На сегодня в мировой фауне насчитывается более 700 видов позвоночных животных, которым необходима наша «скорая помощь», чтобы сохранить их в природе, но дело это весьма сложное и не скорое по его осуществлению. Поздновато спохватились люди.
Во всемирной стратегии охраны природы и воспроизводства редких и исчезающих видов дикой фауны предусматриваются такие мероприятия, как создание «зоологических банков», этаких хранилищ живых, здоровых, способных к размножению особей. Размещаться они могут на специально отведенных для указанных целей территориях, в особых питомниках, в зоологических садах и парках. Главное на сегодня — сохранить жизнеспособные группы, добиться их размножения, сохранить приплод и вырастить его, чтобы образовать так называемый генофонд популяций тех или иных видов, представляющих зоологические жемчужины.
В будущем при благоприятных условиях будут приниматься меры к расселению животных из зоологических банков в их родные края или в подходящие места для рбитания. Конечно, единого «рецепта» для всех видов быть не может. То, что удалось Д. Адамсон и ее супругу Джорджу Адамсону при экспериментах с африканскими гепардами и львами, не гарантирует, скажем, реакклиматизацию леопарда на Кавказе, не всегда к этому будет возможность и необходимость. Реакклиматизация — процесс не механический, и при ее осуществлении учитывается многое, и в том числе естественная кормовая база того региона, в котором задумано возродить какой-либо вид. Возьмем того же гепарда в нашей Средней Азии. Исчез он практически не от прямого истребления, а от резкого сокращения в районах былого обитания численности джейранов, составляющих основное «меню» пятнистого спринтера. А джейраны исчезли как от прямого истребления, так и от хозяйственного освоения их жизненных пространств, в частности от роста поголовья домашних сельскохозяйственных животных и возросшей в связи с этим конкуренции на пастбищах.
В природе все живое связано между собой многими жизненными нитями, и мы подчас или не видим их, или обрываем, не задумываясь, как потом придется их связывать и возможно ли это будет сделать.
Допустим, где-то удастся приобрести некоторое количество азиатских гепардов (идеализируя сложившуюся ситуацию) или заменить их африканскими, подобрать подходящий участок, скажем на плато между Аральским и Каспийским морями, и выпустить зверей на свободу. К чему это приведет? «Столовую» для них не откроешь, и пойдут звери бродить в поисках добычи, возникнут конфликты с человеком, или одолеет голод. Значит, необходимо участок выпуска ограждать, охранять, обеспечивать новоселов питанием и т. д. и т. п. На сегодня такие масштабные мероприятия осуществить трудно, это серьезная проблема многих лет, но «дело в деле», и к нему надо приступать, пока не поздно.
Теперь мысленно перенесемся в Африку. В прошлом гепарды исчислялись там многими тысячами, на сегодня к югу от горячей Сахары они встречаются в основном в местах, куда пока еще нет паломничества охотников и туристов-«природолюбов», а также в заповедниках и национальных парках. В 50-х годах, по прикидкам ученых, гепардов в Африке насчитывалось примерно 40–50 тысяч голов. К настоящему времени не менее половины их «сложили» свои головы, и дальнейшая судьба оставшихся в живых целиком зависит от сознания людей и организации охраны фауны Африки. А здесь их положение все более и более ухудшается. Один из зарубежных ученых, многие годы изучавший биологию гепардов в Танзании, поведал: «Вечером накануне отъезда я заехал поужинать в ресторан возле заповедника Серонера.
— Что вы здесь делали? — спросила меня соседка по столику, оказавшаяся туристкой из Швейцарии.
— Изучал гепарда.
— О, так вы, наверное, можете достать гепардовую шкуру? Я встал и вышел».
К сожалению, таких «любителей» природы немало.
В мире насчитывается около 900 — 1000 зоологических садов и парков, в СССР их 36. В последние годы гепарды, только африканские, содержатся в 105–108 зоопарках общим количеством примерно 500 голов, из которых около 200 — приплод в неволе. Кроме того, на юге Африки в специальных питомниках живет около 100 гепардов, и в этом числе больше половины — доморощенные.
В нашей стране африканские гепарды содержатся в зоопарках Москвы, Каунаса, Ростова-на-Дону, Алма-Аты. За последние пять лет их общая численность колеблется в пределах 22–30 голов. В Московском зоопарке проживает «семейка», состоящая из трех «кавалеров» и четырех «дам». Успех в размножении достигнут. 31 декабря 1981 года самка по кличке Мэри преподнесла новогодний «подарок», какого не было за всю историю Московского зоопарка, открытого для посещений в 1863 году. Мэри родила 6 котят! Едва утихло новогоднее веселье, как новый сюрприз. Другая самка, Нанга, порадовала четырьмя малышами, и все как на подбор. Однако следует поведать читателю, что приведенные выше данные о размножении гепардов в зоопарках мира не свидетельство больших успехов, нет, на 300 взрослых — 200 малышей — это очень мало. Разведение диких животных в неволе — дело сложное, его успех определяет не количество новорожденных, а количество выращенных до возраста, когда минует период «детских заболеваний». А они у животных не редкость, бороться с ними трудно, особенно при заболевании малышей. Но нашему столичному зоопарку на первые два приплода повезло: из 10 выросло 8! А вот год последующий хотя и тоже порадовал приплодом, но… многие возбудители болезней диких животных пока еще «под маской», и нередко коварной.
Мне впервые удалось увидеть семью гепардов при осмотре Лондонского зоопарка. В большой вольере я заметил резвящегося взрослого зверя. Подошел, а присмотревшись, недоуменно повел плечами. Статное красивое животное игриво бегало то по кругу, то петляло, затаивалось, а потом устремлялось вперед, а сзади за ним проделывали то же самое зверята, их было 3, размером со взрослую домашнюю кошку и в удивительных «накидочках» серебристого цвета с темноватой дымкой. Оказалось, что это гепард-мама проводит с малышами занятия по тактике выслеживания и преследования добычи. Сопровождающий меня сотрудник зоопарка заманил самку в домик, запер дверь и впустил меня внутрь вольера. Я стал изображать гепарда-папу, затеяв игру с котятами, в которую они, предварительно пофыркав и посвистев, охотно включились. Тут-то я их и рассмотрел и узнал со слов английского коллеги, что после 3-месячного пребывания в утробе самки котята появляются на свет слепыми и беспомощными, но уже в шерстяных «распашонках». Распашонки желтовато-серого цвета с обилием мелких темных пятнышек, в горошек. Вскоре от головы и до хвостика поверх пятнистой шерстки образуется этакая мантия из серебристых серых пушистых волос, которые потом, с 2-месячного возраста, начинают постепенно выпадать. Примерно в возрасте 100 дней от накидочки остаются только следы, а вскоре и они исчезают, и молодые звери уже полностью подобны в окраске своим родителям. Каково назначение этой оригинальной накидочки? Двоякое: маскировочное, когда приходится затаиваться где-то у корневищ кустарников или в траве в ожидании «мамы» с обедом, а также изолирующее от перегрева, что несколько подобно тому, как, например, жители Средней Азии, спасаясь от палящих лучей солнца, носят ватный халат и папаху.
Судьба пятнистого спринтера и в Азии и в Африке горько поучительна для всех нас, людей. Необходимость сохранить его неоспорима, иное дело, как люди справятся с этой задачей. Может возникнуть вопрос: а для чего спасать хищника, затрачивать на это время, средства? На протяжении примерно 5000 лет люди отлавливали гепардов, чтобы превратить их в своих верных слуг. Тешились охотами с ними на копытных животных, используя способности гепардов без промаха «попадать в цель», или же истребляли самих ради их красивой шкуры. Разведением охотничьих гепардов не занимались. Считалось, что в неволе молодняк этих животных изнежен и охотничьих инстинктов преследования добычи у них не будет. Долгими веками пополнение охотничьих свор гепардов шло только за счет добытых в природе. Печальную судьбу гепарда определила и истребительская охота на копытных животных. В частности, Индия долгое время являлась объектом прямого грабежа ее природных богатств со стороны колонизаторов и национальной буржуазии. Истребление антилоп подорвало естественную кормовую базу гепарда, а освоение пространств в целях их эксплуатации создало фактор беспокойства и привело к прямому вытеснению гепардов из мест их обитания, и, главное, из мест тихих, скрытых, где самки выкармливали, выращивали и обучали свое чадо борьбе за существование. Самка водит молодняк с собой (в помете бывает от 1 до 6 котят, чаще 2–4) до тех пор, пока они не сравняются с ней в росте. Происходит это примерно к полуторалетнему возрасту. Самец в воспитании своих детенышей участия не принимает. Но установлено, что в Африке гепарды образуют отдельные группы, состоящие из 3–4 взрослых особей, иногда однополых, для совместной охоты. При этом интересно, что конфликтов между образующимися группами и внутри их даже во время дележа пищи не бывает.
Коротко о хищниках вообще. В обычном представлении хищник — это нечто страшное, свирепое, кровожадное и «людоедское». Но все это относительно, ведь есть Даже растения-хищники: росянка, мухоловка, пузырчатка, непентес и другие. Они имеют приспособления для улавливания мелких беспозвоночных животных, которыми питаются. Роль хищников определена эволюцией. Они естественные регулировщики численности многих видов фауны, санитары, уничтожающие падаль, они несут службу выбраковки слабых, больных особей в популяциях диких животных. Они и неповторимые живые памятники: владыка Севера — белый медведь, полосатый красавец — тигр, сама «грация» — ласка, «мягкое золото» — соболь, пятнистый спринтер — гепард, могучие орлы и орланы, пернатые «молнии» — соколы и многие другие.
В законе СССР от 25 июня 1980 года «Об охране и использовании животного мира» сказано: «Животный мир является одним из основных компонентов природной среды, важной составной частью природных богатств нашей Родины». Обратите внимание: никакого деления на животных полезных, нейтральных, вредных, хищных и т. п.