Гость наконец решил, что хватит с него этой мистической галиматьи. Он поблагодарил за кофе, попрощался, пообещав еще раз зайти, если, конечно, хозяйка не будет возражать, и удалился, внутренне поеживаясь от восторженно звонкого голоса Сузи Героно.
Позже он решил навести справки — кто в стране считается самым крупным специалистом по всем этим гаданиям и предвидениям. Референт канцлера, прежде чем ответить, спросил, для каких целей нужен такой специалист?
— Имеются нюансы? — спросил вежливый гость Сузи и Лоис.
— Да, — ответил референт. — Если вам нужно кого-нибудь околпачить, проведя серию эффектных аттракционов, то подойдет доктор Робер Малуа. Если же вам нужны исчерпывающее сведения, включая предысторию вопроса, суть явления, самые разносторонние мнения об этом предмете самых видных авторитетов с приложением списка литературы — в общем, действительно серьезное исследование, вам надо обращаться к Сузи Героно. Эта молодая дама зарабатывает гроши гаданием и имеет степень доктора философии. Ее диссертация по психологии оккультизма привлекла внимание видных ученых.
— Вы шутите? — искренне удивился гость; перед референтом он своих чувств скрывать не собирался. — Эта девица — доктор философии?
— Сузи Героно — лучший специалист по оккультным наукам в Средней и Северной Европе, — отчеканил референт. — Пусть и не такой, как ее прадед, Акил Героно, но старик не так давно умер. И если вы столкнулись с чем-то необъяснимым, Сузи Героно вам поможет.
Гость подумал, что именно с этим он и столкнулся, и, вернувшись к себе, приказал кому следует собрать абсолютно все сведения о Сюзанне Героно.
В гости к ней, впрочем, он так и не зашел.
Сузи Героно, лучший в Средней и Северной Европе специалист по оккультным наукам, после ухода гостя выпила остывший кофе, небрежным привычным движением перевернула чашку и принялась изучать узоры в кофейной гуще.
— Похоже, к тебе больше никто приставать не будет, — сказала она наконец. — Моих объяснений им с лихвой хватит.
— Сузи! Это же твой кофе!
— А, все равно, — махнула рукой Сузи. — Я о тебе думала.
— Разве так можно?
— По-всякому можно, если умеешь, — отозвалась Сузи. — Тебе ведь сейчас кофе пить все равно нельзя.
— Из-за транса?
Сузи фыркнула.
— Из-за шока, в который ты впала, когда увидела скелеты. Кого послабее от такого зрелища инфаркт хватил бы. — Она весело прыснула. — Транс, скажешь тоже!
Лоис захлопала глазами.
— Так это был не транс?
Сузи рассмеялась.
— Нет, конечно. И дара предвидения у тебя ни на грош. Просто ты видела то, что тебе показали.
— Кто показал? — насторожилась Лоис.
— Синие Драконы, — объяснила Сузи. — Помнишь, я говорила утром: там, где туман, — ищи драконьи шуточки. И аварию они могли предсказать, и тебе мозги затуманить. Что меня больше интересует, так это откуда драконы узнали номер телефона, по которому нужно звонить? И код. Я уж не говорю обо всей той научной муре, что тебе надиктовали… Это надо обдумать! И обязательно надо поискать в архиве аналогичные случаи.
Сузи уже разговаривала сама с собой; ее мысли были уже далеко от Лоис — они витали вокруг картотеки, которую в свое время составил Акил Героно, среди старинных пыльных книг и свитков в деревянных футлярах.
А Лоис думала о том, что придется, пожалуй, поискать другое место работы. Хотя бы для того, чтобы с ума не сойти. Да и как теперь она сможет приходить туда, в клинику, видеть коридор, по которому по-прежнему неприкаянно ходит Каспер Двенадцатый, видеть врача, который просил ее помочь отвезти больного домой… и знать, что ничего этого не было, что в самый разгар рабочего дня она ушла из клиники, ведомая призраком, сотканным из тумана фантомом, навеянным таинственными Синими Драконами.
— Сузи, — попросила Лоис, — а ты можешь рассказать о Каспере Хаузере?
ЭПИЗОД ПЯТЫЙ: ШАНО И СУЗИ
ХОЛОДНЫЙ ВЕТЕР ИЗ КУФАНГА
Есть божество, лицо у него человечье, тело змеи. Туловище у него раздвоенное подобно оглоблям, справа и слева — два лица. Оно носит фиолетовую одежду и красные шапки. Тот, кому посчастливится видеть его и кто принесет понравившиеся дары, обретет долгую жизнь и вечную молодость.
Часть первая. Кориса — Мюр — Кориса
— Вы слышали новость? Директор нашего дома престарелых стал министром финансов!
— Как? Почему?..
— А вы знаете, какие за ним стоят бабки!
Третью ночь подряд Шано будил телефон. Она хватала трубку стоявшего у постели аппарата, и, только услышав длинный гудок, соображала, что звонок — всего лишь часть ее беспокойного сна. Шано раздраженно бросала трубку на место; но стоило ей снова уснуть, как все повторялось.
Так было в первую ночь.
После пятого или шестого звонка она поняла, что от навязчивого сна ей сегодня не избавиться, поэтому просто включила ночник и читала до самого утра.
Потом была вторая ночь; она оказалась тяжелее. То ли день выдался слишком хлопотным, то ли сказался недосып накануне, но к вечеру Шано чувствовала себя разбитой. Поэтому, ложась спать, она, против обыкновения, отключила телефон.
Но телефону из ее сновидений проводов не требовалось — он будил ее с прежней настойчивостью.
И вот третья ночь, и телефонный кошмар продолжается.
Поэтому, проснувшись в очередной раз и обнаружив, что за окном светло, она даже несколько удивилась. В последний раз на часах было что-то около трех. Значит, с середины ночи звонки прекратились. Или она привыкла и перестала их слышать?
Как бы то ни было выспаться удалось.
К тому же сегодня выходной — значит, можно никуда не спешить.
Шано решила: сначала заедет к Майку, а потом нанесет визит семейке Даламберов — если они, конечно, уже не сорвались куда-нибудь по случаю уикенда и хорошей погоды.
За легким — в предвкушении обильного и, как всегда, бестолкового угощения у Даламберов — завтраком, состоящим из чуть зачерствевшей булочки с маслом и горячего кофе, Шано думала о Майке. Точнее, о Микаэле Кушлере, пятидесяти с небольшим лет, живущем, как хорошо было известно полиции, доходами от мелкого шантажа.
Но для Шано Майк был чем-то вроде дальнего родственника — эдакого беспутного, опустившегося, но все-таки симпатичного троюродного дядюшки, за которым присматривают время от времени, чтобы уж совсем не пропал.
Ни малейшего уважения к своему «дядюшке» Шано не испытывала — разве что жалость, как к бездомной собачонке, — да и испытывать не могла. Особенно после того, как года два назад просмотрела его досье. Перечисление «подвигов» Микаэля Кушлера — он предпочитал называть себя Майк Касслер — вызвало у нее брезгливое ощущение. Шано иногда даже не верилось, что именно этот человек оказал такое влияние на ее жизнь.
При странных, очень странных обстоятельствах он обнаружил маленькую безымянную девочку у себя в комнате, а когда ее пристроили в приют, навещал — вполне бескорыстно! — и приносил нехитрые подарки. Именно Майк — случайно же, но тем не менее — спас жизнь двенадцатилетней Занни Шевальер, а позже познакомил ее с господином Мюллером, и вот уже второй год Шано была не просто правой рукой господина Мюллера, но и совладельцем его детективного агентства.
Так что, как ни крути, Шано была многим обязана Майку Касслеру, как любил он себя называть.
Поэтому она не считала зазорным забежать иногда к Майку, занести ему что-нибудь более съедобное, чем суп из пакетов и консервированные сосиски, а то и предоставить незначительную ссуду — на бутылочку анисовой или кружку пива.
В супермаркете она побросала в корзинку несколько пакетов с молоком, творогом и сметаной, брикет масла, полголовки сыра, небольшой кусочек вырезки, десяток яиц, немного картофеля и пару апельсинов.
Нагруженная покупками, Шано взбежала на четвертый этаж знакомого подъезда и открыла дверь — Майк сам дал ей второй ключ, и Шано иногда использовала его квартиру для своих целей.
— Майк! Эй, Майк! — окликнула она.
Кажется, его не было; во всяком случае, ответа она не получила.
Шано прошла в кухонный закуток, сложила продукты в пустоту выключенного холодильника, включила его; отметила мельком, что Майку давно пора бы помыть посуду, да и вообще прибраться.
Воздух в квартире был тяжелый и затхлый, Шано открыла форточку в узеньком кухонном окошке, потом перешла в комнату.
И увидела Майка.
Он лежал в узком пространстве между кушеткой и креслом, у самой стены; будто бы скатился с кушетки да так и остался лежать, скорчившись, словно ему было очень холодно.
— Майк… — растерянно произнесла Шано.
Нагнувшись, она осторожно коснулась его плеча — ей показалось, что она дотронулась до куска льда.
Первым ее побуждением было броситься к телефону, позвонить в службу «скорой помощи». Потом она вспомнила, что двумя этажами ниже, как раз под квартирой Майка, живет доктор, выглянула из окна — машина его стояла на обычном месте, выскочила из квартиры и бросилась вниз по лестнице.
Дверь открылась, едва она нажала кнопку звонка. Доктор был одет не по-домашнему и явно собирался уходить.
— Господин Ришар! — обратилась к нему Шано. — Прошу вас, поднимитесь к Микаэлю Кушлеру. Он… у него… с ним что-то не так… — Шано, как будто это могло что-то изменить, так и не решилась произнести вслух, что Майк мертв.
— Одну минуту, — с готовностью отозвался господин Ришар.
Он скрылся в глубине квартиры, оставив дверь открытой, и через несколько секунд вернулся с коричневым саквояжем в руках. Шано взбежала наверх, к распахнутой настежь двери квартиры Майка. Доктор поспешил за ней.
Около Майка господин Ришар присел на карточки, поставил рядом свой саквояж и с минуту осматривал скорчившееся у стены тело, не прикасаясь к нему. Наконец господин Ришар осторожно коснулся щеки Майка, и тут же, словно не веря себе, положил ладонь на шею. Он покачал головой и легко поднялся с корточек. Внимательно поглядев на Шано, доктор сказал: