Воины 7-го кавполка сражались особенно отчаянно. Майор Лебедев сам водил спешенных конников в контратаки, чем и помог слева разницам, а справа морякам. Доблестный воин Виктор Васильевич Лебедев в боях у стен Одессы сложил свою голову.
Едва сгустились сумерки, загрохотала вражеская артиллерия и противник по всей линии начал атаки. К его ночным вылазкам мы уже привыкли, а тут общее наступление. Такого еще не бывало.
Однако рассуждать о том, что бывало, а чего не было, не позволяло время. Противник наседал – требовалось отбиваться. Наши напрягли все силы.
Ночное наступление противника тоже захлебнулось.
День еще не закончился, а Слободник уже доложил о готовности теодолитных постов к работе. Вот это темпы! Гидрографы базы – люди высокого долга и большого усердия. Среди них выделялся старательностью и исполнительностью лейтенант Володя Моспан.
Гидрографическая служба ведает безопасностью плавания кораблей. В ее распоряжении все маяки, береговые знаки-ориентиры, плавучие средства – буи и вехи на якорях. Она снабжает картами и лоциями, ремонтирует навигационные приборы. В военное время, когда многие средства убраны и свет маяков изменен, чтобы не воспользовался противник, в гидрографии были созданы манипуляторная служба, регулирующая свет маяков, и служба военных лоцманов для проводки торговых судов. В условиях осады на гидрографов свалилась куча всяких дел по обеспечению безопасности плавания стреляющих кораблей.
А вот теперь – по засечке вражеских батарей. Лейтенант Моспан и тут отличился быстротой и качеством работы. Этим он мне очень понравился. Но сегодня Слободник сообщил мне неприятную новость. Оказывается, Моспан страшно меня боится и постоянно уклоняется от встречи со мной. Я был сражен таким сообщением. Как же так: уважаемый мною человек боится появляться у меня? Крайне неприятный факт заставил меня задуматься над своим характером. Может, я лишен способности выражать добрые чувства к людям, прячу их под суровым обличьем? Может, не он один меня боится? Значит, надо ломать свой характер. Конечно, не в том смысле, чтобы подстраиваться, попустительствовать, – люди сразу увидят эту фальшь. Строгость нужна всегда и во всем, особенно на войне, где попустительство непременно ведет к пролитию лишней крови. Я дорожил добрым отношением младших ко мне, особенно тех, кто беззаветно боролся с врагом, и не мог оставить без внимания этот случай. Попросил Слободника прислать с очередным докладом вместо себя Моспана. И наши отношения вошли в нужное русло.
Володя Моспан хорошо воевал в Одессе. В январе 1942 года я получил скорбное сообщение о том, что он погиб в Феодосийской десантной операции.
Стемнело. Теодолитные посты начали давать пеленги на вспышки выстрелов вражеских батарей. На планшете, который мы специально вычертили для штаба (а позже и для батарей), они четко сходились в одном месте, образуя маленький треугольник с трехмиллиметровыми сторонами. На местности это равно тремстам метрам. Командир базы приказал Денненбургу взять треугольник под обстрел. И после третьего залпа 411-й батареи вражеские пушки замолчали. Но часа через два обстрел порта возобновился. Пеленги с теодолитов сошлись в другом месте. Значит, батарея или переместилась, или появилась другая. И эту наши артиллеристы заставили замолчать. Ночью в порту стало легче. А мы отметили успешное начало контрбатарейной борьбы, к которой была подключена и 39-я 130-миллиметровая батарея капитана Е.Н. Шкирмана.
Контрбатарейная борьба известна давно. Наверно, с тех пор, как появилась артиллерия. Но для нас это было впервые. Полученный опыт этой борьбы, как и создания базовых корпостов, и задымления порта, и ночной корректировки, был использован при обороне Севастополя, на других флотах.
Военный совет флота сообщил, что Ставка Верховного Главнокомандования решила направить в Одессу десять маршевых батальонов – десять тысяч вооруженных бойцов и командиров.
28 августа.
Только во второй половине ночи стихли бои, и наши бойцы получили возможность немного отдохнуть.
Рассвело. Снова начался обстрел порта. Днем засекать вражеские батареи по вспышкам выстрелов труднее. Тут же Слободник, начальник артиллерии базы полковник М.Н. Николаев вместе со мной выехали на посты, изучили обстановку, присмотрелись и взяли несколько пеленгов. По ним наши батареи открыли огонь и заставили их замолчать. Значит, можно и днем кое-чего добиться, надо только набраться опыта. Николаев остался на двое суток на постах и научил людей различать залпы тяжелых батарей. Борьба с ними стала налаживаться. Чтобы ускорить передачу данных, начальник связи базы капитан 3-го ранга Б.А. Баратов связал теодолитные посты напрямую с батареями. Мы предоставили комбатрам право самостоятельно открывать огонь по вражеским стреляющим батареям.
С началом контрбатарейной борьбы закончился для вражеской артиллерии безнаказанный обстрел города и порта. И все-таки полностью исключить его было невозможно.
Взошло солнце. В Восточном секторе противник повел наступление тремя дивизиями, поддержанными артиллерией, танками и авиацией. Особенно сильный нажим на Пограничный, Морской и кавалерийский полки. Ценой огромных потерь противник выбил Погранполк из Александровки, и к вечеру он был прижат к селу Вопнярка, а она в трех километрах от уреза воды. Левее противник ворвался на северную окраину агрокомбината Ильичевка. Моряки закрепились в южной.
Командарм Софронов и командующий OOP Жуков держались одного мнения: не передвигать свои слабенькие резервы к пограничникам в ущерб разницам, ибо они стоят на самом важном для нас направлении, непосредственно прикрывают Пересыпь. Прорвется тут противник – отсечет и пограничников, и моряков, и конников и проскочит к Пересыпи, значит, и к порту.
Коль скоро мы свои тылы прочесали, из 2-го морского полка людей забрали в 1-й, а жить без резервов опасно, штаб базы предложил, а командир базы утвердил решение создать в 73-м морском зенитном полку резервный отряд в составе шести зенитных 85-миллиметровых пушек, трех счетверенных пулеметов и 120 бойцов. В кризисной ситуации можно будет машинами доставить его в Восточный сектор за короткое время.
Похоже по наущению Осипова, с его КП мне позвонил и представился майор Блинов Федор Сергеевич. Это командир 5-го спешенного кавполка, только что введенного в бой вместо 7-го. Я сразу догадался, что ему надо:
– Вы, вероятно, хотите заполучить корабли для артподдержки?
– Да.
– Получите корабли. Встречайте корректировщиков.
Повадились кавалеристы звонить в морской штаб.
И отказать было бы бессердечно. Получив «добро» от адмирала, договорившись с начартом сектора майором А.В. Болотовым, за полком закрепили два корабля. Полюбились мне конники в пешем бою за отвагу и находчивость. И я следил, чтобы их не обделили морской артиллерией.
В Межлиманье тоже неблагополучно – батальон 136-го запасного полка с пулеметной ротой, оборонявшие участок шириной в пять километров, были выбиты из Августовки. Да и 54-й полк к вечеру был прижат к Корсунцам.
Пятый день жестоких боев в Восточном секторе неудачен для нас. Части повсеместно отошли.
Отошли? Нет, не то слово. Не отходили наши воины. Они были выбиты. Их вытолкнула пятикратно превосходившая вражеская сила.
В разгар боев, когда в стрелковых подразделениях на исходе были боеприпасы, их доставил нам военный транспорт «Делегат» под командованием капитан-лейтенанта В.Н. Ушакова.
Сегодня мы едва не потеряли начальника штаба обороны Одессы. Адъютант предотвратил беду. Когда в Восточном секторе начало обозначаться критическое положение, туда выехал генерал Г.Д. Шишенин с адъютантом старшим лейтенантом Г.А. Колесниковым. Морской полк только что закрепился в южной части агрокомбината Ильичевка. Прибыли на КП полка. Командира полка Осипова тут не оказалось. Он находился в батальоне, на острие атак противника. Не дело генерала в батальон ходить, а Гавриил Данилович решил повидаться с Осиповым и лично ознакомиться с обстановкой. Пошли в батальон. Только пересекли железную дорогу, сразу напоролись на вражеских солдат, просочившихся через поредевшие ряды моряков. Они стоят и не стреляют. Видно, не разобрались еще, где свои, а где чужие. Бывает такое на войне.
Адъютант быстро среагировал – и к генералу: немедленно отходить за железную дорогу к машине, а он его прикроет. Когда генерал скрылся, адъютант тоже начал отходить. Только взобрался на насыпь – по нему огонь. Чиркнула пуля по ноге. Отвез Гавриил Данилович своего верного помощника Георгия Антоновича Колесникова в госпиталь. Легко отделались.
Как бы ни было тяжело Морскому и Кавалерийскому полкам, все-таки наибольший нажим сегодня на пограничников. Похоже, что здесь противник начал наносить главный удар.
26-й пограничный полк стойко сражается. Им командует бывший начальник штаба 26-го погранотряда майор А.А. Маловский. Эрудированный, энергичный и строгий командир. После двухнедельных круглосуточных атак 15-я дивизия противника овладела Александровкой. При отходе был убит комбат погранполка А.Г. Фурсов. Его сменил ГГ Корейченко. В батальоне замешательство. Но соседний батальон капитана К.С. Шейкина ударом во фланг противника помог ему закрепиться у села Вопнярка. До моря рукой подать. Противник рвется к морю и вклинился в боевые порядки пограничников. Маловский с пулеметной и стрелковой ротами восстанавливают положение.
В боях за Вопнярку Маловский все время в батальонах. Вот противник ворвался в село, и Маловский опять, уже в который раз, ведет роты в контратаку и выбивает противника. И тут его тяжело ранило, сразу в обе ноги. Но только когда закрепились бойцы, он отполз из-под огня и разрешил медикам заняться собой.
Вот таким был майор Алексей Александрович Маловский. В боях за Одессу он заслужил орден Красного Знамени. А в 1942 году погиб, защищая Севастополь.
Все эти дни 21-я батарея поддерживала Пограничный и Морской полки. От беспрерывной стрельбы пушки раскалялись, стволы поливали водой. Стерлась нарезка в каналах стволов – точность стрельбы ухудшилась. Запасных стволов нет, и часы батареи сочтены. К концу дня, израсходовав боезапас, бойцы батареи были сведены в батальон и под командованием комбатра А.И. Кузнецова влились в 1-й морской полк. На батарее осталось 20 человек для охраны пушек.