Все это учел Генштаб, обосновал и предложил Ставке: Одессу не сдавать. Она должна сыграть важную оперативную цель на юге.
Румынская армия с главного направления повернула на юг и устремилась к Одессе. Немецкая группа армий «Юг» этим была серьезно ослаблена.
К началу сентября по указанию Генштаба в Одессу было подано 11 000 винтовок, 400 пулеметов, 800 автоматов. И это в то время, когда автоматическое оружие считали по штукам.
И все-таки самой острой проблемой для Одессы была живая сила. Мы получили несколько маршевых батальонов – 33 тысячи солдат с оружием. Это почти шесть дивизий. Правда, без артиллерии и управлений. Теперь поступала полнокровная дивизия, с артиллерией и танками.
Сражавшиеся на Одесском плацдарме воины никогда не забудут внимания и заботы о них, проявленных Генеральным штабом и его руководителями Б.М. Шапошниковым и А.М. Василевским, направленцами генералами П.П. Вечным и А.И. Шимонаевым. Постановка ясных задач, строгая взыскательность, полезные советы, теплое слово и материальная помощь Ставки и Генерального штаба помогли защитникам Одессы выстоять.
Контрудар. Морской десант
Идея контрудара по врагу с фронта с одновременной высадкой десанта в его тылу с целью отбросить его левый фланг в Восточном секторе и тем пресечь артобстрел города, порта и кораблей зародилась в штабах армии и базы сразу, как только противник захватил Фонтанку. К середине сентября вопрос о контрударе был решен командованием армии и OOP, а о десанте решался в Севастополе.
15 сентября начальник оперативного отдела штаба флота капитан 2-го ранга О.С. Жуковский доставил в Одессу директивы командующего флотом на контрудар и высадку десанта силой до морского полка. Десант предполагалось высаживать с крейсеров и эсминцев в тылу противника за его левым флангом в районе прибрежного села Григорьевка, в 16 километрах от фронта. Далековато. И это расходилось с директивой наркома, в которой указывалась Новая Дофиновка, в 6 километрах от фронта, – она более приемлема для малого десанта.
Противник прямо осатанел – круглосуточно атакует в Южном секторе. Тяжело 25-й дивизии. Но еще хуже 2-й кавдивизии – ее рубеж проходит от Дальника через хутора Болгарские к Сухому лиману. Хутора на острие вражеских атак. За ними Татарка и южная окраина Одессы. В жаркой схватке погиб командир 7-го кавполка В.В. Лебедев. Виктор Васильевич сражался за Одессу во всех секторах. В кризисные дни он был в Восточном. Несколько раньше погиб полковник П.А. Рябченко, командовавший кавдивизией.
Для уточнения планов контрудара и высадки десанта Жуков направил замначштаба OOP капитана l-ro ранга С.Н. Иванова в Севастополь.
Прибытие полнокровной дивизии на фронт – событие для любого командующего. 18 сентября ждали первый конвой с частями 157-й дивизии. За внешней кромкой минного заграждения – это в 25–35 милях от Одессы – всегда находились четыре катера-охотника в подвижном корабельном дозоре по дуге от Днестровского лимана до Тендры. В их задачу входило своевременно обнаруживать возможный подход кораблей и самолетов противника и сообщать об этом, чтобы изготовить силы и средства для отражения удара. На время перевозки дивизии мы выставили шесть катеров. Были уверены, что кораблям противника, в особенности его торпедным катерам, не удастся незамеченными прорваться внутрь минного заграждения.
Но еще предстояло принять первый эшелон дивизии и быстро вывести войска из порта, уберечь их от ударов авиации и артиллерии противника. В 2.30 мы встретились с Н.И. Крыловым в порту. Базовый кадровик В.Л. Ильич вместе с комендантом порта П.П. Романовым тут же провели инструктаж армейских и флотских командиров. Им рассказали, как организовать быстрый вывод войск. В 3.00 ПВО города и береговая артиллерия были переведены в боевую готовность номер один. Капитан порта В.И. Коваль, старший лоцман порта И.Г. Пучков и командир Охраны рейдов (ОХР) капитан-лейтенант А. А. Керн на катерах вышли на рейд встретить суда и провести их к своим причалам.
Вот и конвой. Следует организованно, в полном соответствии с нашими требованиями. В 3.20 вошел «Днепр». За ним – «Абхазия» и «Грузия». На них 384-й стрелковый полк, большая часть 85-го артполка и боеприпасы.
В море конвой прикрывали крейсера, а на подходе к Одессе – эсминцы, малые охотники П.И. Державина и Т.И. Гнатенко и тральщики Л.Н. Аверкова и Н.Ф. Ярмака.
Прибыли командир дивизии полковник Д.И. Томилов, комиссар дивизии полковой комиссар А.В. Романов, начальник штаба дивизии полковник А.Г. Гусаров, начарт майор А.В. Васильев, другие должностные лица. Своим боевым настроением они производили сильное впечатление. Но меня поразил строевой выправкой стрелковый полк. Его командир полковник С.И. Аксенов – орел! Он и его начштаба А.Т. Кияшко рассказали, что их полк, как и вся дивизия, укомплектован жителями городов, станиц и сел Кубани. Высок процент рабочих, коммунистов и комсомольцев. Высадка полка с судна и выход из порта бегом заняли всего один час.
На разборе действий конвоя на переходе командиры и капитаны доложили, что на новороссийских фарватерах, особенно на северном, действуют немецкие самолеты-торпедоносцы Хе-111. Самое опасное время – вечерние и утренние сумерки. В этот период самолеты на высоте около 100 метров заходят с темной стороны. Им хорошо видны силуэты судов на фоне вечерней и утренней зари. Торпеды сбрасывают с расстояния 1000 метров. От них трудно увернуться тихоходному судну. Спасение от них – своевременное обнаружение и открытие огня, грамотное маневрирование. Командиры просили подсказать командованию Новороссийской базы усилить борьбу с торпедоносцами на фарватерах, особенно перед выходом конвоев из Новороссийска. И мы доложили об этом в штаб флота.
Позже выяснилось, что торпедоносцы летали к Новороссийску из Николаева. Далеко. В ожидании объектов атаки они в тихую погоду садились на воду. Имелась возможность преследовать их катерами и истребителями. Характерно, что в открытом море конвои успешно отражали атаки торпедоносцев. Научились своевременно их обнаруживать. Для этого укладывали матросов с винтовками на палубу: чем ниже наблюдатель, тем виднее ночью низколетящий самолет. Как только матросы обнаруживали самолет, тотчас открывали по нему огонь трассирующими нулями для целеуказания. В том направлении поворачивались пушки и пулеметы. Это спасало судно и корабль.
19 сентября «Армения» и «Украина» в охранении эсминца и «охотников» старших лейтенантов С. Гладышева, Б. Поддубного, П. Вербы, И. Гусева доставили 716-й стрелковый полк полковника Д.Я. Соцкова и остатки 85-го артполка, которым командовал майор В.И. Муканин. Только вошли в гавань, сразу попали под бомбежку и артобстрел. 20 сентября с транспортов «Ташкент», «Восток», «Чехов» сошел последний стрелковый полк – 633-й, которым командовал майор Г. Гамилагдишвили, а «Крым» и «Белосток» доставили остальные подразделения дивизии.
Заместитель начальника Генштаба Василевский затребовал от Жукова: «Для доклада Верховному Главнокомандующему представьте план действий в связи с прибытием 157-й сд». А через день уже сам начальник Генштаба Шапошников писал Жукову: «157-ю сд использовать на направлении главного удара, не распыляя ее усилий на решение второстепенных задач»[35].
20 сентября в Москву был отправлен план контрудара, в котором сообщалось, что 22 сентября войска Восточного сектора, в том числе и 157-я дивизия, совместно с Одесской базой и морским десантом наносят удар по противнику с задачей овладеть рубежом Свердлово, Кубанка (исключительно), имея целью пресечь артобстрел города противником. В дальнейшем активные действия в Южном секторе.
В Восточном секторе нам противостояли 13-я и 15-я пехотные дивизии и кавбригада. Удар по вражеским войскам должны были наносить 421-я и 157-я дивизии. Их поддерживали артдивизионы 265-го и 266-го тяжелых артполков, береговая и корабельная артиллерия базы, авиация флота и OOP.
Конечно, как и во всякой операции, командующим всегда чего-нибудь не хватало: то ли войск, то ли боеприпасов, то ли времени. Так и теперь случилось. Чтобы обеспечить необходимые плотности войск в ходе наступления, да еще по расходящимся направлениям, не мешало бы иметь дополнительно пару полков. Но приходилось считаться с реальными возможностями.
21 сентября.
У начальника штаба OOP генерала Шишенина людно. В контрударе участвуют части армии и флота. Требовалось организовать их взаимодействие. Присутствуют начштарм Крылов с артиллеристами, я с флагартом Филипповым, начальником береговой артиллерии базы полковником М.Н. Николаевым и командиром артдивизиона Денненбургом. Тут же связисты: от армии – Богомолов, от базы – Баратов и от флота – капитан 3-го ранга В.С. Гусев. У всех приподнятое настроение: впервые собираемся наступать. Совместная плановая таблица огня полевой, береговой и корабельной артиллерии отработана и одобрена Шишениным. Ему я доложил о действиях кораблей базы при десантировании и артподдержке войск.
К вечеру был готов отряд высадочных кораблей под командованием капитана 2-го ранга Чижевского. В составе его – канлодка «Красная Грузия» и катера-охотники Державина, который должен принять с крейсеров десант и высадить на берег. Ждем из Севастополя капитана l-ro ранга Иванова с директивой флота, чтобы поставить отряду боевую задачу. Он следует на эсминце «Фрунзе».
Эсминец вышел утром, чтобы в полдень прибыть в Одессу. На нем шел командующий эскадрой Черноморского флота контр-адмирал Л.А. Владимирский, назначенный командиром высадки десанта. Он должен согласовать с командованием базы действия отряда десантных кораблей с нашим отрядом высадочных кораблей, после чего выйти в море и в полночь перейти на крейсер на подходе к Одессе. Всех нас удивило, что эсминец совершает к нам дневной переход в зоне активного действия вражеской авиации, этого никогда не делали.
В полдень мы получили донесение с Тендры, что вражеские пикировщики Ю-87 утопили монитор «Ударный», атаковали другие корабли Дунайской флотилии и базы, выполнявшие там боевые задачи. Отважно и благородно вели себя экипажи наших «охотников». Командир МО-121 старший лейтенант П.Д. Харламов бросился на выручку МО-120 старшего лейтенанта И.Н. Павленко, атакованного пикировщиками, и открыл по ним огонь. Один из самолетов задымил. Тогда восемь Ю-87 навалились на МО-121. Харламов отбивался, искусно маневрировал и ушел от прямого попадания. Но осколками бомб катер был изрешечен и начал тонуть. В это время погибли командир и его помощник лейтенант Г.М. Морозов. Раненый боцман, став за штурвал, направил катер к берегу.