плилась жизнь. Мы сделали это. Сделали! Ура!
Я решительно подошла к двери, сделала глубокий вдох и постучала. Мне казалось, сойду с ума, дожидаясь, пока ее откроют. Представляя нашу встречу, я кусала губы. Неужели можно будет услышать его песни, сидя всего в метре от Кая? Неужели мы сможем разговаривать вживую – без гаджетов? Клянусь, я выкину чертов телефон подальше и буду наслаждаться каждой секундой вместе!
– Здравствуйте… – У меня от волнения язык присох к горлу, но я все же смогла выдавить слова приветствия при виде хрупкой светловолосой женщины.
Похоже, это была мать Кая.
– Здравствуй, – произнесла она бесцветным голосом. Ее глаза смотрели куда-то сквозь меня, а лицо было мертвенно бледным, словно из него кто-то высосал жизнь.
Что-то было не так. «Это плохо», – сигнализировал мозг.
У меня по спине побежали холодные мурашки, голова закружилась. Нужно было что-то сказать, но я словно онемела, предчувствуя неминуемую беду.
– Ты ведь… – она поправила кардиган, сползший с плеча. – Ты дочь соседки? Госпожи Тюр? Вы въехали в дом Кристенсен после ее смерти.
– Да, – выдохнула я. – Меня зовут Герда.
Женщина устало посмотрела поверх моей головы на наш дом.
– Прости, мы с мужем не очень общительные. Я всё собиралась зайти, познакомиться, но никак не могла выбрать лучшее время. Что-то случилось? Ты что-то хотела?
– Да-а… – протянула я, ощущая, как слабеют ноги. – Кай… ваш сын…
– О, неужели, вы были знакомы? – Ее глаза вспыхнули интересом.
– Мы… В общем, да.
– Тогда обязательно приходи завтра, здесь будут все ребята из школы.
– Завтра?
– Завтра годовщина его смерти, – слабо произнесла женщина.
Мое сердце пошло трещинами. Надежда, пробившаяся в него, вновь вытекла наружу.
– Годовщина… – как во сне повторила я.
– Да. Самой не верится. Кажется, только вчера утром он вышел на прогулку с Бёрге и… – Она сделала рваный вдох и зажмурилась, словно от боли. – Та машина потеряла управление. До сих пор не понимаю, почему это должно было случиться именно с моим сыном? Как он оказался там? – Женщина уставилась в сторону дороги, и с ее глаз сорвались слезы. – Так несправедливо.
– Дорогая, кто там? – из глубины дома донесся хриплый мужской голос. Через пару секунд в дверном проеме показался мужчина. Он не был старым, но его волосы уже тронула седина, а в уголках глаз скопились мелкие морщинки.
– Дочка соседей, – тихо сказала мама Кая. – Герда. Спрашивает насчет завтра.
– Здравствуйте… – пробормотала я.
– Вы тоже знали нашего мальчика? – Он с интересом посмотрел на меня.
– Да, Кай он… он замечательный.
– Это точно. – Вздохнул мужчина. – Приходите завтра. Обязательно. Вспомним его и Бёрге.
– Конечно.
– Идем, дорогая, а то простынешь. – Нежно взяв супругу за плечи, отец Кая увлек ее в дом.
– До свидания! – бросила я.
Но женщина меня уже не слышала.
Я спустилась со ступеней и достала телефон. Мне нужно было больше информации. Может, Тина или Дэни всё подробно расскажут о гибели Кая, чтобы мы могли придумать, как быть. Если он погиб пятнадцатого марта, то еще не поздно все исправить. Если… Я нахмурилась. В книге контактов не оказалось номеров ребят. Что за фигня?
Я обвела взглядом улицу. Всё так неуловимо, но отличалось от привычного. Похоже, наша попытка спасти Кая действительно серьезно изменила реальность…
Но сейчас важно не это. Важно то, что у нас все еще есть возможность повлиять на будущее! Я бросилась обратно домой.
Кай
Сердце начало биться в ускоренном режиме. Так странно спрашивать – жив ли я? А еще страшнее получить ответ, который я уже знаю. Такое простое слово – «нет». Мы так часто его бросаем, а оно может иметь невероятный вес. Почти как слово «люблю».
– Вам положить покупку в пакет?
– Нет.
– Вам кофе с сахаром?
– Нет.
– Есть наша бонусная карта?
– Нет.
– Я жив?
– Нет.
Но еще меня интересовало, как это произошло. Я не стал мучить Герду и не дал ей возможность написать это «нет».
Теперь я ненавижу машины. Почему я не могу погибнуть как-то красиво? Например, прыгнув с парашютом. Вот черт. А Бёрге? Он должен дожить до старости. Еще столько игрушек у него впереди…
Это нормально, что я хочу флиртовать с Гердой, зная, что завтра могу умереть? Но если все получится, то сразу ее поцелую! Не могу больше ждать.
Кай
– Пап, будь человеком, погуляй с Бёрге! – я умоляюще посмотрел на отца. Интересно, как долго дети могут крутить родителями при помощи одного взгляда?
– Давай, я все равно хотел пробежаться немного.
Отлично! Значит, папа будет далеко от дороги.
– Спасибо! Мам, а ты можешь позвонить в школу и предупредить, что ближайшее время я побуду на домашнем обучении? – спросил я, когда за папой закрылась дверь.
– Дорогой! Что-то случилось? Тебя кто-то обижает? – мама взволнованно захлопнула планшет и закинула его в сумку.
– Нет, что ты! Просто хочу немного отдохнуть и потусить дома.
– Это очень подозрительно… Ты ведь никогда не хотел учиться на дому. Говори правду.
Как я могу сказать правду? «Мама, мне опасно выходить из дома, пока мы с девчонкой из будущего не найдем способ обмануть смерть». Ну уж нет! Меня отвезут в ближайший госпиталь и посадят в комнату с мягкими стенами. Хотя это тоже вариант…
– Не хочу болеть, в школе гуляет вирус. Уже несколько учеников валяются с гриппом. – И я не соврал, ведь каждый год кто-то верит, что раз пришла весна, то можно надевать легкую куртку. Наивные.
– Ладно… Позвоню из машины. – И стоило маме взять телефон в руки, она сразу погрузилась в работу. – Никогда, слышишь, никогда не соглашайся устраивать гендер-пати. Беременные – это ядерная смесь капризов, слез, истерик и любви. Поверь моему опыту!
Мама выскочила из дома и села в машину. А я подбежал к окну, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. К счастью, мама спокойно выехала и поехала по пустой дороге.
Но я не мог отойти от окна. Меня словно магнитом держало. Дрожь бежала по коже, играясь с моими нервами.
– Мы вернулись! – крикнул отец с задней двери дома.
– Супе-е-ер!
Я продолжил смотреть на дорогу. Давай. Давай. Давай! Я чувствую, это сейчас произойдет! Но дорога у дома пуста… Неужели мы ошиблись?
БАХ!
Красный спортивный автомобиль с невероятной скоростью врезался в дерево, которое росло недалеко от дороги. Любимое дерево Бёрге. Мы всегда там задерживаемся после прогулки.
К горлу подкатила тошнота. Я бросился в гостевую ванную на первом этаже.
– Авария! – закричал я отцу. – Вызови спасателей!
Через десять минут вокруг красной машины столпились врачи, спасатели и соседи. Я не смог заставить себя выйти, меня все еще мутило от одной только мысли, что все могло закончиться вот так.
– Жив, – отец вошел в дом. – Пострадал сильно, но жить будет. Не справился с управлением. А вот машине конец. Хорошо, что никого не было рядом в этот момент.
Не было, потому что мы знали будущее…
– Страшное дело… Ладно, я на работу. А ты поспи, весь зеленый.
Какой сон? Все спасены!
Выходить на улицу страшно. Меня не отпускает мысль, что я в опасности. А еще эта тишина… Где все люди?
Да, мой средний балл полетит вниз быстрее яблока, которое упало Ньютону на голову. Надо бы вернуться к нормальной учебе. Но сейчас мне было просто необходимо что-то спокойное и безопасное. Как дом Дэни с огромным количеством печенья.
– Ого! – Дэни открыл дверь и расплылся в улыбке. – Наш призрак вышел на свет! Заваливайся!
– Чувак, не знаю, что со мной, просто нужно было побыть одному.
– Иногда друзьям не нужно все рассказывать, не парься. Мы просто рядом. Что бы ни случилось.
Может, я плох в музыке, но в выборе друзей и девушки я точно лучший.
Герда
Я смотрела то на экран телефона, то в окно. Снова на экран – и снова через стекло на дом семьи Йессен. К их двери подошли какие-то люди, им открыл мужчина – отец Кая. Они вошли внутрь. Отлично. Стало быть, все получилось. Если жизнь в их доме кипела, значит, все было в порядке.
«Ты представляешь? Сейчас ты увидишь Кая!»
Я спустилась по ступеням, внимательно оглядывая все вокруг и пытаясь понять, что конкретно в этой реальности изменилось.
– О, привет, – удивилась я собственному отражению в зеркале.
На мне был широкий темный балахон, создающий ощущение гиперобъема, странные украшения на шее и запястьях, а в волосы были вплетены десятки тонких косичек.
– Прикольные бусики, – хмыкнула я, обратив внимание на черный лак на своих ногтях.
То, что изменения прошлого неизбежно влекли за собой изменения будущего, конечно, пугало. Но в одном я могла быть уверенной – что в любом случае останусь собой. Вряд ли в прошлом что-то могло бы измениться настолько кардинально, чтобы я вдруг оказалась лучшей подругой Эмилие, например, или стала фанатом брокколи.
– Герда! – Мама вошла в открывшуюся дверь. – А ты куда?
– Я собиралась…
– Мне только что звонил из школы твой учитель, как его… господин Халль. – Она поставила пакет с покупками на пол и сняла куртку. – Говорит, ты опять прогуляла сегодня его предмет. Это правда?
– Ну… э…
– И как ты теперь планируешь аттестоваться по физике?
– Мам, я все исправлю, обещаю! – Я схватила свое пальто и накинула на плечи. – Завтра!
– Куда это ты? – Мама попыталась перегородить мне дорогу.
– Вопрос жизни и смерти! – выпалила я, выпучив для пущего эффекта глаза. – Я ненадолго. Обещаю!
И проскользнув мимо нее, выбежала из дома.