– Господин Йорге, как дела? – спросил я.
– Бёрге, мальчик мой! Что случилось? – совершенно не обращая внимания на меня, господин Йорге погладил собаку.
– У нас все хорошо, зашли купить ему диетические печеньки.
– Это правильно! Это верно! Такому красавцу за фигурой нужно следить. Да, мой хороший? – господин Йорге поправил свои огромные очки и отправился на поиски печенья. – А вот и оно! Твое любимое. Еще у меня маленький подарок для тебя есть.
Господин Йорге пробил чек за печенье и медленным шагом вышел из-за прилавка.
– Кто у нас любит вкусненькое? Держи! – он дрожащей рукой протянул Бёрге кусочек шоколада, и, наконец обратив на меня внимание, добавил: – Это наша новинка – шоколад для собак.
– Спасибо, – промямлил я, собираясь с силами. – Господин Йорге, а Герда тут?
– Кто? – мужчина нажал пальцами себе на виски. – Не помню такой собаки. Или это кошка?
– Это помощница ветеринара.
– Чтобы госпожа Кёлерт взяла себе помощницу, не предупредив меня! Ты что-то путаешь дружок!
– Но я думал, она вышла на пенсию…
– Кто следующий? – из кабинета выглянула госпожа Кёлерт.
– П-простите… – я взял Бёрге, и выскочил на улицу, тяжело дыша.
Что за ерунда?! Или Герда мне врет, или это кто-то прикалывается надо мной, или господин Йорге все-таки сошел с ума. Один вариант из трех. Ничего не пойму.
Мы собрались в гараже, чтобы поработать над новой песней. Когда-то она точно станет хитом. Обещаю.
Подбирали аккорды, отстукивали ритм, читали текст. Я полностью погрузился в музыку, растворяясь в ней. Были только я и она. Странное чувство. Любимое чувство. Я отпускал свое тело и улетал куда-то в космос. Мир становился маленьким, а потом вообще переставал существовать. Оставалась лишь музыка.
Иногда нужно посмотреть вокруг;
Твоя судьба где-то рядом;
Может, она ждет тебя за углом?
Дай любви шанс;
Дай любви время;
Просто поверь в себя
И разреши себе любить;
Позволь себе мечтать;
Сказка должна сбыться;
Дай любви шанс;
Дай любви время.
О чем могут писать песни три парня, мечтающие о настоящей любви? Только о вере в нее.
– Слушайте… – Я откинулся на спинку дивана, когда мы закончили репетицию и споры. – Произошла странная ситуация с Гердой.
– Ты все еще общаешься с невидимкой? – Дэни удивленно поднял брови.
– Она классная, но происходит что-то странное.
– Что? – Стэффан отпил колы. – Она слишком сильно обрабатывает фотки?
– Ага, и ты теперь пытаешься понять, она настоящая на фотках или за фотошопом прячется, например, наша преподша по литературе? – заржал Дэни.
– Или вообще мужик! – поддержал Стеффан.
– Да идите вы! Я серьезно! Во-первых, я не видел ее фоток, а во-вторых, она сказала, что помогает в ветеринарке… Я сегодня туда зашел, а господин Йорге вообще о ней ничего не знает…
– Значит, это какой-то развод, – подытожил Дэни.
– Или старичок совсем того…
– Короче, чувак, завязывай ты с этими призрачными отношениями. Лучше песни пиши.
Не знаю, что будет лучше: не писать ей или написать с вопросом. Страх сковывал. Я лежал у себя на кровати и боялся пошевелиться. Наверное, я от отказа Эмилие упал в обморок, ударился об шкафчик и сейчас в бреду и со слюной лежу на полу. Другого объяснения у меня нет.
Я не хочу верить в то, что она мне наврала. Не хочу!
Герда
Рабочий день подходил к концу. На улице уже совсем стемнело. Если быть до конца честной, то приемные часы закончились… Я посмотрела на циферблат: да, уже целых сорок минут назад. Но мамина доброта не позволила ей оставить нуждающихся хвостиков без помощи. Господин Йорге, видимо, тоже был предан делу, раз не покинул свой пост в приемной, когда часы пробили семь.
– Герда, деточка моя! – Спохватился он, увидев меня выходящей из кладовой с большой коробкой медицинских препаратов. И неуклюжей походкой направился ко мне. – Она же тяжелая!
– В смотровой закончились растворы для инфузий, – объяснила я.
Йорге взял у меня пыльную коробку и как-то странно скривился: видимо, даже для него она была тяжелой.
– Мама любит, когда в нужный момент все под рукой… – растерянно пробормотала я, глядя, как пожилой мужчина тащит коробку в смотровую, согнувшись под тяжестью груза.
М-да, похоже, я действительно погорячилась.
– Больше так не жадничай, – прокряхтел он. – Я специально прихожу пораньше перед сменой, чтобы пополнить запасы расходников в кабинете.
– Значит, перчатки и бинты не нести?
Йорге что-то пробубнил.
– А системы для вливаний? Видела, в кабинете осталось штук пять.
– Акх-кх… – донеслось из-за коробки, которую держал Йорге.
– Ой! – Поняв, что нужно помочь, я сорвалась с места. – Простите!
Открыла перед ним дверь смотровой, и старик чуть не столкнулся с выходившим оттуда темноволосым парнем.
– Осторожно! – Подсказала я Йорге, который не видел стоящего перед ним из-за коробки.
– Что такое? – вытянул шею пожилой мужчина.
– Привет, – улыбнулся парень, глядя на меня. Затем кашлянул. – Я помогу! – И буквально выхватил у Йорге из рук коробку. А потом спросил: – Куда нести?
– Поставь сюда, – насмешливо цокнув языком, указал на стол Йорге.
Я поймала на себе удивленный взгляд мамы, которая как раз снимала перчатки после осмотра. И тут же заметила ее пациента – бассет с печальным взглядом неуклюже спешил к выходу, пока его хозяин отвлекся на коробку.
– Герда, сделаем записи? – Улыбнулась мама.
– Конечно. – Я направилась к столу, по пути взглянув на себя в зеркало, висевшее на стене.
Пришлось стряхнуть пыль с рукава блузы. Рыскать по полкам кладовой в полутьме было не самой лучшей идеей. Обернувшись, я заметила, что парень на меня смотрит. Его лицо казалось знакомым. Кажется… Да, точно, это был тот парень, который помог мне открыть шкафчик! Трудно было узнать его в свитере и с большим красным шарфом на шее.
Я смущенно отвела взгляд. Села за стол, открыла журнал записей. Мама уже было начала диктовать жалобы, с которыми обратился хозяин пса, но ее прервал озадаченный возглас парня:
– Эй, а где Бёрге?
– Кажется, малыш решил не дожидаться тебя, – усмехнулся господин Йорге, выглядывая за дверь.
– Я на секунду! – Пулей вылетел из кабинета парень.
Он вернулся через минуту – весь красный и вспотевший.
– Госпожа Тюр, вы уж простите, но он упрямый малый: уперся на крыльце, и ни в какую!
– Я отправлю назначения на электронную почту, – кивнула мама.
– Спасибо! – Выпалил парень, вытерев лоб шарфом.
– Самое главное, постепенно уменьшаем порции, гуляем подольше, увеличиваем физическую нагрузку. И никакого печенья, кроме диетического!
– Труднее всего будет объяснить это маме, – вздохнул он.
– Оставь адрес почты на листочке в приемной, я вышлю ей памятку, – подмигнула мама.
– Спасибо еще раз! – бросил парень, убегая. – Господин Йорге, я оставляю наличные на стойке!
– Не забудь куртку, мальчик мой, – покачал головой мужчина.
– Ох, точно!
Голос затих где-то в коридоре.
– Знаешь его? – Загадочно посмотрела на меня мама.
– Нет. Хотя да. Ну… Видела один раз. В школе. – Я отвернулась и уставилась в записи.
– Поиграем в вопросы? – спросила мама, когда мы забрались в заснеженную машину.
Двигатель прогревался минут двадцать, но в салоне по-прежнему было жутко холодно.
– Что-что?
– Старая игра, помнишь? Ты загадываешь что-то, а я задаю наводящие вопросы, пока не угадаю.
– Мам, мне давно не пять лет.
– Но как иначе мне узнать, что занимает твои мысли в последние дни? – Автомобиль тронулся с места. – Не могу понять, ты грустная или мечтательная?
– Обычная, – ответила я, отвернувшись, чтобы она не заметила улыбку, прокравшуюся на мое лицо.
За окном мелькали укрытые снегом деревья, витрины магазинчиков и дома, в каждом из которых горел свет.
– Это одушевленное или нет?
– Что?
– То, что ты загадала, – хихикнула мама.
Я знала, как сильно она устала сегодня. Наверное, ей хотелось просто помолчать, но мама делала усилие над собой ради меня. Потому что быть мамой – самая важная из работ.
– Одушевленное, – неохотно промямлила я и плотнее укуталась в шарф.
Вдоль дороги двигалась веселая компания ребят моего возраста. Я вспомнила, что Карин оставила мне сообщение, но я так и не ответила. Возможно, мне пора уже вылезать из своей скорлупы и начинать общаться с людьми. В смысле… с кем-то, кроме Кая. Надеюсь, в школе удастся подружиться с кем-нибудь. Кстати! Городок небольшой. Возможно, Кай тоже учится в этой школе!
– Он или она?
Я заерзала на сиденье.
– Так нечестно.
– Ага! – Мама будто поймала меня с поличным. – У него темные волосы или светлые?
Я закашлялась.
Какие волосы у Кая? Я и сама не знала. Мы никогда не виделись и, возможно, не увидимся. Мы просто… Да мы просто поболтали пару дней! Это неправильно, что я все время о нем думаю. Это потому, что у нас много общего. Но при этом мы очень разные. И…
– Боже, мама! – воскликнула я.
– Это тот мальчишка, который приводил ленивого красавчика-бассета?
– Что? – нахмурилась я. – Нет!
– Ну, он симпатяга, – пожала плечами мама. – Я про пса. Ради такого можно и задержаться на работе дольше положенного.
– Я вообще не парня загадала, – буркнула я, отворачиваясь. – И… я вообще ничего не загадывала.
– Хочешь, приготовим пончики? Я заскочу за тестом в булочную. – Мама резко затормозила у пекарни. – Посыплем их толстым слоем пудры!
– Разве не ты полчаса назад вещала о важности диеты? – усмехнулась я.
– Я полдня ничего не ела! – Мама отстегнула ремень и внимательно посмотрела на меня. – Пончики всегда помогают, детка, или ты забыла? Когда чего-то не хватает или чувствуешь сомнения – лопай пончики!