ми на их концах. Не менее опасна для человека стремительная красавица мако (Isurus oxyrinchus), неукротимая в атаке, упорная в защите, — мечта спиннингистов-рыболовов всего мира; и медлительная, но хищная бычья (Carcharinus leucas), прозванная «морским мусорщиком» за любовь к отбросам; серо-коричневая песчаная (Carcharias taurus Rafinesque) с длинными, тонкими, как кинжалы, зубами, загнутыми внутрь; и стройная изящная голубая (Prionace glauca) с узкими плавниками, голубой спиной и ослепительно белым брюхом. А длиннокрылая (Carcharinus longimanus), чьи огромные грудные плавники и закругленный спинной словно заляпаны по краям пятнами белой краски- ее Жак-Ив Кусто считает одной из самых грозных глубоководных акул. Под подозрением и апатичная на вид белоперая, чьи плавники окантованы белыми полосами; коварная лимонная (Negaprion brevirortris) и даже морская лисица (Alopias vulpinus Bonnaterre) с хвостом, похожим на огромную сверкающую косу. Впрочем, весьма сомнительно, чтобы у пловца, завидевшего акулу, возникало желание выяснить, к какому именно виду и семейству она принадлежит, кровожадная она или вполне безобидна. Вероятно, стоит прислушаться к утверждению знатоков, уверяющих, что любую акулу длиной больше метра надо опасаться. Но часто ли они нападают? Оптимисты считают, что страхи перед акулами явно преувеличены и вероятность быть пораженным молнией гораздо больше, чем оказаться в акульей пасти. Но вот, по официальным данным, от нападения акул ежегодно гибнет от сорока до трехсот человек. А по неофициальным? Кто знает, сколько из тех несчастных, кто бесследно исчез после кораблекрушений, нашли свою смерть в зубах акулы. Но совершенно точно известно, что количество акульих жертв резко возрастает во время морских катастроф.
В пасть акулы попадают не только неосторожные купальщики, легкомысленные рыболовы или моряки затонувших кораблей. Их жертвами становятся порой даже опытные подводные пловцы, знатоки акульих повадок и привычек.
…Это случилось 22 сентября 1962 года у побережья Сан-Феличе Цирцео между Римом и Неаполем. Утро было ясное, безоблачное. Волны с легким шелестом накатывали на берег. Маурицио Сарра, перебрасываясь шутками с друзьями, приехавшими вместе с ним поохотиться под водой, натянул маску, надел ласты и, высоко поднимая ноги, вошел в прозрачную зеленоватую воду. Он медленно погружался, уходя все глубже, не обращая внимания на шнырявшую вокруг рыбью мелюзгу. Из-за скалы появился большой самодовольный группер и удивленно уставился на пловца, шевеля хвостом. Почти не целясь, Сарра нажал спуск, и гарпун, бесшумно выскользнув из ружья, впился в подрагивающие жабры. Струя крови полилась на раны, образовав алое колеблющееся облачко. Маурицио подтянул поближе загарпуненную рыбу, как вдруг… Серо-голубая тень метнулась к нему из глубины. Он сразу узнал ее. Это была сельдевая акула. Хотя древние греки и называли эту акулу ламна, что значило «чудовище-людоед», ее появление никогда не внушало опасений подводным пловцам. Но в этот раз акула оказалась настроенной необычно воинственно и сразу перешла в атаку. Все произошло настолько быстро, что Сарра не успел ничего предпринять. Акула яростно вцепилась ему в бедро, рванула в сторону и умчалась прочь. Истекавшего кровью пловца друзья торопливо вытащили на берег. Но пока подоспели врачи, все было кончено. Погиб Маурицио Сарра, знаменитый подводный исследователь и фотограф, автор нашумевшей книги «Акулы — мои приятели». Какая ирония судьбы!
И где только не нападают акулы на людей: среди бескрайних океанских просторов, у самого берега на мелководье, в синеватой глубине у подножия рифов, на залитом солнцем песчаном дне. Они атакуют свои жертвы в шторм и тихую безветренную погоду, днем и ночью. Лишь одно условие остается неизменным — температура воды. Да, акулы предпочитают только теплую, не ниже 21 градуса. Инциденты с акулами в более холодных водах — редчайшее исключение. Из 790 случаев нападений, изученных доктором Л. Шульцем, лишь три произошли в воде с температурой 18 градусов.
Но отчего акулы становятся людоедами? Ведь не потому же, что они «испытывают инстинктивное желание отведать человеческого мяса», как утверждает, иронизируя над теоретиками, Ханс Петерссон[6]. Разве мало в океанах аппетитных кальмаров, жирных тюленей, донных рыб и осьминогов, которыми акулы без особых усилий могут утолить свой голод? Впрочем, аппетит у акулы весьма умеренный. Где уж ей сравниться с каланом, за один день уписывающим порцию, равную по весу четвертой части его собственного, или крохой землеройкой, поедающей за год пищу, которая весит в шестьсот раз больше ее самой.
Известный американский специалист по акулам Юджени Кларк установила, что недельный рацион этих хищниц не превышает 3—14 процентов их веса. А. В. Коплессон, врач-австралиец, посвятивший многие годы изучению акульей проблемы, с удивлением обнаружил, что четырехметровая тигровая акула за год пребывания в океанариуме съела всего 86 килограммов рыбы — чуть больше половины веса ее собственного тела.
И в то же время неразборчивость акул в пище просто удивительна. Чего только не находили в их желудке: консервные банки и почтовые посылки, подковы и дамские шляпы, ручные гранаты, поплавки от сетей, пакеты взрывчатки и многое другое. А однажды из брюха тигровой акулы, пойманной у берегов Сенегала, извлекли музыкальный инструмент. Это был туземный барабан там-там, и притом внушительных размеров — длиной 27 и шириной 25 сантиметров, весом в добрых 7 килограммов.
Во время второй мировой войны в желудке акулы, успевшей похозяйничать на затонувшем японском эсминце, американцы нашли… секретный шифр, сослуживший им немалую службу. Но пожалуй, самую каверзную шутку сыграла прожорливость акулы с экипажем американского брига «Нэнси».
…Шел 1799 год. Давно уже закончилась война за независимость Соединенных Штатов. Но американские каперы все еще бороздили воды Карибского моря, наводя страх на британских купцов.
Долго сопутствовала удача Тому Буржу. Его быстроходный бриг «Нэнси», точно призрак, появлялся перед торговыми кораблями и, совершив свое черное дело, вновь исчезал в просторах Карибского моря, оставаясь неуловимым для британских корветов и фрегатов. Но однажды фортуна отвернулась от американцев. Душная тропическая ночь опустилась на морскую гладь. Ветер стих, и паруса бессильно повисли на реях. Экипаж «Нэнси» погрузился в сон, и только часовые пристально всматривались в черноту безлунной ночи. Вдруг чуткое ухо вахтенного уловило подозрительные всплески. «Тревога! Англичане!» — что есть мочи заорал он, но было уже поздно. Английские фрегаты «Сперроу» и «Феррент», словно тени, вынырнули из темноты. С грохотом впились в борта абордажные крючья, и не успели американцы прийти в себя, как палубу заполнили вооруженные враги. Сопротивление было бесполезным. Бурж понял это сразу. Впрочем, трюмы брига были пусты. Вовремя он спрятал свои трофеи в одной из потаенных бухточек Флориды. Но журнал, судовой журнал, в котором с морской точностью были занесены все «подвиги» экипажа «Нэнси»! Если он попадет в руки англичан, все погибло. Любой его страницы было достаточно, чтобы отправить всю команду пиратского брига на виселицу. В коридоре уже слышался топот приближающихся врагов. Недолго думая, Бурж открыл иллюминатор и швырнул журнал за борт. Раздался легкий всплеск, и море поглотило опасную улику. «Теперь, господа, можете входить», — произнес Бурж вслух, потирая руки. Дверь затрещала под ударами. Капитан брига повернул торчавший в замке ключ и остановился на пороге каюты, протирая глаза, словно только что пробудился от глубокого сна и удивлен происходящим. На пороге каюты показался лейтенант Хью Вайли, командир «Сперроу». «Именем закона вы арестованы, капитан. Ваши похождения закончились, и теперь суд его величества вынесет давно заслуженный вами приговор», — услышал Бурж.
Лишь только солнечные лучи окрасили горизонт, корабли подняли паруса. «Нэнси» под конвоем «Сперроу» взял курс на Ямайку, а «Феррент», отсалютовав напарнику залпом бортовых орудий, отправился к берегам Гаити. Томас Бурж стоял на своем: его бриг — мирное судно и сам он простой торговец, за которым не числится никаких грехов. Капитан был спокоен: ведь единственная улика его преступлений — судовой журнал — покоится на дне Карибского моря.
Суд уже собирался вынести оправдательный приговор, как вдруг грохот пушек возвестил о входе в порт военного корабля. Это был «Феррент». Не успела шлюпка пришвартоваться к пирсу, как из нее выскочил лейтенант Майкл Филтон. Через несколько минут он уже входил в сумрачный зал, обставленный тяжелой старинной мебелью. Быстрым шагом подошел он к столу, за которым восседали судьи, и положил перед ними толстую книгу в черном переплете.
Бурж похолодел от ужаса. Он сразу узнал свой судовой журнал! Теперь отпираться было бесполезно: улики оказались неопровержимыми. Но откуда же взялся этот журнал, который должен был лежать на морском дне?
«Феррент» крейсировал у берегов Гаити, когда матросы заметили почти у самого борта спинной плавник огромной тигровой акулы. Упустить такой случай было непростительно. Крюк с толстым куском солонины полетел в воду — и через несколько минут акула неистово билась на палубе, круша все вокруг своим мощным хвостом. Ловко накинутая петля мигом усмирила разбушевавшуюся пленницу. Боцман ударом тесака распорол ей брюхо. Но что это? Какой-то странный предмет торчит в акульем чреве!
— Братцы, да это же книга! — удивленно воскликнул кок, прибежавший из камбуза, чтобы взглянуть на пойманное чудовище.
Сжимая в руках находку, боцман помчался в капитанскую каюту.
— Взгляните, сэр, что мы обнаружили в животе акулы. Осторожно, чтобы не порвать набухшие от воды страницы, лейтенант Филтон раскрыл переплет… и вскрикнул от радости. Перед ним лежал изрядно намокший, но целый и невредимый судовой журнал «Нэнси». Правда, местами чернила расплылись, но большинство записей можно было прочесть без труда.