Мы въехали не так пышно, хотя слоны тоже были, но потом. А вначале были редкие деревца, кустистая, выше человеческого роста слоновая трава. Красная земля на высохших полях, занесенные песком речные русла и среди всего этого — невысокие скалистые хребты и утесы. На утесах средневековые замки: Раджастхан — страна раджпутов, свободолюбивых, воинственных людей.
Шоссе нырнуло в извилистое ущелье, рассекающее очередной скалистый хребет. Дорога поднимается к верховью ущелья мимо башен и стен. Миновав эти своеобразные крепостные ворота, въезжаем в город, весь розовый. Это характерно для Джайпура — независимо от строительного материала все здания покрашены розовым. Город окружен горными хребтами, увенчанными крепостными стенами и храмами. Только с юго-востока кольцо гор разомкнуто. В ту сторону город продолжает расти, подминая равнину, похожую на африканскую саванну. В свое время князья Джайпура от весьма успешного сопротивления захватчикам перешли к тесному с ними сотрудничеству и тем сохранили свою власть над княжеством, землю от разорения, свои богатства от разграбления. Бесчисленны загородные дворцы на склонах и среди озер, заросших лотосом и гиацинтом. Ни с чем не сравнима горная крепость Амбер. Все это теперь собственность государства. В городском дворце раджи — музей. Величайшие сокровища индийской культуры хранит он. Известен Джайпур астрономической обсерваторией XVII века. Венцом архитектурной славы города является так называемый Дворец ветров. Если быть точным, то никакой это не дворец, а всего лишь декорация дворца, роскошный фасад — без самого дворца. Так оформлена часть крепостной стены, окружающей цитадель. Тут женщины княжеского двора наблюдали за парадами и ритуальными шествиями из-за густых решеток, оставаясь невидимыми с улицы.
Всю свою фантазию архитекторы положили на то, чтобы балкончики и окна «дворца» улавливали даже малое дуновение ветерка, несущего прохладу. Кстати, проблемам вентиляции строители дворцов уделяли особое внимание. Чудеса изобретательности проявляли зодчие, чтобы устроить воздуховоды с естественной тягой, обеспечивающие циркуляцию воздуха в залах и покоях; на пути воздушных потоков разбрызгивалась вода — чем не кондиционеры?
В Амбер туристов доставляют на слонах. И вообще их всячески ублажают, перед ними открыты двери храмов. Мало того, похоже, что и ритуальные действия в какой-то мере рассчитаны на туристов. А почему бы и нет? Массовые культовые обряды и церемонии тут всегда были зрелищем, театром. И новое, так сказать игровое, отношение к культу ложится на подготовленную почву.
Храм Кали в Амбере. Ревет колоколами и демонически рокочет барабанами храмовая тьма. Нечто грандиозное и жуткое происходит там. И мы рвемся в мерцающий огоньками мраморный проем входа. Но грозный страж повелевает нам оставить у порога все, что имеет отношение к умерщвлению живого: оружие (если таковое имеется), острые предметы, повелевает снять с себя кожаную обувь, ремни, ремешки. А мы нервничаем, распаляемся… Теперь, думаю, это не просто тысячелетний ритуал, а еще и разжигание туристских страстей.
Джайпур более славен своими ратными, нежели религиозными, традициями, но именно на улицах Джайпура довелось увидеть такую диковину, как «дигамбар». Это аскет из джайнской секты «одетых небом», то есть не носящих одежды. Ведут они себя так потому, что не имеют никакой собственности, даже набедренной повязки.
И заговорил я об этом вот почему. Далеко не все иностранцы, встречавшиеся мне в Индии, — туристы или «коммерсанты».
Движение «хиппи», захиревшее на Западе окончательно, еще агонизирует в Индии. Этим молодым «опрощенцам» полюбился Бомбей, Гоа, много их в Непале.
Многие «хиппи» настолько вживаются в восточный образ, что заменяют свою одежду на нечто скроенное из местного домотканого полотна, валяются, как и местные бедняки, во прахе у стоп тысяченогой толпы. И эта имитация убогости и отверженности кажется ничтожной и циничной. Что может быть безнравственнее игры в бедность, когда миллионы бедняков действительно страдают от голода и холода!
Впрочем, если самозваный «хариджан» захочет провести время в ресторане, двери пред ним не захлопнутся. И «хариджане» этим пользуются. Туристы же фотографируются в их компании и находят в том немалое развлечение, так что и «хиппи» работают на туризм.
Столкнувшись с юным длинноволосым светлолицым существом, я поинтересовался — мальчик он или девочка. Существо дурашливо улыбалось и строило глазки. Но я был настойчив, и последовал ответ ломающимся баском:
— Я — бог!
По-видимому, богом считал себя и один из джайпурских «дигамбаров» — явный европеец. «Хиппизм» сомкнулся с джайнизмом, неокришнаизмом и необуддизмом. Насколько это серьезно, трудно сказать, но мода на восточные религии захлестнула Запад, особенно Америку. Новообращенные поклонники Кришны и Будды наводнили Индию. Да и в самой Индии возродились и растут буддийские общины.
…Американские «Боинги», французские «Аэробусы», советские Илы и ТУ, приземляясь или взлетая с аэропорта «Палам» в Дели, проплывают над самым высоким в мире минаретом Кутб-Минар (постройка II века) и стоящей рядышком железной колонной (V век н. э.). На протяжении трех тысяч лет Дели, правда под иными названиями, семь раз был столицей. Нельзя сказать, столицей Индии. Государство Индия существует лишь с 1947 года. До того была колония Британская Индия, а еще раньше тут существовала империя Моголов, занимавшая часть современной Индии. В течение тысячелетий на территории Индостана и сопредельных земель возникали, и разрушались государства большие и малые, то сотрудничая, то враждуя меж собой.
Республику Индию называет Индией весь мир. Сами индийцы свою страну называют Бхарат.
Дели, вернее, Нью-Дели — прекрасный современный светлый зеленый город. Просторные чистые улицы. Богатые магазины, жилые и административные здания, великолепные музеи. Триумфальная арка — Ворота Индии. Но святыми для всех индийцев стали места кремации Мохандаса Ганди, Джавахарлала Неру, Индиры Ганди и расположенный в Старом Дели Лал-Кила («Красный форт»). Над этим старинным сооружением в день провозглашения независимости страны 15 августа 1947 года первый президент Индии Джавахарлал Неру поднял флаг только что родившейся республики Бхарат. На флаге изображено колесо. Колесо всегда было в Индии символом мирового и общественного порядка, символом движения.
Итак, страна, задержавшаяся в развитии на много лет, своим символом провозгласила вечное движение. Сейчас Индия занимает достаточно высокое место в мире по валовому доходу. В Индии есть все, что свойственно промышленно развитой стране. Она производит автомобили, железнодорожные вагоны, локомотивы, морские суда. На индийских авиационных заводах собираются гражданские и военные самолеты. Хорошими темпами развивается добывающая промышленность, металлургия, электротехника и электроника. К сожалению, своей нефти стране не хватает. Страну пересекли в разных направлениях линии электропередачи, берущие начало у гидро- и теплоэлектростанций. Ученые четырех атомных центров ведут исследовательские работы.
На улицах города чаще всего приходится иметь дело с торговцами, мелкими и покрупнее. Я видел рекламу: «Индия — торговый рай». Рай или не рай — это еще вопрос. А вот если хочешь, чтобы дело шло, — умей вертеться, заманивать покупателя. Торговцы умеют объясняться с потенциальным покупателем на любом языке. И на русском тоже.
Вас встретят на улице русским приветствием:
— Как дела?
— Хорошо.
— Пойдем!
— Куда?
— В магазин: парча, кримплен, кожа, агат — не дорого.
Зазывала. Не ахти какая доходная работенка, но все же лучше такая, чем никакой.
Познакомиться с индийским рабочим не просто: заводской рабочий не слоняется по улице — стоит у станка. Зато строительные рабочие — повсюду: на рытье каналов, прокладке шоссе, возведении домов и мостов… Многие живут тут же, на стройплощадках. Из подручного материала сооружается хижина — и кров и стол. Работа временная: кончается стройка — нужно искать другую. Работают вчерашние безработные, крестьяне, оставившие свои деревни в поисках городского счастья. Работа ведется примитивно, особой квалификации не требуется. Вверх по трапам в круглых тазах, водруженных на голову, переносят бетон, кирпич, цемент, вниз — строительный мусор и прочее. Техники минимум. Оплата за такой малопроизводительный труд минимальная. Выгода двойная: безработным — работа, расходов на дорогостоящую технику и квалифицированный труд нет. А ускорить стройку можно, увеличив число работающих. Тут никаких лимитов.
В качестве транспорта годится все: от автомобиля до тачки. Можно увидеть, как арматурную сталь перевозят и на трейлерах, и на… велосипедах.
В Дели не только бездомные проводят ночь на улице, но и люди, имеющие крышу, в жару выносят свои деревянные кровати на тротуар и тут отдыхают от трудов дневных, не обращая внимания на прохожих, лишь лицо накроют газетой, чтобы свет уличных фонарей не бил в глаза.
Рано утром в Старом Дели хозяйка доит корову, привязав ее к фонарному столбу. Возле вертится теленок, марая асфальт. Впрочем, дети тут же убирают и за теленком, и за коровой и делают кизячные лепешки — топливо.
Прямо на тротуаре небольшая кузница, звенит наковальня, сопит горн. Вот сидит гончар, он занят извечным делом. Продукцию расставил просыхать, загромоздив даже проезжую часть улицы. Там семья разостлала и развесила на солнышке свои пожитки: одеяла, сари, дхоти. Тут у магазина сушат горох.
У водопроводной колонки, у дворового бассейна и постирушка и баня. Прямо на улице сидит человек, намыленный с ног до головы, и плещет на себя из таза. А тут на скромной подстилке — двое друг против друга: цирюльник держит клиента за нос и самозабвенно орудует опасной бритвой.
Продавцы пана (жвачка), арахиса, карри (еда), чапати (хлеб), бананов, кокосовых орехов, кока-колы…
Уличные циркачи. Два щуплых атлета кидают Друг другу над толпой зевак и ловят крохотную девчушку. У девочки окаменевшее личико и округлившиеся глаза. Только платьице вздувается парашютиком