- Надолго?
- Так я часов не имею.
- Судить вас надо. Плохо работаете.
- Вам виднее…
- Вы все-таки вспомните, может быть, кого-нибудь видели ночью около магазина?
Старик долго смотрел на небо, словно на нем было написано то, о чем нужно было ответить, медленно, с какой-то жестокостью скреб заскорузлыми пальцами в бороде.
- Видел, - вяло проговорил он.
- Кого?
- Эргаша Каримова.
- Одного?
- Зачем одного? С дружками.
- С Муртазиным и Шофманом?
- С кем же еще!
- Во сколько часов вы их видели?
- У меня же нету часов. Просил я у нашего директора, так он не дал. Может, вы посодействуете? Трудно без часов.
Рита Горлова сообщила:
- Я слышала, как они говорили о чем-то. Это было часов в десять или одиннадцать вечера.
С нею разговаривал Абдурахманов.
- Вас не заинтересовало о чем?
- Меня больше интересует Эргаш, - бесстыдно заявила Рита.
- Ты смотри…
- Не пугайте, товарищ начальник, не из пугливых… Я могу идти?
- Давно его знаешь? - перешел на «ты» подполковник.
- Кто его не знает, - уклончиво ответила она.
- А все-таки?
- Это допрос?
- Ты в милиции находишься. Не забывай.
- Значит, допрос?
- Мне нужно знать: давно ли ты знаешь Эргаша.
- Допрос, значит… Я его нянчила.
- Гражданка Горлова!
- Не кричите, пожалуйста. Я же вам сказала, что не из пугливых… Поговорите с его дружками - они вам сообщат все, что вас интересует обо мне и о нем… До свидания!
- Горлова! - повысил голос Абдурахманов.
- Вы что-то еще хотите мне сказать? - вяло отозвалась Рита. - Говорите быстрее, у меня нет времени.
Подполковник не знал, что делать.
2.
Вообще-то, у него, Лазиза Шаикрамова, не так уж много сведений о магазинной краже. Главное, не было прямых улик, которые бы достаточно четко обосновывали все, что было необходимо.
Версия, конечно, привлекала - Эргаш недавно вышел из заключения, его видели ночью у магазина, он в этот вечер говорил со своими дружками о каком-то деле…
Черт возьми, до чего же все просто, когда сидишь один и гадаешь над протоколами допросов! В то же время, очень нелегко выполнить то, что задумал сделать, особенно тогда, когда у тебя вот такие скупые сведения и нет ни одной стоящей зацепки!
«Ну ладно, ладно, выше голову, - поднялся Шаикрамов. Ему стало стыдно за самого себя. Еще пять или десять минут назад он считал, что дело не стоит выеденного яйца. Откуда у него эта противоречивость мыслей? Раньше все было довольно обыденно - успех сам шел к нему. Правда, под руками всегда были необходимые улики. Он не гадал на кофейной гуще, как пытался сделать сейчас. - Ладно, черт возьми! Все будет хорошо. Воры от меня никуда не уйдут!»
Лазиз поднял телефонную трубку.
- Асенька, ответственного… Это ты? Здравствуй. Слушай, там у тебя еще нет Эргаша с дружками? Проведи ко мне Муртазина… Ну-ну, не сердись! Для солидности. Пусть знают, куда попали. Когда-нибудь я тебе тоже удружу. Эргаш и Жора пусть подождут. Так надо… Потом поймешь. Давай!
К оперуполномоченному снова возвращалась уверенность Он вспомнил, как недавно обещал Сергею раскрыть кражу за два-три дна. Теперь он снова верил в свои криминалистические способности и уже видел конец дела…
Равиль Муртазин зашел в кабинет уверенно, с полупрезрительной улыбкой на тонких, как веревочка, губах. Он был в светлой нейлоновой финке, в легких голубых брюках и остроносых стального цвета туфлях.
- Я сюда попал, молодой человек?
- Сюда, - поднял голову Шаикрамов. - Садитесь, пожалуйста
Равиль поблагодарил оперуполномоченного и осторожно опустился на стул, придвинутый к приставному столу
- Я вас слушаю.
Лазиз протянул папиросы:
- Курите?
- Дешевый прием, - презрение, дрожавшее на губах Равиля, разлилось по всему лицу. Он откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и забарабанил пальцами по столу.
- Во все времена гостеприимство было хорошим тоном, - не изменил позы Шаикрамов. Его забавляла фальшивая самонадеянность Муртазина. - Впрочем, если вам это не нравится, давайте перейдем к официальной части… Я пригласил вас сюда, чтобы выяснить кое-какие вопросы, появившиеся у меня во время следствия одного дела. Думаю, что вы не обидитесь на меня за это?
- О, пожалуйста! - перестал барабанить пальцами Равиль. - Я всегда готов помочь милиции. Это моя, можно сказать, слабость.
- Неужели? В таком случае мы найдем с вами общий язык.
- Очень рад.
- Я тоже.
Лазиз только теперь обратил внимание на одежду Муртазина. На нем были брюки и финка из партии, которая исчезла из магазина вместе с другими вещами в день кражи. Это же великолепная улика!
Шаикрамов улыбнулся:
- Значит, будем говорить друг другу только правду?
- Разумеется.
- Что вы делали в прошлую пятницу?
- Вы задали мне трудную задачу. Я, пожалуй, не смогу вам ответить на нее.
- Что вас смущает?
- У меня отвратительная память. Возможно, вы зададите более конкретный вопрос?
- Хорошо, - согласился оперуполномоченный. - Что вы делали в субботу около магазина, расположен-* ного на рынке?
- Ничего.
- Подробнее.
- Пожалуйста… Ожидал Эргаша Каримова и Жорку Шофмана.
- Дождались?
- Разумеется.
- Вы знаете, что этот магазин был обворован в этот день?
- Слышал.
- Может быть, вам известно, кто это сделал?
- Я же вам сказал: помогать милиции - моя слабость. Если бы я знал воров, то немедленно бы пришел к вам. Поверьте мне, я, как и вы, ненавижу людей, живущих за счет других.
- Вы, кажется, в тот день собирались на какое-, то дело?
Равиль сильно наклонился вперед:
- Я?
- Вы, Жора, Эргаш.
- Вот, значит, что! Вы считаете, что мы обворовали магазин? Честное слово, я думал, вы более серьезные люди!
- Вы не ответили на вопрос, - напомнил оперуполномоченный.
- Никуда мы не собирались.
- У нас имеются свидетели.
- Кто? - У Равиля еле заметно дрогнули брови.
- Я вас познакомлю с ними, - пообещал Лазиз. От его зоркого взгляда не ускользнуло волнение Муртазина, и это еще больше укрепило в нем уверенность, что именно они совершили кражу. - На какое же дело вы ходили?
- Ни на какое, - сердито отозвался Равиль. - Можете проверить, если хотите… Вообще, мне не нравится вся эта комедия!
- Хорошо, допустим, что у нас неверные сведения, - Лазиз счел нужным не отвечать на последнюю фразу Равиля. - В таком случае, ответьте, что вы делали после того, как встретились у магазина?
- Двинули на толкучку.
- Зачем?
- У меня был день рождения, и ребята решили что-нибудь купить…
- Почему же вы не зашли в магазин?
Муртазин пренебрежительно махнул рукой:
- Разве в наших магазинах найдешь что-нибудь подходящее! - Он встал и неторопливо прошелся по кабинету. - Видите, что мы отхватили на толкучке. Таких брючек ни в одной приличной торгующей организаций днем с огнем не отыщешь!
- Неужели вы это купили на рынке?
- Конечно!
- В тот день?
- Нет, после, - сообщил, словно извинился Равиль. - В тот день мы ничего приличного не нашли,
Шаикрамов сжал под столом кулаки: «Врешь, Равиль Муртазин! Ты не на рынке приобрел эту одежду. Подожди немного, и я. заставлю тебя сказать правду. Ты не станешь, как сейчас, кривить губы».
- Я бы с удовольствием приобрел себе такую финку. - Лазиз тоже встал и подошел к Равилю. - Вы не поможете мне?
- Приказывайте, - изогнулся в шутовской позе Муртазин.
- Что? - выдержал начатый тон Лазиз. - Мне нечего вам приказывать. Скажите, у кого вы купили одежду, я сам схожу к этому человеку.
- Вы, наверно, хотите его… того, - прищурился Равиль. - Здорово! К сожалению, я ничего не знаю о нем. Вообще-то он недорого взял с нас. Наверно, еще не научился спекулировать. Другой бы содрал три шкуры. Это уж как пить дать!
- Опишите мне его.
- Вас интересуют приметы? Пожалуйста… Среднего роста, угреватый, кажется, рыжий… Нет, черный. - Равиль посмотрел на потолок. - Нет, кажется, рыжий. Со шрамом на щеке.
- Вы не ошиблись? - заволновался оперуполномоченный.
- Нет, не ошибся. Шрам я точно помню.
- Спасибо. Мы его обязательно разыщем. Извините за беспокойство. - Лазиз подал Равилю руку. - Всего хорошего.
- До свидания. Буду нужен, позовите. Я рад помочь вам.
Шаикрамов снова попросил к телефону ответственного дежурного:
- Алло! Сейчас у тебя будет Муртазин. Смотри, чтобы он не разговаривал с дружками… Минут через пять приведи Эргаша.
Лазиз закурил и долго, не мигая, смотрел на дым, лениво таявший в воздухе.
«Что это? Продуманный ход или святая наивность? Почему Муртазин пришел в одежде, исчезнувшей из магазина? Я еще не встречал ничего подобного. При всех обстоятельствах это - прямой путь к преступникам. Надо поговорить с Якубом Панасовичем».
…Эргаш Каримов не садился:
- Кто вам позволил держать нас в отделе? Мы не преступники! Я буду жаловаться! Вас за это не погладят по головке!
- Побереги нервы, Эргаш. Ты же не впервые у нас.
- Прошу моего прошлого не касаться! Сейчас не те времена! Я честный человек. Работаю, как все. Можете справиться на заводе, если не верите.
- Кто сказал, что мы не верим тебе?
- Зачем же вы притащили меня сюда?
- Ты сам пришел.
- Без повестки не пришел бы!
- Напрасно. Равиль, например, даже был рад, что оказался у нас. Он изъявил желание найти преступников.
Глаза Эргаша полезли вверх:
- Неужели?
- Я не вижу в этом ничего особенного. Нам помогают многие. Разве ты не сообщил бы нам, если бы знал, кто обворовал магазин?
- Я? - Эргаш наконец сел.
- Да.
- Не знаю. Наверно, не сообщил бы. Зачем мне это нужно? У меня своих забот по горло.
- Сообщил бы!
- Нет… Вы все равно бы не поверили. Я меченый. У меня за плечами четыре года «почтового ящика». Для вас такие люди ничего не значат.