Местные жители и гости острова получают удовольствие и, наверное, пользу, купаясь в термальных водах минеральных источников. И характерно: пахнущая серой и железом горячая вода снимает усталость, накопившуюся за трудный переход к целебной ванне, придает бодрость и силы на обратный путь. Это утверждение основано на нашем личном опыте. Источник горячей минеральной воды, который мы посещали после трудового дня, был именно таким.
Вблизи устья Филатовки, там, где мы проводили работы, обильны заросли ламинарии. В отлив огромные поля морской капусты появляются на поверхности, шевелясь в волнах, как хвосты невиданных животных. Издали их можно принять за рыбьи стаи, идущие вдоль берега, но, извиваясь, остаются они на одном месте, выдавая этим свое происхождение. Наиболее удобные для обследований обнажения водорослей были взяты нами на заметку.
Первое погружение, как всегда, приносит много нового. Вот и это показало, что нет двух равных, похожих друг на друга спусков с аквалангом под воду: перед маской проносились взад и вперед, подчиняясь ритму океанской волны, разлохмаченные ленты ламинарий, пучки фукусов и клубки других бурых водорослей, обильно перемешанные с песчаной взвесью. Предположения подтвердились: обследования и съемка потребуют приспособиться к этим условиям, используя опыт и проявляя сноровку, но стало ясно и другое — погружаться и работать можно.
Постепенно все легководолазы научились держаться под водой вблизи намеченных участков, научились вести учет и фиксировать количество и разновидности водорослей, которые будто специально взбунтовались и не желали быть подсчитанными. В результате были составлены ориентировочные карты морского дна, которые мы отметили притопленными буйками.
Проведя первый этап работы, мы приступили к второму, который был наиболее трудоемким, — мы становились тружениками морской нивы — сборщиками урожая. Сложность сбора ламинарии не только в трудоемкости: «листья» — слоевища водоросли длиной более 10 метров, свитые волной в пучок, — не только тяжелы, по упруги, мокры и скользки. Их надо втащить в лодку, которая раскачивается на волнах, оторвать от дна и уложить, подготовив к упаковке. Теперь осевший в воду кунгас надо отогнать к плавбазе, которую частенько прячет туман, причалить к ней и, взлетая на волнах у крутого ее борта, разгрузиться.
Работали все светлое время суток, ко больше одной ездки к плавбазе в первое время сделать не успевали. Но пришел опыт, и бригада могла уже похвалиться двумя ездками, а это уже плановое задание. После трудового дня добытчики выглядели утомленными. Лишь после небольшого отдыха все приступали к переодеванию и сушке одежды. Шутливая борьба за теплое место у печки, ремонт робы, залечивание ссадин и мозолей от шеста канзы — и группа могла приступить к ужину. И если к этому времени бригадир заканчивал радиопереговор с диспетчерской «Родины», то обильная трапеза начиналась.
Наш старшой — Елизаров Костя — докладывал о количестве добытой ламинарии и получал прогноз погоды на грядущий день, а соответственно и возможное «добро» на выход в океан. Мы с удовольствием слушали, как в эфир неслось: «Креветка! Креветка! Я — Креветка 6», — далее следовал свист, треск и шорох в эфире, и начинался взаимный обмен информацией.
Ну а что же морская капуста? Была ли она на нашем столе, тот продукт, который требовал стольких усилий, достоин ли был он, чтобы подать его не как экзотическое блюдо, а как сытную и вкусную пищу? После экспедиции мы могли сказать твердо: «Да!»
На плавбазе — большом морозильном траулере, где всю принятую от сборщиков морскую капусту перерабатывали: промывали, мелко шинковали, упаковывали и замораживали в брикетах, нам дали несколько рецептов приготовления этого необычного для нас продукта. По одному из них мы приготовили тушеную ламинарию. Для этого на полведра мелко нарезанной и отваренной в соленой воде водоросли добавляли миску жаренного в подсолнечном масле лука, а затем все это довели на медленном огне до кондиции. Оказалось, что самым желанным на Филатовке блюдом, которое не только утоляет аппетит, но и возвращает силы после трудов в море, была именно тушеная морская капуста. Мы надеемся, что в магазинах страны среди других даров моря появится и свежемороженая ламинария и ее можно будет приготовить по этому рецепту.
Мы добросовестно выполнили второй этап работ: собрали подводный урожай и приступили к завершающим работам. Настала пора дать ответ на вопрос: как уменьшились подводные заросли ламинарии после ее сбора?
Вновь облачаемся в гидрокостюмы, надеваем акваланги и уходим под воду. Знакомые места находим с поверхности — в отлив ориентируемся по каменным грядам, вблизи которых мы промышляли. Вот и полигон, он не велик, под водой картина такая: не видно наших отметин — притопленных буйков, но и водорослей как будто меньше не стало. Исчезновение ориентиров объяснимо: выдергивание ламинарий могло повлечь за собой потерю некоторых поплавков, но где же остальные? Пропажа большинства буйков настораживает, однако последующая тщательная проверка окрестностей помогает обнаружить некоторые из них. Оказалось, что волны перекрутили водоросли, которые мы проредили при добыче.
Восстанавливаем нужный нам участок полигона и выясняем, что заросли ламинарии поредели не более чем на 25–30 процентов, а это при таком могучем окружающем подводном лесе совсем не опасно для крохотных участков, которые были под обработкой. Это наше мнение, его надо еще научно обосновать, но и наше слово не последнее.
Подводный мир в местах погружений представал перед масками в своей необычной глубинной красоте. Кроме обильных водорослей встречались нам и животные: у берегов сновали вездесущие камбалы, под кущами растений прятались камчатские крабы и рыбья молодь, а в глубоких прибрежных ямах можно было наблюдать стаи лососей, которые собирались штурмовать устья родных рек. Во тьме глубины ребята повстречались с зубаткой, чья черно-фиолетовая голова с разинутой пастью устрашающе высовывалась из каменной щели. На каменных уступах громоздились моллюски и морские звезды, актинии и морские ежи, но плотность их по сравнению с Японским морем явно была меньше. Однако все это не умаляло красоты и своеобразия мира глубин океана: здесь встречались нам незнакомые крупные рыбы, силуэты которых медленно всплывали из тьмы под нами, а чувство близости глубокой впадины в Мировом океане — Курило-Камчатского желоба, максимальная глубина которого 9717 метров, — укрепляло в нас уважение к здешним водам.
Покидая этот удивительный край, рубеж, где зарождается новый день нашей страны, у нас утвердилась мысль: край этот обживать надо бережно и осторожно, охраняя и изучая все горизонты земного и водного миров.
Давид Фастовский
РОССИЙСКОЕ НЕЧЕРНОЗЕМЬЕ
Фотоочерк
Цветные фото автора
Российское Нечерноземье… Природа обделила этот край своим главным богатством — плодородной землей, и люди издавна должны были обрабатывать и удобрять здешние пажити с особым тщанием. И труды вознаграждались сторицей — Нечерноземье испокон веков не только кормило себя, но и в избытке поставляло на рынок самые разнообразные сельскохозяйственные продукты. Вологодское масло, калининский лен, смоленская и московская картошка, первосортные травяные корма с приокских заливных лугов — таким перечнем может похвалиться не всякая аграрная зона.
Знало Нечерноземье и трудные времена, когда волею обстоятельств оскудели его поля и пастбища и запустели деревни, когда казалось, что истощенная земля перестала родить. Но вековечный опыт хлеборобства показывал: есть резервы для дальнейшего расширения земледелия и мясомолочного животноводства в Нечерноземье! И этот опыт отражен в постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О дальнейшем развитии и повышении эффективности сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР в 1981–1985 годах». Это постановление о возрождении и интенсивном развитии Нечерноземья, края, где начиналась наша государственность, где крепло наше национальное самосознание и утверждались наша культура и нравственность.
Ныне Нечерноземье на подъеме. Изменяется не только внутренняя структура его экономики — меняется внешний облик края. Еще повсеместно живет традиционное русское жилище — деревянная изба, но так же повсеместно строятся и современные дома, хозяйственные и технические комплексы, бытовые и культурные учреждения. Отражая то новое, что несет в деревню научно-техническая революция, это переустройство органически связано с тем лучшим, что издревле отличало Нечерноземье, что давало ему полное право называться российской житницей.