеоТЭС невелика (в основном несколько десятков мегаватт), даже в таких экономически развитых странах, как США и Япония, геотермальная электрическая энергия применяется в больших масштабах. Так, мощность ГеоТЭС в Мацукаве (Япония) —20 тыс. кВт, причем себестоимость ее тока почти на четверть меньше, чем в среднем по стране.
Однако не одной простотой и экономичностью привлекательны ГеоТЭС. Важны и экологические аспекты. Ведь геотермальная энергетика не требует сооружения карьеров и шахт для добычи топлива, значит, не нужны и дороги для его перевозки. А главное, не загрязняется воздух, не расходуется в топках драгоценный кислород атмосферы.
И если бы ГеоТЭС можно было строить там, где это необходимо, то сейчас, наверное, не существовало бы энергетических проблем. Однако месторождений сухого пара в мире немного. Чаще пар смешан с горячей водой, как, например, в Долине гейзеров на Камчатке. У реки Паужетки паро-водяная смесь на выходе из скважины имеет температуру 150–200 °C. Эту смесь сразу разделяют: пар подают на турбину Паужетской ГеоТЭС, а горячую воду используют для иных целей.