Уголь КАТЭКа добывается открытым способом. Для этого способа, наиболее выгодного и удобного, Канско-Ачинский бассейн располагает астрономическими запасами: 140 миллиардов тонн. Если подсчитать и то, что лежит поглубже, общая цифра запасов примерно учетверится.
Бурые угли бассейна не один десяток лет горят в топках сибирских электростанций. Однако перевозки топлива на дальние расстояния не всегда рентабельны. Для КАТЭКа определена генеральная линия развития: уголь в основном использовать на месте, а транспортировать получаемую при этом энергию.
Технология открытой добычи с помощью современной мощнейшей техники, в частности роторных комплексов и экскаваторов, способных брать в ковш до ста кубометров грунта, достаточно отработана.
Можно сказать, что из всех проблем КАТЭКа наиболее простая — добыча. Сложнее с превращением дешевого топлива в дешевую энергию. Да, уже сегодня вполне успешно действует на местных углях Назаровская ГРЭС. Она велика по нынешним масштабам, но у сооружаемой Березовской ГРЭС № 1 масштабы завтрашнего дня: трубы — 360 метров, мощность — как у гидростанции в Саянах, выработка энергии больше, чем у Красноярской и Саяно-Шушенской, вместе взятых. Ведь от колебаний уровня реки она не зависит, может круглый год работать с полной нагрузкой.
Угля хватит на одновременную работу десяти — пятнадцати суперэлектростанций, но не будет ли подобная нагрузка чрезмерной даже для необозримых сибирских пространств? Район КАТЭКа не безлюдная пустыня, здесь лесные просторы, много голубых озер, веселых речек, привольных лугов. А недалекое будущее бассейна — колоссальные угольные разрезы, горы снятой по дороге к углю земли, отвалы золы и шлака, неутолимая жажда тепловых гигантских агрегатов…
Экологи спорят, сколько станций можно строить, чтобы рождение энергии не вызывало оскудения природы. Пока что чаще всего говорят осторожно: несколько. Уточнение последует. «Энергетические галактики», подобные КАТЭКу, не создавались еще нигде в мире, и на чужой опыт тут рассчитывать не приходится. Исследования продолжаются, очень тщательные и обширные: просчитаться опасно, Сибирь у нас одна, Сибирь надо беречь…
Первоначально предполагалось создать еще более мощные станции, чем Березовская № 1. Технически это вполне возможно, но экология — против. При самых «совершенных электрофильтрах газы очищаются от пыли почти полностью, однако даже это «почти», рассеиваемое трубами высоко в атмосфере, не улучшает прозрачность воздуха.
Чтобы не накапливались горы золы, ею будут засыпать раны земли, образовавшиеся на месте выработанных разрезов. Сверху положат плодородный слой: его снимают перед началом работ и хранят для этой цели. Часть золы можно использовать в цементной промышленности и при дорожном строительстве. В золе много щелочей, с ее помощью можно повышать плодородие кислых почв.
На XXVI съезде партии говорилось об использовании угля для производства синтетического жидкого топлива. Сибирские химики убедились, что канско-ачинские угли вполне подходят для этой цели. Дело за разработкой высокопроизводительной, экономичной технологии, соразмерной масштабам КАТЭКа. Этим заняты многие научно-исследовательские институты.
Подготавливается проект мощного энерготехнологического комбината, который давал бы не только тепло и энергию, но также синтетическое жидкое топливо и другие ценные химические продукты. Доказано, что бурые угли КАТЭКа годны для получения горючего газа, кокса, полукокса, смол, нужных при производстве пластмасс, веществ, ускоряющих рост растений.
Насколько экономично превращение угля в жидкое горючее? В целом оно обойдется, как считают специалисты, не дороже продуктов переработки тюменской нефти. Правда, не самотлорской, а добываемой из более отдаленных и менее богатых месторождений. При освоении же способа гидрогенизации угля, его превращения в так называемую «угольную нефть», экономические показатели могут быть еще благоприятнее.
На земном шаре не так уж много государств, сходных по энергетическому потенциалу с Красноярским краем. Ресурсы его рек оцениваются в десятки миллионов киловатт, запасы углей — в триллионы тонн.
Значительную часть энергии край может направлять на Урал, в европейскую часть страны. Линии сверхдальних передач КАТЭКа проектируются до района Харькова. Край превращается в базу энергетики всесоюзного значения, если хотите — во всесоюзную электростанцию.
Белые лайнеры уходят из Красноярска на север. Здесь начинается один из наиболее популярных маршрутов. Рейс до острова Диксон, сторожащего выход из Енисейского залива в Карское море, позволяет увидеть Сибирь от средних широт до полярных окраин.
Если путешествие начинается в теплый день, видно, как курится паром вода, охлажденная в глубинах Красноярского моря и еще не успевшая нагреться. Пассажирам предстоит волнующая встреча с Казачинским порогом, где суда на быстрине не могут разминуться и движение подчинено приказам семафора.
Тайга сопровождает Енисей с верховьев. Но главные ее владения начинаются у впадения в Енисей Ангары. Здесь царствует знаменитая ангарская сосна, древесина которой высоко котируется на всех лесных биржах мира.
В старинных русских сказках рассказывалось о чудесных реках, где вместо воды текло молоко, а берега были из сладкого киселя. Ангара годится для индустриальных сказок XX века: электрическая река с берегами, начиненными свинцовыми, цинковыми, железными рудами. Месторождение, обнаруженное в самом ангарском устье, оказалось настолько богатым, что заставило изменить готовый проект Средне-Енисейской гидростанции. Теперь разработан новый, примиряющий интересы горняков и энергетиков.
Громкая известность Ангары электрической началась с постройки Братской ГЭС, хотя у нее была предшественница — Иркутская гидростанция. В десятой пятилетке достигла полной мощности Усть-Илимская, в одиннадцатой строится Богучанская. Линии передач от ангарских гидростанций идут в Забайкалье, Кузбасс, к железным рудникам, горно-обогатительным комбинатам. Они питают лесопромышленные предприятия Братско-Усть-Илимского ТПК. Строить основной завод в Усть-Илимске помогали страны СЭВ, и теперь они получают свою долю беленой целлюлозы. А целлюлоза — это бумага, картон, вискозные ткани, целлофан, пластмассы, лаки и многое другое.
На Енисее ангарскую сосну принимает молодой город, весьма точно названный Лесосибирском. В полутьме короткой летней ночи берег на много километров высветлен огнями его лесокомбинатов. Года три назад я прожил в этом городе неделю — и всю неделю дышал удивительным, совсем не городским воздухом, напоенным запахами свежей щепы и сосновой смолы. Лесосибирск работает на стройки страны и на экспорт. Он распиливает прямоствольный ангарский лес на доски и брусья, изготовляет древесно-волокнистые плиты, без которых не обойдется ни строитель, ни мебельщик.
Плотина Средне-Енисейской гидростанции поднимется в скалистых берегах возле Лесосибирска. В этих местах начинается Нижний Енисей — самая широкая, самая величественная часть реки, катящей волны к Северному Ледовитому океану.
Это край летних белых ночей, край сумеречных полярных зим, все еще не легкий для жизни, но именно поэтому влекущий сильных, волевых людей.
Если попытаться синтезировать образ Нижнего Енисея, то получится странное на первый взгляд смешение: таежный охотник верхом на северном олене и алый флаг на мачте морского ледокола, ломающего зимний покров реки; вертолет, перевозящий собачью упряжку в глубь тайги, и состав электровоза, нагруженный рудой; заповедное стадо привезенных с другого континента овцебыков и лунный кратер огромного рудника; подземная лаборатория в толще вечномерзлого грунта и пляска «ихарье», родившаяся в незапамятные времена у кочевников тундры…
За Енисейском местами от берега до берега — двадцать километров. Река дробится на протоки. Все заметнее дыхание севера. Окна в домах приречных селений высоко от земли, чтобы зимой их не закрыли сугробы. Постепенно на берегах исчезают теплолюбивые, по сибирским понятиям, деревья и кустарники. Зубчатые ельники темнеют на фоне пылающего полуночного неба.
Впадающие в Енисей Подкаменная и Нижняя Тунгуски пересекают Эвенкийский автономный округ. Эвенки — коренные из коренных сибиряков. При относительной малочисленности они расселились почти на трех четвертых территории Сибири, создав самобытную таежную цивилизацию с древними традициями оленеводства. Индейцы северных окраин Америки нс смогли прочно освоить гораздо менее суровые места прежде всего потому, что не знали оленеводства: на Аляске оно возникло лишь после завоза сибирских одомашненных оленей.
Самобытная цивилизация отнюдь не адекватна высокой культуре. Прекрасно приспособленные к таежной жизни, эвенки до революции не имели письменности и сохраняли родовой строй. О том, как им удалось за шесть десятилетий пройти путь, на который другим народам в свое время потребовались века, можно прочитать в интересном исследовании доктора исторических наук Василия Николаевича Увачана, сына неграмотного эвенка-кочевника.
Эвенкии, быть может, суждено начать сагу о большой нефти Восточной Сибири. Крупный знаток нефтяных месторождений Западной Сибири академик Андрей Алексеевич Трофимук говорит убежденно: «Ни для кого не секрет, что именно с Восточной Сибирью связаны перспективы будущего развития нефтегазодобывающей промышленности Советского Союза». Так вот, одна из первых нефтеносных скважин в бассейне Енисея — как раз на территории Эвенкии.
Нижний Енисей, его притоки Подкаменная и Нижняя Тунгуски также могут стать местом строительства мощнейших гидростанций. Да, сейчас у многих отношение к ним достаточно прохладное, кое у кого даже почти враждебное. Как, впрочем, и к проекту использования части стока Оби и Енисея для орошения земель Казахстана и Средней Азии.
Людей тревожат возможные необратимые последствия нарушения экологического равновесия на больших пространствах и потеря земель при образовании водохранилищ. Но остается фактом — прошу прощения за напоминание элементарных вещей, — что гидростанции нс загрязняют среду обитания, служат людям много десятилетий, углубляют водный путь, уменьшают опасность наводнений. Плотины часто заменяют мосты. Наконец, самое важное: энергия рек возобновляется самой природой, тогда как многие, ныне главенствующие источники энергии постепенно истощаются. Гидростанци