При освоении морских просторов человеку без помощников не обойтись. Кандидатом номер один на эту роль конечно же будет дельфин. Опыты ученых в Батуми по налаживанию контактов с этими морскими животными обнадеживают.
Хозяйствуя на Черном море, осваивая его природные ресурсы, нельзя забывать и о том, что некоторые участки морской акватории и прибрежные зоны уже сейчас следует объявить заповедными. Нужно сохранить эталоны черноморской флоры и фауны. Ведь сохраняем же мы нетронутые участки на суше. Они нужны природе. Необходимы они и человеку — для его блага, для получения полноценных впечатлений от встреч с природой.
К очерку Николая Дроздова и Алексея Макеева«МОРЕ ГОСТЕПРИИМНОЕ»
Юрий Чубков
МАКОНДЕ
Очерк
Худ. Н. Хорина
Слово «маконде» мне было известно давно, с детства. Оно ассоциировалось с масками и скульптурами черного дерева, иногда подлинными, завезенными случайно из Африки, чаще поддельными, аляповатыми, сработанными каким-нибудь жуликоватым художником из гипса или из выкрашенной черной тушью сосны. Такие можно было купить за трешку на Невском — продавали их темные личности, с оглядкой, из-под полы, шепча таинственное слово — «маконда!». Почему вся эта продукция так называлась, я не знал. Может, и слышал, что существует где-то в Африке племя с таким же названием, но не придал этому значения, потом позабылось, стерлось из памяти…
Познакомившись в Мозамбике со скульпторами этого племени, я загорелся желанием познакомиться поближе с самим народом маконде.
Сведения о происхождении маконде туманны. Не было у них племенной организации, когда во главе племени стоял бы один «великий» вождь, заинтересованный в том, чтобы деяния его и подвиги сохранились для потомства, а значит, и не было осознания народом своей исторической целостности. Они всегда жили, разделенные на небольшие группы, ограниченные семейными отношениями, и во главе каждой стоял свой вождь, ни от кого не зависимый. Если спросить маконде о происхождении племени, он ограничится ответом о происхождении рода, деревни. Его интересы редко выходят за пределы этнической группы, включающей родственников по материнской линии.
Правда, говорили очень древние старики, которые слышали от дедов и прадедов, будто давным-давно маконде Танзании, Мозамбика, а также племя матамбуе представляли собой один народ и жили они на берегу большого озера. Возможно, то было озеро Ньяса. Но когда это было и почему они покинули земли своих предков, никто объяснить не мог. Рассказывали, будто бы поселились они по берегам рек Луженды и Рувумы, где обильной была охота, особенно на слонов. Но засуха, длившаяся несколько лет подряд, в результате которой погибла большая часть племени, вынудила оставшихся в живых покинуть эти земли. Одни пошли по реке Месало и обосновались на высокогорье Мапе, другие поднялись на плоскогорье Мведа, а те, что жили на левом берегу Рувумы, обосновались в Танзании, на плоскогорье Невада.
Можно верить этим рассказам, можно сомневаться. Страшная засуха действительно имела место в начале нашего века. Может, это о ней народ сохранил память? Но тогда чем объяснить, что за такой короткий период уже успели сложиться различия в обычаях, языке между маконде Танзании и Мозамбика? Между маконде и матамбуе? Скорее всего много было засух в истории народа, заставлявших отдельные роды или все племя сниматься с насиженных мест и искать более гостеприимные земли, но в памяти народной, передаваясь из поколения в поколение, они слились в одно большое несчастье. В настоящее время образ жизни, традиции, ритуальные обряды племени, особенно обряд, посвященный половой зрелости, играющий большую социальную роль в жизни маконде, обряд «праздник мертвых» так разнят их от других народов, что не остается сомнений: много поколений должны были прийти на смену друг другу, прежде чем произошло становление племени. И становление это происходило в какой-то загадочной изоляции. Почему?
Давно, примерно полтора столетия назад, воинственное и суровое племя ангони вдруг стронулось со своих обжитых мест и двинулось на север. Смерть, ужас и разрушения сопровождали их путь. Благодаря высокой военной организации ангони без труда подавляли слабое сопротивление других племен. Страх перед ними был так велик, что стоило ангони только появиться и издать боевой клич, как противник мгновенно ретировался, бросая оружие. Победители грабили, убивали стариков и детей, в плен брали женщин в качестве наложниц, а молодых мужчин — дабы пополнить ряды своих боевых отрядов.
Многие племена предпочитали сдаться без боя, уйти с ангони, чтобы грабить и убивать, как победители, ибо это была единственная возможность остаться в живых.
И только маконде избежали этой печальной участи, потому что были не менее воинственны, а их плоскогорья превосходным образом способствовали отражению атак. Они умели так искусно маскировать в зарослях свои селения, что обнаружить их было невозможно. В зарослях же они устраивали настоящие лабиринты, откуда чужой человек никогда не смог бы выбраться, так как в них врага поджидали ловушки — коварно замаскированные ямы, засады. В любой момент молчаливый лес мог вдруг разразиться яростными криками, и стаи ядовитых стрел тогда с жадностью вонзались в тела пришельцев. Потом опять стихало все, будто не произошло ничего, и лишь предсмертный стон, быть может, напоминал о свершившейся трагедии, и трупы врагов оставались гнить на последней для них боевой тропе.
Эту воинственность и свободолюбие маконде испытали на себе португальцы во время колонизации внутренних районов страны в начале двадцатого века. Не раз отряды регулярных войск вынуждены были отступить с потерями перед вооруженными лишь копьями и луками маконде. Недаром борьба за независимость в 1962 году началась именно там, на плоскогорьях маконде.
Однажды, бродя по залам Национального музея в Мапуту, я увидел шесть фигур из белого дерева с татуировкой на лицах. Дерево пожелтело и на вид было очень древним. Быстро заглянул в каталог и прочел: «Старинные скульптуры племени маконде».
Я заволновался: ведь это те самые «предки», которых так почитали маконде и вырезали из дерева, чтобы они были рядом. Может, вот эта фигура с нелепо воздетыми, будто в мольбе, руками и несчастным выражением лица и есть тог самый вышедший из леса человек, «который никогда не мылся и не стриг волосы»? А это — женщина, которую он вырезал из дерева и сделал своей женой? О них говорили мне скульпторы маконде.
Курительная трубка маконде: в кокосовый орех вставлены два бамбуковых ствола диаметром три-четыре сантиметра. Один служит мундштуком, а в другом имеется чашечка из черного дерева, куда засыпается табак. Хранится трубка в своеобразном клубе, называемом «шитала», без которого немыслимо представить себе ни одну деревню маконде. Это утрамбованная площадка, крытая навесом из соломы, расположенная в самом центре деревни. Здесь по вечерам собираются мужчины рода посидеть у костра, потолковать о проблемах важных и совсем пустяковых, повеселиться, и тогда по кругу идет трубка. Женщинам вход в «шиталу» воспрещен.
Вот маска маконде для ритуального танца «мапико» из легкого и мягкого дерева, полностью закрывающая голову танцора, позволяющая ему оставаться инкогнито. Маска хранится в укромном месте, скрытом от постороннего глаза, особенно женского, чаще всего в дупле дерева или специальной хижине, предназначенной для хранения ритуальных принадлежностей. Перед началом церемонии танцор с помощью «ассистента» одевается где-нибудь в густом лесу. Тем временем мужчины и подростки в деревне вычерчивают на земле прямоугольник, долженствующий означать могилу, и под ритмы барабанов начинают стегать по нему прутьями, вызывая души покойников на свет божий. При этом танцуют и выкрикивают заклинания. В нужный момент из леса появляется «мертвец» в маске и специальной одежде. Танец, сопровождаемый оркестром из пяти барабанов, должен обязательно продолжаться до захода солнца. Маски «мапико» делают с большим искусством, придают им то или иное выражение в зависимости от склонности и воображения мастера, и чем страшнее, тем лучше. Раскрашивают их, украшают татуировкой.
Вообще у маконде страсть к украшательству очень сильна: украшают скульптурой ложки, сосуды для пряностей, для табака, огромные ступки, в которых толкут кукурузу и маниоку, красивый орнамент выписывают на глиняной посуде. Изготовлением глиняной посуды занимаются женщины, поскольку относится она к предметам домашнего обихода, а все, что касается дома и семьи, находится в ведении женщины. В ведении женщины находится также и поле, сев и сбор урожая. Лишь в последнее время, когда снизилась роль охоты в жизни маконде, мужчина стал разделять земледельческий труд с женщиной
Все, что я увидел, услышал или прочитал о маконде, лишь больше разожгло мое любопытство, придав этому племени таинственный, даже немного мистический оттенок в моем представлении. И вот однажды, неожиданно для меня, состоялся примерно такой разговор: