Теперь по озеру проложены, будто стрелы, бетонные дороги. По ним проезжают машины, спешат на работу люди. И все эти постройки кажутся обычными, будничными, к ним привыкли, как привыкают ко всему хорошему, удобному.
Бетонное кольцо автомагистрали тугим поясом охватило озеро Самотлор. К дороге подступает изумрудный моховой ковер, напоминающий строгий, подстриженный газон. Только на сибирском «газоне» не увидишь таблички «Ходить запрещается». Об этом и так знают все — ведь под зеленым ковром — трясина.
Лишь на сухих островках стоят пышные леса, около них — серебристые диски нефтехранилищ, штабели труб, оборудование, которого раньше не было у нефтяников страны. Путевку в жизнь ему дала Сибирь, Самотлор. Здесь зародилась новая, сибирская технология добычи. Местные условия подсказали очень важное инженерное решение: наклонно направленное бурение. Сложности при устройстве людей в суровом болотном краю потребовали максимальной автоматизации добычи, транспортировки горючего.
Однако самым главным, что дал Самотлор, был опыт. Опыт, который позволил всему сибирскому нефтегазовому гиганту расправить крылья и приступить к современному освоению новых месторождений, не боясь ни морозов, ни болот, ни бездорожья.
Промыслы нефти и газа в Сибири особые.
Бурение по старинке требовало густого леса нефтяных вышек, который просто не мог расти в болотном море Тюмени. Инженеры решили в одной точке бурить несколько наклонных скважин, которые пучком стальных жал вопьются в нефтяной пласт.
Так не было? Значит, будет! И в Сибири тысячи скважин оборудовали по-новому, «как в Тюмени». На молодые промыслы Западной Сибири за опытом стали приезжать буровики из старых нефтедобывающих районов страны.
Заново был найден способ строительства насосных станций, компрессорных и сепарационных установок и некоторых других важных промысловых объектов.
Станции, установки и оборудование теперь полностью собирают на заводе и уже готовыми, в едином блоке, перевозят по реке на стройплощадку нового промысла. Преимущества блочно-комплектного метода оказались настолько очевидными, что ныне все месторождения оснащают именно так. Промысел собирают, будто из кубиков, быстро и без дополнительных затрат. Сберегаются немалые государственные средства, а главное, резко сокращаются сроки освоения месторождений. Страна быстрее получает нефть.
Большой выигрыш во времени и в средствах дала и новая планировка коммуникаций на промыслах. В единый транспортный коридор ровными, параллельными рядами собраны трубопроводы, линии связи и электропередач — все жизненно важные артерии промысла. Компактность очень важна в таежном краю.
По-новому разместили технологические объекты. Например, если раньше замерная установка контролировала работу лишь нескольких скважин, то теперь она обслуживает сразу полтора десятка. По крупицам, по зернышку повышалась эффективность эксплуатации технологического оборудования.
Еще пример: отделение от нефти попутного газа, поддержание внутрипластового давления, удаление воды из нефтегазоводной смеси — это тоже жизненно важные циклы промысла. Они — как работа почек или сердца в организме человека.
И здесь небольшие вроде бы изменения в технологии позволили использовать огромный напор внутрипластового давления, который прежде теряли впустую. Так удалось «сэкономить» крупную насосную станцию.
Промышленный пейзаж менялся на глазах. Теперь не увидишь возле каждой скважины насосной станции, огромного сепаратора. Оборудования осталось мало, в пятнадцать раз меньше, чем прежде!
Не так людно стало на промысловых площадках: десятки скважин обслуживает лишь один оператор. Вот главная цель всех «модернистских» начинаний в Западной Сибири — повышение производительности труда!
Все стадии сбора, транспортировки и обработки нефти отданы во власть автоматизированной системы управления производством. Достаточно нажать клавишу на панели, как электронно-вычислительная машина даст всю оперативную информацию. Например, установка «Рубин» полностью заменила людей при сдаче нефти в магистральный трубопровод. Она не только замеряет количество очищенного продукта и определяет содержание воды и солей в нем, но и возвращает нефть на повторную подготовку, если что-нибудь не соответствует нормативам. Все операции «Рубин» завершает выдачей аккуратной квитанции о количестве и качестве сданной нефти.
В штатных расписаниях нефтепромыслов появились новые должности: математики, программисты, специалисты по системотехнике, технической кибернетике, вычислительной технике. Обслуживают они десятка два ЭВМ третьего поколения.
Создатели новой, сибирской технологии подумали и о том, как заменить единичные автоматы и измерительные приборы на целые комплексы. Чтобы и их собирать в единый блок прямо на заводе. Чтобы число рабочих на строительной площадке еще больше уменьшилось, а сроки монтажа сократились.
Научно-технический прогресс своей властной рукой урезал капитальные вложения на освоение месторождений более чем на треть. Вдумайтесь, что стоит за этой цифрой, если ежегодные вложения государства в сибирскую нефтепромышленность доходят порой до нескольких миллиардов рублей. Только на одном Самотлоре научно-технические новинки сберегли государству сотни миллионов.
Все эти новшества, помноженные на самоотверженный труд людей, позволили добиться небывалого роста главной нефтяной базы Советского Союза, созданной в Среднем Приобье.
Весной 1978 г. в ряде районов Западной Сибири побывал Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев. Он с большим интересом ознакомился с новой технологией добычи нефти. В одной из своих речей Л. И. Брежнев подчеркнул особую важность поиска новых технологических решений при освоении новых месторождений. О Западной Сибири он сказал: «Всего за десять лет мы превратили этот таежный край в главную нефтяную базу страны».
Так возводится устремленное в завтра здание экономики Западной Сибири — на таежной, необжитой земле создаются крупнейшие индустриальные гиганты, которые коренным образом изменят промышленный лик всей Сибири.
А что будет дальше? Как станет развиваться стратегия освоения нефтяных ресурсов Сибири? Вопрос далеко не праздный, ответ на него ищут уже сегодня. И хотя единого мнения специалисты еще не выработали, поговорить здесь есть о чем.
Каждый год вступает в строй несколько месторождений; буровые вышки, промысловое оборудование, поселок нефтедобытчиков создают «индустриальный ландшафт» на больших территориях, некогда безлюдных и диких. Потоки нефти с новых промыслов вливаются в нефтепроводную систему Сибири. Ясно, что долго так продолжаться не может, последствия выборочного освоения, которое велось до сих пор, печальны. Они приводят к истощению месторождении. Впрочем, нужно сказать сильнее — к разбазариванию ресурсов, гибели месторождений.
Нефтедобытчикам удобно снимать только «сливки» с продуктивного пласта и переходить к новым месторождениям. А между тем в недрах освоенных земель порой остаются запасы жидкого топлива, вполне соизмеримые с теми, разработку которых предполагается начать заново. Просто их невыгодно при сложившейся практике хозяйствования добывать.
Не случайно именно в Западной Сибири редко используется активное воздействие на пласт, например гидроразрыв пласта. За последние годы создано немало новых приемов повышения нефтеотдачи подземных кладовых. Однако применяются на сибирских промыслах.
Неоправданный рост вширь таежного нефтегазового комплекса сказывается и на экономических показателях. Например, затраты на переброску комплекта бурового оборудования на расстояние всего лишь 100 км в болотном краю примерно равны стоимости этого оборудования! Есть и еще один серьезный довод в пользу доработки уже освоенных месторождений — социальный. Распыление промышленных мощностей на большой территории обостряет проблему трудовых ресурсов, вызывает нехватку специалистов…
Богатством, даже таким необычным, как природные залежи Западной Сибири, надо пользоваться умело, тем более что число открываемых месторождений растет. Но должно ли столь же быстро возрастать и число промыслов? Количественный рост обязан уступить место качественному. Особенно в арктических районах Западной Сибири, где геологи открыли новые месторождения. Оценка их ресурсов показывает: добыча здесь будет обильнее, чем в Среднем Приобье, но обойдется недешево.
Напомню, тайга и тундра Тюменского Севера но площади не уступают двум Фракциям. Понятие «расстояние» здесь совсем иное, чем в других районах страны. Летняя тундра непроходима даже для вездеходов. Возникнут особые трудности с транспортировкой нефти по тундровому бездорожью. Сложно наладить надежное энергоснабжение, ведь район Тюменского Севера отличается наиболее суровым климатом во всей Сибири, точнее, во всем северном полушарии.
Безусловно, окончательный выбор генеральной стратегии освоения «горячей земли» Тюмени потребует углубленных научных разработок. Это — дело недалекого будущего, которое началось уже сегодня, оно представлено в комплексной целевой программе «Сибирь».
Поиск стратегического варианта продолжается…
Однако что касается близкой перспективы, то решения XXVI съезда партии четко и ясно обрисовывают ее. Рост вширь пока приостановится. За одиннадцатую пятилетку намечено вовлечь в разработку около шестидесяти новых нефтяных месторождений. Это немало, но почти все они отличаются значительно худшими геологическими характеристиками, чем первые из осваиваемых. Как видим, время «снятия сливок» проходит. В цифрах это выглядит так. Если в десятой пятилетке средний дебит новой скважины доходил почти до 10 т в сутки, то в одиннадцатой этот показатель снизится почти в два с половиной раза.
Поэтому нефтяникам, чтобы сохранить былую экономическую эффективность промыслов, придется научиться строже считать государственную копейку, по-новому взглянуть на разведочное и эксплуатационное бурение. А главное, стать бережливыми хозяевами богатых недр. Вот почему следует ускорить внедрение новинок и достижений научно-технического прогресса. Они позволят увеличить производительность стальных магистралей, сократить расходы на перекачку жидкого сырья.