четырехэтажного дома, при толщине стволов в 42 сантиметра и более.
Особую экзотику и сказочность лесам Ушканьих островов придают бородатые лишайники. Короткими зелеными хлопьями они растут на стволах и ветвях деревьев и до того густы, что березы, например, даже зимой кажутся покрытыми толстым весенним зеленым пухом, будто плотно обвиты слоем сине-зеленой «ваты».
Еще более фантастичен, а порой непонятен животный мир загадочного архипелага. Если господство черных тонов растений объясняется В. Н. Сукачевым отсутствием особого красящего пигмента — бетулина, то вот уж настоящей тайной можно назвать более темное оперение большинства местных птиц. Ученый-зоолог О. К. Гусев с удивлением рассказывает о нескольких добытых им экземплярах гаичек-пухляков, которые имели более темную окраску светлых частей оперения, чем их сородичи, обитающие в лесах побережий Байкала. Поползень, встреченный им, выглядел очень темным, почти черных тонов, совершенно без характерного белого оперения. Таких поползней, по словам Гусева, ему не приходилось встречать нигде, и ушканий экземпляр представляет либо новую цветовую расу, либо совершенно неизвестный до сих пор подвид в фауне СССР.
Все эти черные деревья, черные птицы, а также черные хариусы, черные бабочки, черная земля (от бесчисленного множества выползающих на берег из моря насекомых — ручейников) и многие другие диковинки Ушканьих островов, также имеющие черный цвет, напомнили мне слова древнего летописца, описывавшего Байкал на рубеже нашей эры. Говоря о далеком Северном море — Байкале, он наряду с прочими его фантастическими деталями описывал некую черную страну посреди студеных вод: «Здесь живут черные птицы, черные змеи, черные барсы, черные тигры, черные лисицы и всякая прочая черная тварь…»
Вообще вопрос о происхождении своеобразного животного мира до сих пор остается открытым. В мелководьях близ островов нет некоторых видов, в избытке встречающихся близ других байкальских побережий. Только здесь обитают 10 видов рачков-бокоплавов, 2 эндемичных вида ручейников, 2 вида бычка-широколобки и 1 вид бычка-подкаменщика. На островах живет несколько семей зайцев, лис и птиц. Говорят, что иногда сюда по льду заходят медведи и волки, но это никем еще не доказано фактически.
Но если описанные выше позвоночные и могли перебраться на острова с материковой суши, то совершенно необъяснима громадная численность обыкновенных мышей-полевок. Каким образом они сумели преодолеть вплавь или по льду десятки километров от ближайшего берега? На этот вопрос нет пока удовлетворительного ответа.
Вызывает крайнее удивление невероятное количество на Ушканьих островах муравьев. Оставляя в стороне вопрос о загадочных путях их переселения сюда, отметим, что муравьи составляют одну из основных примет местной фауны. Речь идет о такой огромной колонии гигантских муравейников, какие вряд ли где еще встретишь не только по берегам Байкала, но и вообще на территории Сибири.
Муравейники очень эффектны зимой. Попав на Большой Ушканий остров площадью всего 9 кв. км, в первую очередь иидитттк странные копны «сена», припорошенные снегом. Некоторые из них достигают высоты человеческого роста (!) при диаметре в 3 с липшим метра. Это — муравейники. Их так много, что, стоя на одном месте, можно насчитать окрест до 20 штук. На одном только западном берегу острова длиной 4 км, защищенном от холодных пронизывающих ветров, О. К. Гусев насчитал их 178. Всего же, по его данным, на Большом Ушканьем острове около 9 тыс. муравейников. В среднем по одной тысяче на 1 кв. км: настоящее муравьиное царство!
Что является причиной такого мощного развития муравьиной семьи на острове? Причина одна — полное отсутствие здесь хищных животных, разрушающих муравейники и питающихся муравьями и их яйцами.
Больше всего, пожалуй, Ушканий архипелаг известен как главное лежбище байкальской нерпы. Редкое появление здесь человека, которому и сейчас довольно трудно попасть на затерянные среди морского простора кусочки суши, стало причиной сохранения на островах большой колонии удивительного животного. Большие ластоногие звери выползают на прибрежные камни и устраивают там шумный гвалт. «Хозяева» своими, ластами бьют сородичей, пытающихся завоевать уже занятые камни, хватают их острыми зубами и прогоняют прочь. Наконец все тюлени утихомирились, и огромное стадо мирно отдыхает на уютных теплых камнях под убаюкивающий шум морского прибоя.
Много разных легенд связано с экзотическим видом байкальской нерпы. Оставляя в стороне такой загадочный вопрос, как история появления во внутренних пресных водах Сибири типичного представителя соленолюбивой фауны Северного Ледовитого океана, отметим, что даже люди в глубокой древности особо выделяли этого лохматого животного из всего подводного мира Северного моря. В мифах народов Юго-Восточной Азии, которые уже к третьему — первому тысячелетиям до н. э. были оформлены в виде рукописи с поэтическим заголовком «Книга гор и морей», есть рассказы о загадочных «удивительных тварях», которые якобы время от времени на миг появляются из воды и тут же исчезают в морских глубинах Байкала. Иногда они называются древними географами «человеко-рыбами».
Самое поразительное заключается в том, что и бурятская мифология донесла до наших дней представление о некой Хун-загахане — «человеко-рыбе», живущей в Байкале. В записи ученого-этнографа начала века М. Н. Хангалова этот образ передан следующими словами: «В море есть человеко-рыба, у которой передняя половина тела рыбья, задняя половина человечья. Эту рыбу называют человеко-рыба. Увидев человека, эта рыба высовывает из воды голову и кричит по-человечьи, а потом опять уходит в воду».
Особое почитание нерпы существовало у эвенкийского населения побережий Байкала. Очень важно, что эвенки считали Ушканьи острова не только главным обиталищем тюленя, но и связывали с ними жизнь царя всех нерп. Они верили, к примеру, что у байкальской нерпы есть свой язык. Когда нерпам хорошо, они молчат, когда плохо, подплывают к берегу Байкала и стонут…
Эвенкийское население Байкала очень берегло ушканье лежбище нерпы и регулировало ее добычу. Вообще же охота на нерпу на архипелаге возникла очень давно. В незапамятные времена древние люди отваживались переплывать на утлых суденышках бурное сибирское море или даже преодолевать большие расстояния по гладкому льду. Некоторые звероловы даже рисковали подолгу жить на островах. Об этом красноречиво рассказывают остатки древних поселений, покинутых людьми еще новокаменного века. Если учесть, что за одно тысячелетие Ушканьи острова поднимаются в среднем на 2 м, то в те далекие времена наши предки могли видеть лишь песчаные холмы да несколько скал с чахлой растительностью.
Долгое время история названия Ушканьих островов оставалась загадкой. В. В. Ламакин считал, что первые русские землепроходцы, попавшие на далекие байкальские острова, встретили на них, очевидно, очень крупную колонию зайцев и от устарелого ныне слова «ушкан» — сибирское название зайца — дали островам имя. На старинной карте Семена Ремезова (1701 г.), например, они так и обозначены — «Заячьи». Есть также мнение О. К. Гусева, что имя островам дано не по зайцам (еще неизвестно, жили ли они здесь когда-нибудь), а по своеобразному виду самих островов, торчащих из воды подобно ушканьим ушам.
Но то и другое является плодом ложной этимологии. Только недавно стало известно, что в XVII в. русские на Байкале зайцем называли нерпу, так как аналогичное животное на Белом море именовалось «морским зайцем». И вот поскольку по указу царей казачьи отряды в Сибирь формировались главным образом из жителей Европейского Севера, привычных к суровому климату, то они и назвали, попав на богатые нерпой острова байкальского архипелага, лохматых животных привычным словом — «ушканы».
Далеки и загадочны Ушканьи острова. Многие туристы, грезящие о рискованных и трудных походах, мечтают попасть на этот необитаемый архипелаг Байкала. Здесь действительно есть все, что сближает их с «райскими «уголками тропических морей. Нет, правда, пальмовых рощ, коралловых рифов, дымящихся вулканов… Но есть кроме описанных выше диковинок еще сравнительно мягкий климат, что позволяет назвать Ушканьи острова одним из самых уникальных и редких мест Сибири, которые имеют свой микроклимат.
Глубокой осенью, когда на студеных берегах континентального сибирского моря лежат глубокие снега и начинают трещать суровые морозы, здесь, на затерянном посреди бушующих волн Байкала клочке суши, еще цветут отдельные виды растений и порхают бабочки. Первый снежный покров на островах быстро тает под утепляющим влиянием озера-моря. Снег никогда не выпадает здесь раньше конца ноября, а белым покровом окутывается «райский» уголок Прибайкалья лишь в начале декабря. Но и зимой морозы никогда не бывают ниже 25°. Даже сквозь толстый слой ледяного панциря Байкал продолжает согревать удивительный край огненным дыханием самой глубокой на земле тектонической впадины.
На Ушканьих островах ученые отмечают поистине уникальные явления, не нашедшие до сих пор своего объяснения. Бывают годы, например, когда в районе архипелага водная чаша сибирского внутреннего моря вообще не замерзает. В то же время именно здесь Байкал иногда покрывается льдом два раза в год. Вот факты небольшого периода наблюдений: в 1951, 1953 и 1955 гг. Байкал не замерзал вообще, но зато в 1952, 1954 и 1956 гг. ледяной покров устанавливался два раза в течение года — в январе и декабре.