Новая аренда островов, подписанная в 1921 году, оговаривает сдачу острова Треско семейству Смитов на 99 лет, и, хотя остров остался частным владением, на нем, как и на других островах, все большее значение приобретают выборные советы общин. Столицей Силли является Хью-Таун на острове Сент-Мэрис, на котором проживает примерно 75–80 процентов населения островов.
После второй мировой войны Силли приобретают все большую популярность как место отдыха англичан и зарубежных туристов. Это способствует занятости населения и приносит немалый доход.
В настоящее время восемь маяков, сеть радионавигационных систем и обязательная лоцманская проводка значительно повысили безопасность плавания в районе островов. Но тем не менее Силли по-прежнему остаются опасными, особенно для спортивных, прогулочных судов и рыбаков-любителей. Сообщения о несчастных случаях с ними еще можно встретить в местной печати. Корабли и суда всех наций, проходящие острова, всегда несут вахты повышенной бдительности, так как Силли, как правило, ошибок не прощают. Об этом напоминают Валгалла на Треско, а также многочисленные фотографии кораблекрушений, вошедших в историю островов, которые украшают стены гостиниц и таверн.
Всеволод Карпов
КОШКИ НА РУСИ
Художник А. Кузнецов
Фото подобраны автором
Если тебе, уважаемый читатель, вздумается полистать когда-нибудь книгу о кошке, не ищи такой книги. На русском языке книг про домашнюю кошку не издавалось. Есть книги о лошадях, собаках, голубях, обезьянах, аквариумных рыбках, кроликах, курах и бог весть еще о ком, но только не о кошке. О ней всерьез писать почему-то не принято. А ведь семейство кошек, и вместе с ним и наша обыкновенная домашняя кошка, представляет собой, как утверждают ученые, венец эволюции хищных животных. Ее вполне можно было бы причислить к интеллигенции животного мира, существуй подобное понятие.
Да мы и не смогли бы сейчас обойтись без кошки, привычного домашнего существа, не теряя при этом частицы нашей истории, нашей культуры. Сегодня кошка является не просто полезным животным, она нечто большее, она стала явлением в истории культуры народа. Попробуйте «закрыть» вдруг кошку — исчезнут сказки Ученого кота и поблекнет Лукоморье, не станет веселых обитателей Кошкина дома, да и самого дома, забудется отважный Кот в сапогах, из многих книг уйдет изящество сравнений, бледнее станут юмор и народная мудрость, люди утратят «превосходного друга дома», и некая пустота возникнет в душе народа.
Всегда имея их под рукой и порой даже досадуя на избыток уличных кошек, мы не привыкли — или перестали — смотреть на это существо как на некий духовный символ. Так посмотреть умел Чехов, и не только он. Когда во время своей поездки на Сахалин Чехов обходил на острове ссыльных и вникал в их горестную жизнь, его поразил неустроенный, временный быт этих вечных поселенцев. Сосланные сюда на пожизненную каторгу, они так и не приняли душой этот край, и он всю жизнь продолжал оставаться для них чужбиной. «…Там чувствуется, — писал Чехов, — отсутствие чего-то важного; нет деда и бабки, нет старых образов и дедовской мебели, стало быть, хозяйству недостает прошлого, традиций. Нет красного угла, или он очень беден и тускл, без лампады и украшений, — нет обычаев; нет кошки…»
Как видим, среди примет духовной жизни великий писатель числит и присутствие в ней кошки. И это действительно так. Домашний зверь из рода кошек навсегда занял свое место в ряду великих символов человечества — друг, дом, родина.
Давно уже домашняя кошка обитает в наших краях, она гораздо старше матрешки, самовара, картошки, и даже крещение Руси случилось на ее глазах. Наиболее ранние сведения о ней дают археологические находки.
На территории нашей страны самые древние останки домашней кошки — кошки «номер один» — найдены на юге (не потому ли, что там больше искали?) — в Закавказье. Никто, конечно, специально кошку не искал, просто при раскопках холма Кармир-Блур в Армении археологи обнаружили там развалины древней урартской крепости VII века до н. э. Тейшебаини. Некогда это была великолепно оснащенная крепость, с громадными кладовыми для хранения товаров, вина и хлеба, но увы. Тейшебаини погибла в начале VI века до н. э. во время штурма ее ассирийцами.
Так вот, при раскопках развалин Тейшебаини в одном из винных сосудов был обнаружен скелет кошки. Трудно сказать, что ее туда занесло — то ли погналась за мышкой, угодила сгоряча в пустой кувшин и нс сумела выбраться назад, то ли пыталась спрятаться от огня да так и осталась на века в коварной западне. Как бы там ни было, маленькая трагедия позволила сохранить для истории любопытный факт существования домашней кошки в древнем Урарту. Археологи полагают, что эта почтенная по возрасту кошачья персона вполне могла нежиться под жарким солнцем Закавказья в любом году того же VII века до н. э., на который приходится расцвет и благоденствие Тейшебаини.
Останки кошки «номер два» также найдены на юге нашей страны — в развалинах античного города Ольвии, заложенного греческими колонистами в Северном Причерноморье в том же VII веке до н. э. Археологи утверждают — а они весьма тщательны в своих оценках прошедшего времени, — что найденные в древней Ольвии кошачьи косточки относятся к VI веку до н. э. Следовательно, уже около 2600–2700 лет назад домашние кошки бродили в жилищах обитателей наших краев, а появились впервые в них наверняка еще раньше.
Появление самых первых экземпляров домашней кошки именно в Урарту и Ольвии вполне закономерно. Урартцы известны как весьма предприимчивые люди. Они оживленно торговали с соседними странами, с греческими колониями в Северном Причерноморье и даже с Египетом. В кладовых Тейшебаини найдены египетские фаянсовые амулеты и другие ювелирные изделия, и полагают, что в Закавказье египетские предметы в древности попадали именно через Урарту. Его правители, кстати, дружили со скифами и выступали вместе с ними против ассирийцев, которые весьма завистливо смотрели на торговые занятия процветающего Урарту и чинили ему зло. Существовали накатанные дороги для проникновения домашней кошки в Закавказье из ее египетской родины, и, скорее, было бы удивительно не найти следов ее раннего появления там.
Возраст единственного кошачьего экземпляра, найденного в ранних слоях античной Ольвии, практически совпадает с возрастом этого города — и тому и другому более двух с половиной тысяч лет. Вероятно, кошка была доставлена в Северное Причерноморье первыми поселенцами в числе необходимейших предметов. Основавшие Ольвию выходцы из Древней Греции перенесли на эти пустынные берега свойственный им образ жизни и привычные мелочи быта. Знаменательно, что в их число попала и домашняя кошка.
Позднее, в римское время на рубеже старой и нашей эры, домашние кошки появляются в других античных городах Северного Причерноморья — Танаисе, Нимфее, Пантикапее, Фанагории, Тиритаке. Как видим, они предпочитают обитать в больших и богатых городах. В селищах никаких следов кошачьего обитания не обнаружено.
А что же скифы, властители причерноморских земель, ближайшие соседи и современники греческих колонистов, — знали ли они такого зверя, как домашняя кошка? Тончайшая ниточка — одна-единственная косточка домашней кошки, найденная археологами за всю историю раскопок скифских памятников, буквально символически удостоверяет — да, скифы имели представление о домашней кошке.
Эта редчайшая, так сказать, «улика» была найдена при раскопках скифского поселения, которое археологи скромно именуют Каменским городищем. В свое время — в V–III веках до н. э. — это был громадный город площадью 12 квадратных километров, столица степных скифов. Севернее него, по Днепру, да и южнее тоже уже не было подобных величественных поселений. Располагался он на левом берегу Днепра против теперешнего Никополя. Город был удобно расположен на своеобразном выступе территории, защищаемом с севера и запада обрывами над Днепром, рекой Конкой и Белозерским лиманом, а со стороны степи — земляным валом и рвом.
В возвышенной части города находился акрополь, где располагалась крепость, какие-то скифские святыни и жила скифская знать. Даже после запустения города в III веке до н. э. в этой части его жизнь продолжалась еще в течение нескольких веков. Вот в этом-то акрополе и нашли археологи уникальное свидетельство того, что в скифском царстве водилась по крайней мере одна домашняя кошка (кстати, останков собак в акрополе найдено двадцать).
А вот при раскопках Неаполя скифского, бывшего в те годы столицей крымских скифов, среди множества исследованных археологами костей животных не найдено ни одной кошачьей. Не правда ли, парадоксален археологический баланс — на все скифское золото, многочисленные украшения, предметы утвари и многие другие ценные в историческом смысле находки приходится пока что одна-единственная кошка?
Верно, дорожили античные греки своими драгоценными домашними кошками и, оживленно торгуя со скифами всякой живностью, предметами рукоделия и ремесла, золотыми украшениями «звериного» стиля, ревниво берегли редчайших домашних зверьков для себя.
В начале нашей эры путь от берегов Черного моря в суровые северные края будущих русских городов был не очень гладким, а кошачье поголовье не отличалось изобилием, поэтому мода на кошек, да и сами они продвигались на север неторопливо. Тем не менее во II–V веках н. э. археологи отмечают появление домашней кошки в трех поселениях, существовавших на территории нынешних Одесской, Черкасской и Кировоградской областей.