Лука Воронин сидел, закрыв глаза, внутренне напрягшись. И перед его мысленным взором расцветали среди расколотых льдин паруса. И бежали, бежали легкие, как тени, оленьи упряжки. Чтобы достигнуть новых, неведомых еще краев Земли.
Нет, я не берусь судить о действительной схожести узора на старинном алеутском панцире и на старой пластине от чукотской оленьей упряжи. Я думал и писал о подлинной и, может быть, сколько-то угаданной судьбе рисовальщика. Что же касается самих рисунков Луки Воронина, то они вместе с рукописью доктора Карла Мерка в 1887 году поступили в библиотечное хранение и сейчас находятся в Ленинграде, в фондах Государственной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. В 1945 году рисунки воспроизводились в книге В. Самойлова «Семен Дежнев и его время», в 1952 году — в книге Г. А. Сарычева «Путешествие по Северо-Восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану».
Роман Белоусов
ПО ГОРОДАМ И СТРАНАМ —БЕЗ ПОВОДЫРЯ
Очерк
Фото подобраны автором
Худ. Ю. Гусев
Из всех соблазнов мира
Странствование — есть величайший.
У него была мечта — пешком обойти земной шар. Мечта, вообще говоря, вполне реальная, если бы он не был слеп. Четырех лет от роду Василий Ерошенко лишился зрения. Набожная бабка отнесла заболевшего корью мальчика в церковь, чтобы священник помолился за выздоровление ребенка. А все вышло наоборот. «С мольбой, весь в слезах покинул я красочный мир солнца, — скажет он позже в своей автобиографии. — К чему это, к добру или злу, я еще не знал. Ночь моя продолжается и не кончится до последнего моего вздоха. Но разве я проклинаю ее? Нет, вовсе нет».
Василий Ерошенко имел право так сказать, потому что, несмотря на страшный недуг, его жизнь, говоря словами М. Горького (о Н. Островском), — «живая иллюстрация торжества духа над телом». Начался этот подвиг, длившийся более полувека, в селе Обуховка, неподалеку от старинного города Старый Оскол, где он родился в январе 1890 года. Отсюда мальчонкой приехал в Москву в школу для слепых. Здесь выучился играть на скрипке, гитаре и балалайке. После окончания школы поступил в оркестр при ресторане. Казалось, так и пройдет жизнь в угаре, под возгласы подгулявших посетителей. Но тяга к знаниям, желание познать хотя и скрытый от него мир побуждали мечтать. Его одинаково влекли к себе книги и путешествия. Со временем он и сам станет путешественником и писателем, автором сказок, рассказов и очерков.
Имя Василия Яковлевича Ерошенко сегодня стоит в ряду землепроходцев и исследователей, много сделавших для развития дружеских отношений с народами стран Востока. Таких, скажем, каким был Герасим Лебедев, русский музыкант, создатель театра в Индии, Василий Мамалыга, возглавивший восстание бедняков в Индонезии, или Осип Гошкевич, трижды обогнувший земной шар и посвятивший себя Японии. С этой же страной свяжет на целые лета свою судьбу и В. Ерошенко.
Впрочем, маршруты его странствий значительно шире. Он много поскитался по свету. На Востоке прожил в общей сложности около десяти лет, оставив след, особенно в Японии и Китае. На японском языке в 1959 году было издано трехтомное собрание его сочинений[2]. В него вошли произведения, публиковавшиеся на рубеже двадцатых годов в японской и китайской печати. Большинство из них написаны на японском языке, которым к тому времени он вполне овладел. Вообще он знал более десяти языков. Эта его способность, как и феноменальная память и музыкальный слух, была компенсацией за нарушенный общий закон — природа брала свое, возмещала вдвойне на том, что оказалось ему доступно, наделив остротой ощущений и впечатлительностью.
Впервые Ерошенко отправился за границу в феврале 1912 года. Небольшая заметка «Путешествие русского слепца в Лондон», опубликованная тогда в журнале «Вокруг света», рассказывает об обстоятельствах его поездки. В ней говорилось, что воспитанник Московской школы слепых, двадцатидвухлетний В. Я. Ерошенко, до этого игравший около трех лет на скрипке в московских ресторанах, взял шестимесячный отпуск и один отправился в третьем классе железной дороги в Лондон. Поехать за границу он решился на скромные сбережения из своего заработка.
Зачем же понадобилось ему, слепому, совершить столь далекое путешествие?
Ответ давал тот же журнал. Говорилось, что в то время в Англии хорошо было поставлено дело образования слепых, вводились новые методы обучения. Для Ерошенко с его жаждой просвещения возможность продолжить образование являлась главной. Но кроме того, отправиться в дорогу его побудило желание «увидеть» мир. Для этого он изучил международный язык эсперанто, как и многие тогда, наивно полагая, что эсперанто поможет людям понять друг друга, устранит вражду между ними. Его поездка через Европу в Англию должна была продемонстрировать солидарность, взаимопомощь людей разных национальностей, как бы подкрепляя идею о братстве народов.
И действительно, русский слепец благополучно пересек Европу. В Варшаве, Берлине, Кёльне, Брюсселе, Кале — всюду его встречали заранее предупрежденные друзья.
По-дружески встретили его и на лондонском вокзале. Друзья же помогли ему добраться до города Норвуд, где находился Королевский институт и Музыкальная академия слепых. Ерошен-ко успешно прошел собеседование и был принят в институт. Скоро он убедился, что программа обучения здесь превосходит даже то, что он мог себе вообразить. Все было направлено к тому, чтобы слепой чувствовал себя полноценным человеком: бассейн, где не только плавали, но и учились спасать утопающих; дорожки для бега на роликовых коньках; стадион для игры, где юноши, надев браслеты с бубенцами, ориентировались во время игры по слуху. В Музыкальной академии слушали выдающихся исполнителей, выступали сами. Ерошенко упорно учился музыке, полюбил Бетховена, Генделя, Баха. Посещал Британский музей, много читал. Словом, казалось, сбылась наконец мечта и он близок к цели — преодолеть недуг, стать полноправным членом общества. Увы, скоро он убедился, что Англия отнюдь не та земля обетованная, какой она поначалу представлялась ему. И тут люди были поделены на богатых и бедных, удел последних, как и всюду, нищета и покорность. Но должна же быть в мире страна, где все равны, человеческая личность свободна, где царствует справедливость и каждый волен распоряжаться своей судьбой. Поиски ответа на эти вопросы привели его в Общество российских политэмигрантов, которых в те годы в Лондоне собралось немало. Он принимал участие в спорах, обсуждал вместе со всеми проблемы, которые волновали его, искал ответы на «проклятые» вопросы российской действительности: о земле, о положении крестьян, о воле. Здесь, в обществе, он услышал выступление самого П. А. Кропоткина, князя, порвавшего со своим классом и ушедшего в революцию. Мало того, Ерошенко встретился с этим лидером анархистов и беседовал с ним. Встреча эта не сделала Ерошенко приверженцем идей Кропоткина, хотя и оставила след в душе, повлияв на его мировоззрение. С этих пор он еще больше уверился в несправедливом устройстве мира. Возможно, тогда-то и родилась у него мысль обойти нашу планету в поисках земли обетованной, того самого Беловодья — страны-мечты, достичь которую пытались многие русские бедняки, уверовав, что где-то за тридевять земель существует расположенный на больших островах рай земной. Вера в такую страну-утопию издревле жила на Руси, воплощая в себе поэтическую мечту о вольной стране, где царит справедливость, побуждая отважных отправляться на ее поиски. Считалось, что легендарный остров Беловодье находится где-то на Востоке за «Опоньским царством» и «Китайским государством».
Впрочем, возможно, в Лондоне ему довелось услышать рассказы и о Шамбале — будто существующей на Востоке сказочной стране, название которой переводится как «Белый Остров». В сущности это то же самое, что и Беловодье, и находится эта страна счастья где-то около Индии. Так уже в Лондоне родилась у Ерошенко мысль побывать на сказочном Востоке, дойти до «Страны Радуги» и «увидеть» землю, где цветет чудесный «Цветок Справедливости», — так впоследствии назовет он две свои сказки.
Оставаться в Англии ему больше не хотелось, да и отношения с руководством института складывались не лучшим образом. Характер у русского юноши был ершистый, самолюбивый. Ему претило, что держали его в колледже из милости, — ведь он не мог платить за обучение, как те студенты, богачи, которые даже обедали вместе с профессорами.
Возвращаясь домой спустя восемь месяцев, он понял, что заразился страстью к бродяжничеству. Отныне жить по-старому не мог. Ветер странствий манил в дорогу. Ведь если в книгах — спасение слепого и они помогают познать мир как бы вглубь, то путешествия должны раскрыть его вширь, дать возможность ощутить и вобрать в себя. Поездка в Англию показала, что он, слепой, может путешествовать по свету один. И вскоре в московском журнале появилось сообщение: «Слепой московский эсперантист господин Ерошенко, предпринявший в прошлом году поездку в Англию, отправляется теперь в Токио (Япония). Господин Ерошенко путешествует без поводыря»..
На организацию поездки требовалось некоторое время. Надо было списаться с друзьями в Сибири, которые помогли бы в дороге, как уже было, когда он ехал через Европу. Но главное — предупредить японских эсперантистов о его приезде, найти тех, кто готов был принять русского слепца. А пока письма совершали свой неспешный путь, он начал изучать японский язык.
Ерошенко слышал, что в Японии жизнь слепых непохожа на жизнь их собратьев в других странах. Здесь им не приходится бродить с котомкой и посохом по дорогам, вымаливая милостыню. Тут они уважаемые люди, одни избирают профессию музыкантов, другие делают массаж, третьи лечат иглоукалыванием. На улице слепому уступают дорогу экипажи, ему всегда рады в доме бедняка и вельможи.