В результате пока что серьёзные разговоры пришлось откладывать, не желая давать возможность людям Великого Конунга во главе с его дочкой греть уши. А жаль. Гуди наверняка прибыл не просто так, скорее всего по нашим «когтистым» делам… Не подумали же мои коллеги на службе Сигурду, что меня может сманить пара классных сисек конунговской дочки? Впрочем как бы там ни было, а пришлось в первую очередь рассказывать, как дело было с драконом, оставляя всё остальное на потом.
— … в общем, наш ярл как всегда решил забрать себе всю славу и зацепился за слишком близко пролетевшую тварь, — живописал Асмунд, которому делегировали роль нашего недоскальда. Кстати, тоже моё упущение, пора уже себе штатного специалиста по пиару и изящной словесности завести.
— Чем? Багром что ли? — хмыкнул на это «каменный дракон», представившийся Ванландом Дьярвисоном, сидящий рядом с Эйдис.
— Багром ты топляки из воды вытаскивать будешь, — хохотнул рыжий здоровяк. — Альвгейр у сяньца за железную цену магический гарпун взял, им и рыбу достать можно и на дракона сгодился.
— И даже спину между лопаток чесать удобно, — вставил я свои пять копеек и правда использовав изогнувшееся Жало дурацким образом под всеобщий смех, пока горячие ассонские парни не начали выяснять отношения. — Правда с красным зверем было посложней, пару раз он меня чуть не скинул. И добро бы в воду, норовил отправить на прибрежные скалы. Уж молчу, как лапами размазать хотел.
— А ты? — подал голос Тормод.
— А я прыгал по этому огромному идиоту как мог духовным скачком и снова цеплялся на цепь, — усмехнулся я. — Ну да ты сам знаешь, так же троллей в гномьих горах убивал.
— Только эти чудовища были поменьше.
— Зато их было побольше, — утешил я брата, обозначая нам шутливый статус убийц чудовищ. — Так что мы вообще-то можем потихоньку начинать зваться Ухьмёрдерами.
— Для этого мне придётся принести ещё пару горок тролльих черепов. Или завалить своего дракона, — рассмеялся Тормод, принимая шутку.
— Да хоть змея своего задуши, — несколько резче, чем следует опять влез в разговор Ванланд. — Что дальше-то было?
— Дальше просили быть вежливей, — проворчал Тормод, тяжёлым взглядом посмотрев на говоруна, похоже не отличающегося сообразительностью.
— Дальше эта тварь летала кругами, пытаясь от меня избавится, а парни метко целили с баллист, — продолжил я рассказ, снова заминая нарождающийся конфликт. Правда если дело пойдёт в том же духе, вызывать засранца на поединок придётся уже мне. Формально я тут главный, должен вступаться, если моих подчинённых и родича пытаются прилюдно хулить.
— Не боялся, что в тебя вместо врага попадут? — поинтересовалась с интересом слушавшая что Асмунда, что меня Эйдис.
— Боги свидетели, никогда так страшно не было, как в бою с драконом и после него, — с честным лицом проговорил я, затем немного сместив акценты. — Ладно просто смерть в бою, но вот быть прибитым, как гвоздём к врагу руками своих хирдманов было бы чертовски глупым концом…
— Да ты вообще, я смотрю, не очень смелый и не очень умный, — внаглую перешёл все рамки приличия «каменный дракон».
— Ванланд! — повысила на него голос рыжеволосая девушка. — Извинись немедленно!
— И не подумаю, — фыркнул светловолосый мужик. — Нам явно рассказывают какие-то небылицы. Почему я должен им верить?
— Может потому, что у меня есть череп дракона, а тебе его никогда не добыть? — усмехнулся я максимально язвительным тоном.
— Я не знаю, как он попал в твои руки, но боги дали мне дар чувствовать фальшь в людских словах, — не менее желчно отозвался этот смертник. — И в ваших ей смердит.
— Я влез дракону на спину. Я вогнал в неё копьё по самое яблоко. А когда этого оказалось мало, воткнул его в драконий глаз, добравшись до мозга! Но тварь не сдохла и от этого, потому мои воины добили её, растерзав шею снарядами баллист! — выплюнул я в оппонента ответные слова. Со своим «чувством правды» он влез куда не надо, потому что мы вынуждены были редактировать рассказ, скрывая возможность моего хирда летать. И мой собеседник явно перешёл черту, которая отделяет недоверие от оскорбления, что смывается кровью. Нельзя некоторые слова терпеть после подвига, особенно от родственничков власть имущих, тут если проглотишь можно смело в отшельники идти, даже собственный хирд отвернётся. Впрочем я всё-таки попытался дать Ванланду шанс дать заднюю, избегая кровопролития, — Ежели чувствуешь в моих словах ложь, докажи это божьим судом. А если они правда извинись и признай свою ошибку.
Ярл от моих слов аж покраснел. Чуял, собака, что тут лжи уже нет ни слова. Но в этом долбанном правдорубе с истиной боролась гордость. Как же, наехал сам — по своей дурости, теперь надо извиняться. А не хочется, это уже значит самому пустобрёхом прослыть. Однако, будто проблем было мало, в наш спор опять влезла Эйдис, воскликнув:
— Как дочь Великого Конунга, властью своего отца, я запрещаю вам сходиться в поединке.
— Заткнись, дура! — гаркнул на неё Ванланд. — Не бабе решать, сходиться ли мужам на острой стали!
— К тому же мы находимся за пределами Ассонхейма и твоё слово не имеет здесь веса, — спокойным голосом произнёс я. — Лишь нам самим решать, быть ли поединку или нет. Даже сам Густав не мог бы его сейчас запретить, коль скоро мы не идём в вик, которым он предводительствует.
Глава 17
Ванланд после последних слов бросил на меня несколько странный взгляд. Ну да, несмотря на всю обоюдную неприязнь, мы можем в некоторых вещах быть очень даже согласны друг с другом. Ну там, солнце всходит на востоке, вода мокрая, не бабам решать, что нам делать, даже если они конунговские дочки. Хотя дурой он Эйдис назвал конечно зря, на личности переходить было не обязательно. Впрочем и девка явно не ума палата, после её слов поединок стал практически неизбежен, мы просто не можем прогнуться под такой вот запрет. Что называется, мужики не поймут.
Однако сама идея сойтись бою с светловолосым ярлом мне не очень нравится. Не потому что он из славного рода, близкого к правителям, а значит и воинское образование получил всем на зависть, и развивающих зелий на него не пожалели, и возраст у него где-то между тридцатью и сорока, то есть он практически на пике формы, если так о воинах, а не спортсменах можно говорить. Я тоже не лыком шит, раньше б может на него поставил, но после сердца дракона, сдаётся мне, перевес на моей стороне. Только вот дело тут в другом.
После того как мы прибили летающую рептилию и об этом стало известно, сюда отправили рыжеволосую валькирию и этого кадра. Девка Эйдис красивая, этого не отнять, перед ней хвост распушить не попытается только ленивый, да и в любом случае рассказы бы о драке с красной зверюгой были. Это подвиг, им положено хвастаться. Но тут в комплекте идёт ярл из дальних родичей конунговской дочки, который чует ложь, вполне возможно потому, что при посвящении избрал своим богом Форсети, отвечающего в нашем пантеоне за справедливость, так же как я избрал Локи. Помимо прочего главного лжеца Асгарда, если кто забыл. При таких раскладах какая-либо ссора более чем вероятна. Круче было бы, только если мужик на «принцессу» влюблёнными глазами смотрел, а она сохла или вообще мокла по полуэльфам. Однако, поведение Эйдис всё-таки не выглядело провокацией конфликта, она пыталась его погасить, пусть и несколько неуклюже. Значит ли это, что столкновение всё-таки случайность? Вряд ли. Если у него есть организатор, то чего он может хотеть? Ещё большего охлаждения отношений между мной и Великим Конунгом? Хотя я по всеобщему мнению мелковата рыбёшка, тут уж скорее пытаются вбить реальный, а не бутафорский клин между драконами и медведями. Убьёт этот засранец меня или даже кого-то из моей дружины? Отлично, косолапым указали на их место, а то вздумал тут Сигурд изгнанников ярлами называть. Убью я Ванланда? Так ещё хуже выйдет. В первую очередь для меня, конечно, но если клан будет впрягаться, то и для него. Глядишь, ещё парочка подобных акций и совместный поход в Эльфхейм может просто не состоятлся.
А значит что? Значит камнеголового дракона с обострённым чувством справедливости валить нельзя. Ну или, как минимум, чрезвычайно нежелательно. Понятное дело, если вопрос встанет он или я, то сдерживаться идея дурацкая. Но при всех иных раскладах надо оставить оппонента живым и даже не покалеченным. Что мягко говоря усложняет мою задачу.
Пока все эти мысли вихрем проносились в моей голове, ярл Каменных Драконов тоже всё для себя решил и проговорил:
— Ярл Альвгейр Белый Ворон, я, ярл Ванланд Пронизывающий Взор, вызываю тебя в круг. И пусть боги рассудят за кем правды больше.
— Пусть боги рассудят, — спокойно ответил я на это, позволив себе лёгкую улыбку из-за формулировки. Ну да, мы немножко приврали, он немножко погорячился, когда сказал, что мы вообще правду не говорим, пусть боги теперь разбираются, кто из нас накосячил сегодня меньше.
Эйдис неприязненно посмотрела на дальнего родственничка, но ничего не сказала. Мы же с оппонентом облачились в доспехи. На пиру, даже импровизированном, среди друзей и хотя бы формальных союзников их носить не принято. Ванланд оказался приверженцем подвижного стиля боя, нося лёгкую мифриловую кольчугу вместо кирасы, хотя уж у него-то денег на неё хватило бы. Я на его фоне смотрелся пожалуй даже более тяжеловесно, предпочитая вешать на себя больше брони. Впрочем, арканит не свинец и даже не сталь, со скоростью у меня всё в порядке. Шлемы же у нас и вовсе оказались подозрительно похожи, только у него крылья были драконьи, а не стилизованные под оперенье птиц.
Пока мы облачались, народ расчистил круг и только что не запасся поп-корном. Отличная ж культурная программа, сначала пьянка, потом рассказ о подвигах, теперь поединок ярлов — всё как ассоны любят. Девок бы ещё побольше и чтоб скальды музыку играли, тогда б вообще отлично было, как в лучших домах Викры, долби её мать.
Примерно с этими мыслями я вышел в круг после отмашки ярла Серебряных Соколов, который был назначен рефери, как самый подходящий кандидат. Гринольв отпадал, как мой учитель, вирдман драконов, как заинтересованная сторона, Эйдис бы подошла по старшему роду, но Ванланд ей родич, так что тоже не рабочий вариант. Камнеголовый дракон тем временем пошёл на сближение стелящимся шагом, я ответил ему тем же, не желая оставаться у края обозначенного на камнях круга. Первый удар нанёс мой противник, но я спокойно принял его на щит, издавший вместе с наконечником вражеского копья металлический звон. Затем настал мой черёд бить, пользуясь возможностью, но тут уже Ванланд закрылся щитом, прокомментировав мои действия коротким словом: