Солохин следил за ним остекленевшими глазами. Усач поразительно напоминал ненавистных ему кокосовых крабов. Только был гораздо крупнее и без клешней.
— Бегите в хижину! — крикнул Солохин бабьим голосом, а сам ринулся в противоположную сторону — к домику. Валентина успела опередить его и проскользнула в станцию секундой раньше.
Усачи промчались мимо Волкова и принялись деловито обнюхивать стены хижины. В следующую минуту их вытянутые челюсти мерно задвигались, раздирая тростниковые стены, стаскивая с крыши пальмовые листья, куски дерева, охапки травы. Два усача рвали брезент. Другие проникли в хижину.
Подобрав валявшуюся на земле жердину, Волков бросился на усачей. И тотчас повелительно запел английский рожок. Несколько крупных особей повернулось к Волкову. Тот в нерешительности остановился. Сердце бешено стучало, руки дрожали. Он хотел отступить, но путь преградил вожак с лилово-черными «зрачками» на спине. Его боковые глаза внимательно следили за каждым движением человека. Митя оглянулся: от хижины к нему двигались другие усачи.
— В «Кашалот» беги! — закричала Валентина, высовываясь из окна домика чуть ли не до пояса.
Волков сделал неожиданный выпад и ударил ближайшего «гостя» по спине. Раздался глухой звук, словно жердина коснулась металлической поверхности. Жердь переломилась. Митя озадаченно посмотрел на оставшийся в руках обломок и метнул в того же усача. Тот отпрянул, освобождая путь, и Митя ворвался в хижину.
— С ума сошел! — всплеснула руками девушка. — Да его же загрызут! Помогите ему! — крикнула она Солохину, который из-за ее плеча растерянно наблюдал за происходящим.
А Волков уже волочил по земле большой рюкзак с образцами донной фауны и мешок с провизией. Четыре или пять усачей вцепились в мешок, привлеченные, видимо, запахом пищи. Мешок треснул, из него посыпались консервы, галеты, сухари, какие-то пакеты. Волков бросил его и побежал к «Кашалоту». Облепив, словно мухи, хижину, усачи яростно рвали верхнюю одежду исследователей, обувь, постели. Двое из них погнались за Митей, намереваясь, видимо, отобрать и рюкзак. Из «Кашалота» выпрыгнули Гриша и Папин, вооруженные ломиком и гаечным ключом. Один из преследователей почти хватал Волкова за ноги. Тут подоспел Гриша, размахнулся и что есть силы опустил ломик на голову усача. С непостижимой быстротой усач отскочил, а ломик глубоко вонзился в песок. Гриша неуклюже повалился на бок.
— Живей вставай! — закричал Митя.
Папин схватил Вахнина за руку, дернул к себе. Гонимые уже целой дюжиной усачей, все трое помчались к «Кашалоту» и едва успели прыгнуть в люк. Гриша захлопнул крышку, прищемив одному из гостей длинный ус. Несколько мгновений тот судорожно дергался, пытаясь освободиться, потом сильным движением откинулся назад и упал на землю с наполовину оторванным усом. А его собратья, сухо пощелкивая не то челюстями, не то крыльями, обступили судно, обнюхивая и ощупывая каждую трещину в бронепластике. Их черные глаза, холодные и внимательные, наблюдали за людьми.
— Вот тебе и куколки, — произнес отдышавшийся наконец Вахнин. — Это же какие-то черти…
— Но откуда их столько? — отозвался Митя. — Неужели из той дюжины, что избежала гибели на рифах?
Он присел на корточки возле прозрачной стенки рубки и стал наблюдать за двумя усачами. Те пытались открыть люк. И снова Волкова поразило, насколько согласованно действуют они, подсовывая лапы и челюсти под выступ крышки.
— Так что же теперь делать будем? — растерянно спросил Гриша. — Нас могут осаждать бесконечно.
Волков молчал. Гриша тронул его за плечо:
— Ты ведь специалист по реликтам.
Митя выпрямился, прошелся из угла в угол. В голову не приходила ни одна дельная мысль. Да и что тут придумаешь? Кто они, эти усачи? Какова их биологическая природа? Не разберешь даже, к какому виду относятся.
— Добудь-ка экземпляр для исследования, — сказал он наконец.
— То есть как это добудь? Голыми руками?
— Зачем же? — усмехнулся Митя. — У тебя есть зубы?
— Зубы? А-а! Понял.
Вахнин подскочил к пульту, включил биоточные манипуляторы. Раз! — и членистая «рука», выдвинувшись из гнезда, молниеносно схватила одного из гостей. Тот бешено задергался, пытаясь освободиться. Но «рука» держала крепко. Папин открыл шлюз для образцов, захваты сложились и втолкнули пленника в холодильную камеру.
— Ну вот, первый шаг сделан. — Митя с удовлетворением потер руки. — Пусть немного подмерзнет, а потом анатомируем.
— Вот дьяволы, глядите, что делают! — воскликнул Гриша. По сигналу рожка усачи двинулись к домику станции. Валентина и Солохин, вышедшие было на крыльцо, торопливо скрылись за дверью. Потом с громким стуком захлопнулось окно. Усачи начали пробовать «на зуб» стены домика. Благо станция была собрана из пластика — иначе ее постигла бы участь хижины.
Некоторое время усачи бесцельно кружили вокруг домика, пока их не позвал сигнал вожака. Этот сигнал донесся из дощатой пристройки, где помещался склад продовольствия.
— Учуяли, обжоры, — простонал Митя.
4
Теперь на всем пространстве, примыкающем к домику станции, сплошной массой двигались усачи. Их было в несколько раз больше, чем прежде.
— Опять атакуют станцию, — сообщил Митя, вскакивая на ноги.
С десяток особенно крупных особей взобрались на крышу, облепили антенну рации, состоявшую частью из тонкого пальмового ствола. Через секунду она с треском обломилась.
— Вот теперь и свяжись с Антарктидой, — меланхолически констатировал Волков. — Отрезаны от всего мира. «Робинзонада!»
— Что он делает?! — закричал Митя. На крыльце станции с оружием в руках показался Солохин. Спустившись на нижнюю ступеньку, он вскинул ружье и выстрелил по усачам на крыше. Один из них закрутился на месте, издавая слабый звук английского рожка. Солохин торопливо перезарядил ружье и снова выстрелил. Тогда усачи дружно устремились на стрелка.
— Ну, теперь держись, охотник, — со злостью сказал Митя. — Гриша, подай ломик!
Волков, а за ним Гриша вылезли из «Кашалота» и побежали выручать Солохина. Раздраженные усачи окружили его со всех сторон. Один уже вцепился в приклад ружья. Солохин от неожиданности выпустил оружие из рук. В это время второй усач почти оторвал Солохину рукав куртки. Тот попятился и чуть не наступил на третьего, который тут же схватил за штанину.
— Куртку снимите! Бросьте им! — на бегу крикнул Митя, перекладывая в правую руку ломик. Вдруг с шипением пронеслась белая ракета: это Гриша выстрелил из ракетницы, которую взял из рубки «Кашалота». Прокладывая дорогу ломиком и выстрелами из ракетницы, юноши приблизились к Солохину. Тот продолжал волочить за собой усача, вцепившегося в брюки. Внезапно появился вожак с лилово-черными «зрачками» и вонзил спои челюсти в другую штанину. Солохин споткнулся и упал.
— Брюки… — прохрипел Митя.
Он рванул пояс солохинских брюк, а Гриша, приподняв Солохина, освободил его от одежды. Затем они чуть не волоком потащили незадачливого охотника к «Кашалоту». Валентина на секунду приоткрыла дверь, проводила их взглядом и снова юркнула в укрытие.
— Уф, дьяволы! — облегченно пробормотал Гриша, когда захлопнулся люк. — Ну и задали вы нам работы, — покосился он на бледного Солохина.
— Что-ниб-будь надеть, — стыдливым шепотом сказал Солохин, оставшийся в одних трусах.
Митя окинул Солохина критическим взглядом.
— Погодите, где-то была старая роба, — сказал Папин и полез за выступ пульта. Он подал Солохину замасленную брезентовую одежду.
— Вы оказались правы, — произнес вдруг Солохин, обращаясь к Волкову. — Я недооценил их. Но кто знал?
Снаружи пронзительно запел рожок вожака. Усачи — все, сколько их было, — вдруг дружно поднялись в воздух и полетели на северо-запад, к густым рощам пальм. Митя озадаченно следил за ними. Потом его лицо прояснилось.
— Почему они улетели, как думаешь? — сказал Волков.
Гриша промолчал.
Несмотря на столь неожиданное отступление усачей, исследователи еще долго не решались покинуть рубку «Кашалота», нервно прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам и шорохам.
Как только усачи скрылись за рощей, Валентина тут же примчалась к «Кашалоту», держа в руках жестянку с аргинином.
— Что же делать теперь, ребята? — спрашивал устало Солохин. Волков и Валентина переглянулись: впервые Солохин назвал их «ребята».
— Академик Зуев уже знает? — обратилась к нему Валентина.
— Увы, — вздохнул Солохин. — Не успел доложить вовремя. — Он поглядел на оборванные провода антенны, выделявшиеся на фоне вечернего неба. — Эти крабы… поломали и передатчик.
Быстро стемнело. Было тихо, спокойно, лишь издалека доносился крик какой-то ночной птицы.
— Могли бы мы уплыть отсюда на «Кашалоте»? И когда? — спросил Солохин.
Вахнин стал что-то прикидывать в уме.
— Что же, двух-трех человек «Кашалот», пожалуй, поднимет, — сказал он. — Но не больше. Заплатки в основном у верхнего края корпуса. Поэтому придется идти только надводным ходом.
— Да, да, — рассеянно сказал Солохин, как бы не расслышав ответа. — Мы должны немедленно покинуть атолл.
— Неужели постыдно сбежим? — пожала плечами Валентина, — По-моему, наш долг в другом. — Она раскраснелась от возбуждения. Все ее мысли были заняты необычными существами.
Слова Валентины вывели Митю из оцепенения. О чем-то вспомнив, он прыгнул в люк «Кашалота» и открыл шлюз холодильника. Ведь там был пленник. Что он «расскажет» о себе?
Однако в холодильнике не оказалось никакого усача. На белой пластмассовой решетке лежала овальная темно-синяя куколка — точно такая же, какую они впервые увидели на айсберге, под тонкой коркой льда.
Митя позвал Валентину.
— Смотри, в куколку превратился. Но почему?
Валентина задумалась.
— Видимо, действие температуры, — проговорила она неуверенно. — Резкое охлаждение.
— Думаешь, от холода? Пожалуй, верно. Значит… Волков умолк и бросился к рюкзаку с книгами — единственному богатству, которое ему удалось сегодня спасти.