Действительно, первая такая сквозная магистраль — проспект В. И. Ленина как стрела пронзил и соединил почти напрямую городские кварталы, вытянувшиеся вдоль Волги на десятки километров. И если до войны на дорогу из одного городского района в другой требовалось час-полтора, то сейчас — не более 20 минут. Появилась первая продольная магистраль, за ней вторая, а сейчас строится третья, скоростная, в западной части города за пределами жилых кварталов. Она примет транзитное грузовое движение. Автобусное сообщение перейдет на вторую магистраль. А первая — проспект В. И. Ленина — будет отдана легковому движению. Со временем предполагается проложить продольный путь и вдоль Волги.
Но идея сквозных магистралей не только великолепно разрешила проблему транспортных связей — одну из самых сложных в условиях Волгограда.
Первая из таких магистралей — проспект В. И. Ленина — стала своеобразной осью, вдоль которой сформировался центр города. Здесь, в центре, главная улица, сохраняя свою масштабность и стремительность, превратилась в широкий бульвар, вдоль которого стали подниматься среди зелени крупные здания. Такими были идеи ведущих зодчих, воплощенные с особым тщанием волгоградскими архитекторами.
В центре Волгограда трудно выделить какое-либо архитектурное решение, сказать: вот это здание лучше, интереснее, совершеннее следующего. Они вроде бы и похожи друг на друга, и одновременно в чем-то неуловимо разнятся. Ширина улиц, высота домов, их пропорции легко воспринимаются людьми и в то же время не выглядят заурядными, провинциальными. Нет здесь чересчур помпезных зданий с излишними украшениями — внешний их вид сдержан и строг. Чувство меры, гармонии — все то, что создает высшее достижение архитектуры — ансамбль, в большой мере присуще центральной части города.
И одно из главных достижений тех, кто создавал послевоенный Волгоград, — способность архитектуры отступать, уходить на задний план, создавать нужный фон там, где чтут память защитников города.
В центре площади Павших Борцов, в начале сквера, возвышается обелиск. Здесь, куда бы ни шел, как бы ни торопился, хоть на секунду непременно остановишься. И всякий раз словно нет домов, окружающих площадь, исчезает шум и суета улиц, остается только граненый каменный столб, у подножия которого не затухает пламя над прахом защитников Царицына и Сталинграда.
Обелиск был поставлен на площади еще в 20-е годы, оказавшись невольно провозвестником куда более жестоких сражений, несоизмеримо больших утрат. Он уцелел, несмотря на невиданный накал боев, невообразимый окружающий хаос, но был сильно поврежден. И надо оценить ту внимательность, тот такт, с которыми подошли волгоградцы к его дальнейшей судьбе.
Автор сооружения, архитектор В. Е. Шалашов, сделал новый вариант, увеличил размеры обелиска в соответствии с масштабом послевоенной застройки площади, но при этом сохранил его первоначальную простоту и строгость. Обелиск вырос (его высота — 26 метров), стал гранитным, но не изменил по сути своего первоначального облика. Он по-прежнему хорошо знаком, привычен для ветеранов-защитников Сталинграда и для горожан.
А вот история другого памятника. Еще в пору сооружения комплекса на Мамаевом кургане туда приехали ветераны 64-й армии, которая держала оборону к югу от центра города. Особенно ожесточенные бои на этом участке велись за господствующую возвышенность — Лысую гору. Ветераны обратились к группе архитекторов с просьбой отметить район боев. Поручено это было архитектору Федору Максимовичу Лысову. Майским утром 1964 года он приехал на Лысую гору, чтобы осмотреть местность. И вот что рассказали архитектору участники обороны…
В критические дни боев за Сталинград из-за Волги прибыло подкрепление моряков-тихоокеанцев. Переправившись ночью через Волгу, они с ходу выбили противника с Лысой горы и закрепились в его окопах, а наутро, когда фашисты осознали потерю, их тяжелая артиллерия ударила по нашим морякам. Так и остались они в окопах. А в том, что здесь бушевал смертельный шквал огня, можно было убедиться даже спустя два десятилетия: любая горсть поднятого песка оказывалась густо перемешанной с ржавыми кусочками металла.
Архитектор решил поставить на вершине Лысой горы мемориальную стелу. Ее соорудили очень быстро и почти без затрат — все делалось на добровольных, общественных началах. На стеле два рельефа: на одном — девушка с цветком, на другом — солдат с факелом. И еще слова, точнее строфы, которые сложились у архитектора Ф. М. Лысова: «Мир отстоявшим для будущих поколений, слава вам вечная и благодарность Отечества, Родина чтит эти подвиги, имя которым — бессмертие!»
Может быть, со временем в стеле на Лысой горе найдут следы поспешности, может быть, там появится памятник, который глубже, шире отразит происходившее здесь в дни обороны. Но было бы желательно и, наверное, даже обязательно сохранить и это произведение, исполненное с пронзительным чувством большой утраты.
Ведь сохраняется на склонах Мамаева кургана бетонная фигура девушки-солдатки, поставленная еще, наверное, в военные годы. Никто не знает и не помнит ее автора — скорее всего это был любитель, который руководствовался не столько стремлением к самовыражению, сколько долгом памяти перед тысячами женщин, девушек, которые сражались в окопах Сталинграда.
Сам же памятник получил имя, и случилось это так. Среди защитников Сталинграда была медсестра Маргарита Сергеева, родом из уральского города Златоуста. На фронт девушка пошла добровольно, участвовала в боях под Москвой, там заслужила орден Ленина. В Сталинграде Маргариту наградили орденом Красной Звезды. Но этот орден девушка не смогла получить, она погибла в декабре 1942 года.
После войны приехала с Урала в Волгоград мать Риты — Анна Павловна. Увидев фигуру девушки, она отыскала в ней родные черты. «Это моя Рита», — сказала мать и с тех пор стала приезжать каждое лето в Волгоград, чтобы повидаться на Мамаевом кургане со своей дочкой, со своей Ритой. Так памятник получил имя. Ежегодно в День Победы женщины — участницы Великой Отечественной войны приходят к этому памятнику, приходят к Рите…
Скульптура девушки, получившая имя, стела рядом с окопами, ставшими братскими могилами, обелиск, сохранивший свои очертания с довоенных времен, — все они имеют тот оттенок документальности и достоверности, который обостряет наше чувство причастности к прошлому. И это очень хорошо понимают и умело используют волгоградские архитекторы.
Там, где находится товарная железнодорожная станция, возвышается бронзовая фигура моряка-бронебойщика. Она могла бы стоять в любом другом месте, где на суше сражались моряки, — таких участков на разных фронтах было множество. Но здесь моряк закрывает, заслоняет спиной элеватор. И это уже точный указатель в прошлое. Элеватор — одно из первых сталинградских зданий, где стычки развернулись на разных этажах, в проходах, на лестницах, в подвалах. 14 сентября немцы ворвались в здание элеватора, обороняемое воинами-десантниками, но овладеть им не смогли. К вечеру 18 сентября позиции в элеваторе заняли моряки-балтийцы и североморцы из 92-й бригады. Пробиваясь к зданию без поддержки танков, артиллерии и авиации, моряки очистили от врага семь улиц, выбили фашистов из железнодорожного вокзала Сталинград И.
Впоследствии маршал Н. Крылов писал: «…то, что армия в целом выстояла, зависело также и от 92-й бригады, которая оттянула на себя, сковала за Царицей крупные силы противника».
…19 сентября гитлеровцы окружают элеватор и при поддержке семи танков дважды атакуют здание, которое защищают сорок пять моряков. 21 сентября новая атака поддерживается уже шестнадцатью танками, артиллерийским и минометным огнем, авиацией. Противник, в 15–20 раз превосходящий по численности гарнизон элеватора, семь раз за день атакует здание.
Читаем в дневнике рядового 94-й фашистской дивизии Гофмана. Дневник был найден после боев в сталинградских развалинах:
«16 сентября. Наш батальон с танками наступает на элеватор, из которого валит дым… Батальон несет большие потери. В роте осталось не более шестидесяти человек. В элеваторе засели не люди, а черти, которых не берет ни огонь, ни пуля. 18 сентября. Идет бой в элеваторе… Если все дома в Сталинграде будут так обороняться, то из наших солдат никто не вернется в Германию. 22 сентября. Сопротивление русских в здании элеватора сломлено. В здании элеватора найдено около сорока трупов русских. Среди них половина в морской форме — морские дьяволы… Весь наш батальон по численности меньше одной штабной роты…»
«Бои с крайней степенью ожесточения» — такой термин, часто применяемый по отношению к накалу Сталинградской битвы, можно в полной мере осознать и понять, сопоставив такие данные.
17 сентября 92-я бригада, полностью укомплектованная, переправилась на правый берег Волги и вступила в бой, 27 сентября остатки бригады вернулись на один из волжских островов, где из них был сформирован лишь батальон.
Совсем напрямую связывают нас с огненными днями Сталинграда сохранившиеся остатки нескольких зданий — непосредственных свидетелей сражения. Многим известен знаменитый остов мельницы № 3 имени К. Н. Грудинина. И насколько более сильное и трагичное впечатление он производит теперь, после того, как вошел в комплекс панорамы «Сталинградская битва» и получил соответствующее обрамление. На заводе «Красный Октябрь» сохраняется полуразрушенное здание заводской лаборатории. В районе завода «Баррикады» — остатки дома директора, расположенного там, где находится знаменитый «остров Людникова».