х Непрядвы и Дона. Пренебрегая разведкой, Мамай допустил серьезный просчет. Он был застигнут врасплох, так как благодаря быстрым действиям противника не получил времени для оценки «географии» места сражения.
Приказав переправляться через Дон, Дмитрий Иванович велел «мостить мосты и искать броды». Это распоряжение было вызвано необходимостью переправы огромного воинского обоза, а не самих воинов. Наши исследования показали, что уровень вод в Непрядве и Доне был в эпоху битвы низкий, меженный, как обычно бывает осенью на русских реках. Представление о том, что эти реки в ту пору были судоходными, не соответствует действительности. В 1389 году, через 9 лет после Куликовской битвы, состоялось путешествие митрополита Пимена в Царьград. Маршрут проходил по Оке и ее притокам к верховьям Дона. На Дону, в районе устья Непрядвы, путешественники оказались в мае. Но в этот период обычно высокого стояния вод в реке Дон был настолько мелким, что даже плоскодонные струги шли по нему незагруженными, а груз следовал сухим путем.
Переправа через Дон происходила 6 и 7 сентября. В это время Дмитрий Иванович с князьями и воеводами обозревал все русские полки с «высокого места» — скорее всего с высокого правого берега Дона. И увидели они, как «стяги их золоченые шумят, расстилаясь, как облаки, тихо трепеща, словно хотят промолвить, богатыри же русские и их хоругви точно живые колышутся, доспехи же русских сынов будто вода, что при ветре струится, шлемы золочены на головах их, словно заря утренняя в ясную погоду, светятся, яловцы (флашки. — Н. X.) же шлемов их, как пламя огненное, колышутся».
Сколько же воинов собралось под русскими знаменами? Древние письменные источники донесли до нас на этот счет противоречивые сведения: от явно фантастической цифры в 400 тысяч до 150 тысяч бойцов. Более реальное количество войска указал, вероятно, А. Н. Татищев, оценив его примерно в 60 тысяч человек. Ордынские силы определяются современными историками в 80–90 тысяч воинов.
Темный покров ночи опустился на Куликово поле. Наступила тревожная и для многих воинов последняя ночь их жизни. Летописец свидетельствует: «Осень была тогда долгая, и дни солнечные и светом сияющие, и теплота великая, была же в ту ночь теплота и тихость великая». Более точного и яркого описания типичного для Русской равнины «бабьего лета» трудно придумать. Именно осенью здесь наступают погожие, тихие и солнечные дни, связанные с проникновением сюда восточной периферии Азорского антициклона.
Глубокой ночью на Поле перед битвой происходило загадочное событие, известное под названием Сцены гадания, выявляющее некоторые важные для нас географические ориентиры. В этой сцене два главных участника грядущего сражения: великий князь Дмитрий Иванович и Дмитрий Михайлович Боброк — «воевода нарочит и полководец изящен и уздал зело». Выдержка и мудрость этого воеводы сыграют решающую роль на завершающем, самом трагическом этапе битвы.
Дмитрий Боброк предложил великому князю выехать в Поле, где по известным ему военным приметам он попытается предсказать исход сражения. Выехав в центр места будущей битвы, они огляделись вокруг. Одна из древних — Киприановская редакция «Сказания о Мамаевом побоище» — сообщает, что оба Дмитрия обратились в первую очередь в сторону ордынского стана. В той стороне услышали они «крики и стук великий, как будто на торг съезжаются, будто город строят», а еще дальше, в той же стороне, «зловеще выли волки».
Справа от них «был переполох великий среди птиц: кричали и хлопали крыльями и каркали вороны, и орлы клекотали на реке Непрядве». Потом обернулись они назад «на полк русский», и была там «тихость» великая, и от множества огней как бы занималась заря. Это было истолковано Дмитрием Боброком как одно из добрых предзнаменований. Из данного текста ясно, что Непрядва располагалась справа от участников Сцены гадания, когда они смотрели в сторону Орды. А это могло быть лишь в том случае, если они находились на правобережье этой реки. Если бы поле будущей битвы находилось на левобережье Непрядвы, река обязательно должна была оказаться по левую сторону от наблюдателей.
Казалось бы, все ясно: поле битвы располагалось на правобережье Непрядвы. Но сторонники «левобережной» концепции ссылаются на другие списки «Сказания о Мамаевом побоище», которые, по их мнению, приводят к противоположному выводу.
В основной редакции «Сказания» ориентировка в Сцене гадания дана следующим образом. Впереди наблюдателей располагался татарский полк, за которым выли волки; по правую сторону — карканье ворон и «трепет птичий великий»; по левую — «гроза велика зело», и далее «по реке же Непрядве гуси и лебеди крылми плещуще, необычную грозу подающие». Из этого контекста делается вывод, что Непрядва находилась слева от наблюдателей. В этом случае битва должна была происходить на ее левом берегу. Однако сочетание «по реке же» указывает не на левую, а на четвертую, не учтенную ранее сторону ориентировки. Такой стороной может быть только местность, находящаяся позади участников Сцены гадания. В этом случае они опять оказывались на правобережье Непрядвы.
Решающее значение при решении этого спора имеет еще одно место в тексте Киприановской редакции «Сказания», на которое почему-то не обращалось внимания: «Бе же то поле велико и чисто и отлог велик (выделено мной. — Н. X.) имеа на усть реки Непрядвы». Такой великий отлог действительно имеется на правобережье, крутым спуском обрывающемся к Непрядве. У левобережья такого великого отлога к устью этой реки нет. Таким образом, даже письменные источники довольно определенно указывают, что битва происходила на водораздельных пространствах правого берега Непрядвы.
Такой вывод полностью подтверждается почвенно-растительной картой А. Л. Александровского, которая демонстрирует очень высокую залесенность левобережья Непрядвы в эпоху Куликовской битвы. В этом лесном районе, пересеченном к тому же густой сетью глубоких, крутостенных балок, никак не могла произойти грандиозная Куликовская битва.
Едва забрезжив, рассвет возвестил о начале нового дня — 8 сентября 1380 года. Чутко дремавшие воины, скорее, почувствовали, чем увидели, что небо начало светлеть. Плотная мгла тумана окутывала Поле. Воины с трудом различали друг друга. Летописные источники дают редкую возможность проследить за волнующими событиями приближавшегося сражения с точностью до часа. Счет времени дня на Древней Руси начинался с момента восхода солнца, который в тот день произошел около 5 часов 30 минут.
К началу второго послерассветного часа (в 6 часов 30 минут) зазвучали сигнальные трубы. Сквозь разрывы метавшихся по Полю клочьев тумана воины наконец увидели свои полковые знамена. Загудела земля от топота тысяч бежавших к знаменам бойцов. Склонилась ковыль-трава, осыпаясь утренней росой.
Дмитрий Иванович с воеводами в последний раз объехал войска, крепя их дух и веру в победу. Вернувшись под черный великокняжеский стяг с изображением «Спаса нерукотворного», он передал свою одежду Михаилу Андреевичу Бренку, который с тех пор становится как бы его двойником. Сам же великий князь решает сражаться как простой воин в передовых частях. Примерно в это время он отправляет своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича и Дмитрия Боброка вверх по Дону, в засаду, которая затаилась в Зеленой дубраве.
Построение русского войска на Поле, согласно письменным источникам и традициям того времени, можно представить следующим образом. В передней линии находились Сторожевой и следовавший за ним Передовой полки. Во второй, главной линии, располагались Большой полк и полки Правой и Левой руки. За Большим полком находился общий резерв, а за левым флангом — Засадный полк.
Классическая схема подразделения основной массы войска на тело и два крыла в условиях сложного рельефа и сильной залесенности Поля претерпела, вероятно, некоторые изменения, которые нам еще не вполне ясны. Во всяком случае русские войска, находившиеся севернее балок Нижний Дубик и Смолка, должны были полностью перекрыть участок открытого поля шириной около 6 км. Составленная А. Л. Александровским почвенно-растительная карта показывает, что ширина наиболее удобного для битвы места не превышала 4 км.
К третьему часу после восхода солнца (7 часов 30 минут) туман начал редеть. Раздались команды, и русское войско «неспешно» двинулось вперед, навстречу врагу…
Результаты палеогеографических исследований позволяют восстановить ландшафтную панораму района поля битвы. Это был типичный ландшафт лесостепной зоны Русской равнины. Сглаженный холмисто-увалистый рельеф правобережья Непрядвы, расчлененный довольно густой сетью балок, был примерно таким же, как и в настоящее время. Ранняя осень: еще по-летнему зелены перелески дубрав, опоясывающих, пересекающих и как бы сжимающих Поле. Здесь растут вековые дубы, вязы и липы. Кое-где видна уже желтеющая береза. Только начинают краснеть листья рябины с гроздьями спеющих ягод. По окраинам, опушкам дубрав — липовая поросль, орешник и кустарники. Побуревшая, выгоревшая за лето степь оживлялась только волнующимися по ветру ковылями. Пашня на пойме Непрядвы безлюдна: урожай хлеба уже собран и обмолочен. На стерне — стаи перелетных птиц…
Сквозь редеющую пелену тумана выглянуло солнце, осветившее ряды русских полков. Свидетельство летописца: «И было то воинство светлым»; ярко блестели доспехи богатырей, белели светлые одежды, которые по традиции на Руси надевали люди в торжественные, а иногда и в трагические моменты своей жизни. Навстречу им, с южной стороны Поля, медленно вползала темная туча ордынского войска.
Что это — символическое сопоставление в цвете добра и зла, плод воображения поздних интерпретаторов картины сражения? Современные специалисты по древнему вооружению считают, что этот образ мог иметь вполне реальные основания. Татары, испытывая недостаток в металле, часто использовали пропитанные в смоле темные кожаные доспехи. Только самые богатые ордынцы имели кольчуги, остальные отправлялись на войну без особой защиты тела, свидетельствует Гильон Биплан, лично видевший вооруженные орды. Обычное воор