Потому что ABBA перемешивалась с Шер, и мама своим звонким голосом подпевала «You are the Dancing Queen, young and sweet, only seventeen»[1] или «I’m dancing solo in the dark on the club floor»[2]… Любит мама петь. И танцевать. А папа ее в этом поддерживает. Как начинают готовить, включают музыку, и все! На ужин – сухой подгоревший стейк. Романтики.
– Неужели тебе никто не нравится? – Мама сделала музыку тише. Вот лучше бы ты пела, честное слово. Так и знал, что будет какая-то западня.
– Ма-а-ам… – Резко захотелось выпрыгнуть в сугроб.
– Ты ничего не рассказываешь матери о личной жизни! Я же волнуюсь.
– А зачем ты волнуешься? – Я задал вполне логичный вопрос. Зачем за меня волноваться, если я вполне адекватный человек? Ничего сверхъестественного вообще не вытворял.
– В смысле – зачем? – У мамы округлились глаза. – Я тебя люблю и не могу не волноваться. А у тебя сейчас такой опасный возраст…
– Нормальный у меня возраст, – буркнул я. – Просто пока не встретил ту единственную.
Ну чего все ко мне пристали? Может, я однолюб? Может, сегодня мой статус холостяка изменится? Может…
– Ты точно что-то от меня скрываешь! – Мама хитро улыбнулась, вырвав меня из мыслей.
– С чего ты взяла? – Я растерянно на нее посмотрел. Надеюсь, она не видела валентинку. Или блестки. А то напридумывает себе разного.
– Лицо мечтательное… – Кажется, мама успокоилась и вернулась к пению. Я знаю, что подарю ей на следующий день рождения, – курс вокала. Хватит мучить окружающих.
Впереди показалось спасительное здание школы. Я зачем-то похлопал по рюкзаку, проверяя, не испарилась ли валентинка.
– Вы после школы в гараж? – спросила мама, припарковав машину недалеко от входа.
– Ага, будем репетировать.
– А настоящим рок-музыкантам нужны репетиции? – Мама засмеялась и чмокнула меня в щеку.
Ага, шутки про нашу группу моя семья тоже очень любит. Но разве у нас оставался какой-то выбор? Для хоккеиста я слишком худой, для баскетболиста слишком слабый, для книжного клуба – «читаю не то», для футболиста… А тут уже я не готов – уж слишком папа большой фанат этого вида спорта. Не смог бы выслушивать все наставления. Но, кажется, я не слишком его разочаровал тем, что вместо мяча попросил купить гитару.
А становиться рок-звездами мы с друзьями не планировали. Дэни вообще говорит, что я слишком смазливый для этого: «Блондин с голубыми глазами? Сорри, бро, но Курта Кобейна ты не заменишь». А я и не планировал. Но правда, есть еще блондины-рокеры?
– Хорошего дня, дорогой! – Мама помахала из машины.
– Хорошего дня! – ответил я. И добавил одними губами: «Люблю».
Дэни уже топтался около шкафчиков в своей любимой футболке с эмблемой группы «Kiss» и целомудренно наброшенным сверху пиджаком. Топтался он один. Стеффан, как обычно, опаздывал. Но ему позволительно: он живет недалеко от школы. Поэтому иногда приходит в школу в спортивном костюме, собирая неодобрительные взгляды преподавателей. «Но лучше прийти в спортивном, чем опоздать?» – его постоянная отговорка. Пока она работает.
– Готов? – Дэни потер руки. – Бро, готов, а?
– Готов, не торопи! – Я открыл свой шкафчик и аккуратно переложил в него валентинку из рюкзака. – Дождемся Стеффа.
– Не надо меня ждать, – раздался голос сзади. – Я уже тут.
Мы обернулись и застыли на месте. Стеффан был неотразим: светлые джинсы, серый свитер и белая рубашка, воротник которой аккуратно торчал белыми треугольниками.
– Что случилось? – Дэни не нашел подходящих слов.
– Что, что-то не так? – Стеффан с волнением отряхнул со свитера невидимые крошки.
– Просто ты не в спортивном… – замялся Дэни.
– Это типа праздник, захотелось… кхм… разнообразия. – Стеффан заправил прядь волос за ухо.
– Тебе очень идет. – Я хлопнул друга по плечу.
– Спасибо. – Стеффан покраснел, пихнул меня и спросил: – Уже положил?
Я проследил за его взглядом. Он был направлен на большой ящик для сбора валентинок. Возле него толпились школьники, желающие сегодня признаться в любви. Парней было намного больше. Девушки, а вы признаваться в чувствах не хотите? Что-то про равноправие я слышал. Или это с валентинками не работает?
Несколько шагов, и я стану одним из них.
Готов ли я к этому? Хватит ли мне смелости? Столько лет скрывать свои чувства, а потом так резко признаться… Страх сковал меня, я не мог двинуться. Кажется, дышать тоже не мог.
– Бро! Давай! – теперь Дэни пихнул меня. С такими друзьями удивительно, что мои кости все еще целы.
– Подожди, – шикнул я. – Пусть разойдутся.
Мы стояли у шкафчиков и наблюдали, как ребята трясущимися руками опускают валентинки в ящик. Что-то в этом зрелище было завораживающее. И волнительное. Всем ответят взаимностью? Появятся новые пары? Чье-то сердце будет разбито?
Я сделал глубокий вздох. Точно не мое. Я чувствую, что делаю верный шаг.
И еще шаг.
И еще.
Последний шаг…
Я у ящика. «Рука, не трясись, прошу тебя». С тихим звуком моя валентинка проскользнула в щель. Вшу-у-ух. Обратной дороги нет. Или она станет моей девушкой. Или… Я не знаю, что будет со мной, если произойдет второе «или». Наверное, сердце разобьется на тысячи осколков.
Все уроки прошли как в тумане. Кажется, были химия, биология и спорт? Не знаю. С мячом я побегал, но мысли мои были не в спортивном зале. Поэтому в какой-то момент я получил баскетбольным мячом по голове.
Единственное, что я запомнил, – на одном из уроков по классам разносили валентинки. Стеффан получил валентинку и быстро спрятал ее в рюкзак (надо не забыть расспросить его об этом). Дэни не получил ни одной валентики (можно было написать ему анонимную, чтобы не грустил), но он не очень и расстроился. Ему ближе физика, техника и всякие проводки и лампочки. Не удивлюсь, если однажды он соберет себе девушку-робота. Самым неприятным было то, что я получил валентинку. Но не от Эмилие. Вот черт! Это ярко-розовое огромное сердце было от девчонки из параллельного – Тины Бек. Соседка Дэни, поклонница нашей «группы» и моя «фанатка». Летом, когда мы играем с открытыми воротами гаража, она всегда приходит, садится неподалеку и слушает. И пугает меня этим. Нет, рок-звездой мне точно не быть.
Валентинка была огромной. Я хотел ее выкинуть, но сначала решил почитать. Романтично. Банально. Странно. Страшно. Бедная девчонка. Мне стало так ее жаль, что я аккуратно сложил карточку и запихнул в рюкзак. Выкину позже. А рюкзак придется отстирывать от дополнительной порции блесток.
Кай ♥
С твоего первого удара медиатора по струнам я поняла, что твоя музыка задела все струны моей души. Своими пальцами ты творишь волшебство. Я верю, что эта музыка может соединить наши сердца.
Твои глаза похожи на два озера, покрытые льдом. Их красота уникальна, как каждая снежинка. Готова смотреть в них вечно.
Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь ответить взаимностью ♥
Убейте меня. Убейте меня. Убейте меня.
Я разбил сердце милой девчонки. Плохой знак.
– Кай, можно тебя на минутку? – окликнул меня господин Халль, преподаватель физики.
– Да, конечно. – Я в растерянности подошел к нему. – Что-то случилось?
– Это я хотел спросить у тебя. Тебе скучно? Ты сегодня сам не свой. Может быть, ты хочешь поучиться дома? – Господин Халль заглянул мне в глаза.
– Все хорошо, просто не выспался, – соврал я и облокотился на шкафчик.
– Но я никогда не видел тебя таким… отстраненным. Ты волнуешься из-за Дня святого Валентина? – Господин Халль заботливо положил руку мне на плечо.
Боже, не становись моей мамой!
– Нет… – Я не знал, как еще соврать. – Честно. В понедельник буду в норме.
– Тебе нечего волноваться. – Преподаватель улыбнулся, потрепал меня по волосам (почему все к ним пристали?!), кивнул кому-то за моей спиной и ушел.
Я повернулся.
Она шла как в замедленной съемке. Ее волосы развевались на ветру, которого не могло быть в школьном коридоре. Ресницы порхали, как крылья бабочек. А улыбка… Ее улыбка возносила меня до небес. Мое сердце билось с невероятной скоростью – этот стук мог бы заглушить звук старого поезда.
Я с большим трудом удерживал себя на ногах, которые уже стали ватными. Ее взгляд говорил, что я добился своего. Вот дурак! Надо было раньше действовать. И вот она рядом. От нее пахло утренней росой и васильками. Аромат нежности.
Тонкая ладонь легла мне на плечо. Я вышел из транса.
– Привет, Карл! – Эмилие помахала моей валентинкой.
– Кай… – робко поправил я.
– Кай? Точно? – Эмилие сравнила мое имя с написанным. – Верно! Так вот, Карл…
– Кай… – Мой голос становился тише, а лицо начинало гореть.
– Неважно. – Она убрала свою руку. – Спасибо тебе, конечно, но мы не можем быть вместе. Только не начинай меня преследовать и закидывать открытками и цветами.
– Почему? – Я больше не нашел, что спросить.
– Ну-у-у… – протянула она. – Давай будем честны. Мы находимся на разных уровнях. Я не могу встречаться с непопулярным парнем.
Уровни? Какие еще уровни? Да, ее семья богата, но и мы не нуждаемся. Популярность? Согласен, она самая популярная девчонка в нашей школе. Но я тоже не лузер. Меня не закидывают бумажками, не окунают в унитаз и не бьют после школы. О чем она, черт побери!
– Мне нужен тот, кто готов уехать из этой дыры, – продолжила Эмилие. – И бедный начинающий музыкант – точно не тот вариант. Я же не ошибаюсь, это ты на гитаре играешь?
У меня пересохло в горле, закружилась голова, и я с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Держись, чувак.
– Слушай! – Я сглотнул. – Это просто валентинка. Хотел сделать тебе приятное.
– Ну и ладненько! – Эмилие оглянулась, подошла к шкафчику, который большинство использовало как мусорку, и пропихнула в отогнутую часть дверцы валентинку. Эту чертову валентинку, на которую я убил столько времени. Вот стерва. – Покусики!