Снег покрывал дорогу тонким слоем и, укатанный сотнями шин, был таким скользким, что машина все время съезжала к обочине. Особенно трудно было остановить ее на переездах.
Абдурахманов сначала как будто спокойно следил, как мучился Дригола, потом не выдержал:
- Чего дрожишь? Поезжай быстрей, за нарушение я отвечу.
- Эгэ, дивиться! - добродушно прогудел в ответ Костя. - Такого нэмае у нашему закони. Хто сыдыть за рулем, с того и спросять. Вон скилько людэй через вулыцю переходыть. Довго ли до якого-нэбудь нисчастья.
- Ладно, - смирился начальник, - действуй, как знаешь.
- Оцэ добре, - согласился Дригола.
Сергей с тревогой посматривал на часы. До начала инструктажа оставалось двадцать минут. Теперь уже ни за что не попасть на него. Сказал бы, что ли, подполковник, в чем дело. Может, что-нибудь случилось на участке? Тогда надо повернуть вправо. Дальше уже начинаются «владения» участкового Сабирова.
- О чем задумались, друзья-товарищи? - нарушил молчание Абдурахманов.
- Ни о чем. - Лазиз сидел, положив голову на спинку сиденья и, казалось, ни на что не обращал внимания. Его узкие глаза сонно смотрели куда-то перед собой.
- Ты чем-то недоволен?
- Та вин каждый раз такий, - счел нужным вмешаться Дригола.
- Устал, - отозвался Лазиз.
- Ничего, - подбодрил Абдурахманов. - Сейчас я тебя немного подлечу и усталость как рукой снимет.
Машина долго ползла по обледенелой дороге. Наконец, показался городской рынок. Сомнения не оставалось- подполковник зачем-то привез Сергея и Лазнза на участок Сабирова.
Через несколько минут появился и сам участковый. Он был в новой, добротно сшитой шинели, в начищенных до зеркального блеска сапогах, в шапке-ушанке, на которой, словно пучок солнца, сверкала кокарда. Его круглое лицо сияло счастливой улыбкой.
- Здравствуйте, товарищ подполковник. Прошу вас, - Сабиров услужливо распахнул дверцу. - Уже все готово.
Абдурахманов не спеша вышел и направился за участковым, который не прекращал что-то говорить на ходу, прикладывая к груди руку. Они, по-видимому, так бы и ушли, позабыв о Сергее и Лазизе, если бы откуда-то из-за низких строений, тянувшихся вдоль рыночного забора, не вырвалась песня. Пели нестройные охрипшие голоса:
Сильных нас миллионы.
Слава дружинникам смелым!
В наши колонны,
В наши колонны,
Во имя великого дела!
Песня остановила подполковника. Он поднял голову и слушал молча, подставив лицо под ослепительные лучи солнца.
Бандит, озираясь, прячется,
В страхе мечется пьяница.
Воры дрожат.
Теперь пел один человек. Его голос тоже был не совсем уверенным. Правда, когда кто-то поддержал его, песня зазвучала несколько стройней:
Идет по уснувшим улицам
Наш комсомольский,
Наш добровольный,
Наш боевой отряд…
- Твои? - пошел вперед Абдурахманов.
- Мои, товарищ подполковник, - вытянулся участковый. - Готовимся к встрече Нового года. Думаем выступить в отделе.
- Молодцы! - одобрил Абдурахманов.
- Рады стараться, товарищ подполковник!
- Откуда они?
- Дружинники? Большинство работники рынка. Отличные ребята, - пояснил Сабиров. - Жуликам никакого спуска не дают. Сегодня утром задержали спекулянтку. Продавала семечки. Сейчас сидит. Провожу следствие. Думаю, что к вечеру закончу.
- Давно спекулирует?
- Говорит, первый раз вышла на базар.
- Обманывает?
- Конечно. Говорит, нужда заставила продавать семечки. Ничего, - пообещал участковый, - она у меня скажет правду.
- Ну, смотри… Что вы там делаете? Идите сюда! - обратился Абдурахманов к Сергею и Лазизу, которые так и не выходили из машины. - Слышали?
- Что именно? - поинтересовался Лазиз.
- Песню, - не понял иронии подполковник. - Между прочим, товарищ Голиков, твои дружинники тоже должны что-нибудь подготовить к Новому году.
- Среди дружинников моего участка нет артистов, - невесело усмехнулся Сергей.
- Учись, Голиков, у своих коллег… Ты, Сабиров, проинструктируй его. Кстати, напомни мне об этих дружинниках: всех поощрим.
- Есть! - живо откликнулся Сабиров.
Остановились у длинного приземистого здания, в котором было больше дверей, чем окон.
- Прошу, - пригласил участковый.
- Где же хозяин? - спросил Абдурахманов.
- Сейчас придет.
Едва Сабиров умолк, как открылась дверь и вошел невысокий, полный, с крупным, лоснящимся от пота, лицом и заплывшими глазами хозяин кабинета - председатель базаркома Гани Вахабов. Одет он был в полупальто, меховую шапку и белые, как снег, чесанки.
- Добро пожаловать, дорогой товарищ!- благоговейно произнес он.
Подполковник, не поднимаясь, подал руку:
- Здравствуй, Гани-ака. Что это тебя на месте нет?
- Салам, урток начальник! Салам. На месте я. Выходил по делу. Тузикмисиз? Яхшимисиз? Ахволингиз яхшими?
- Ничего. Хорошо, - ответил с улыбкой подполковник. - Ты тоже, я вижу, здоров!
- Божьей милостью, урток начальник, как говорят русские. Пока на здоровье не жалуюсь, хотя и работаю день и ночь.
- Что у тебя нового, Гани-ака?
- Работаем без происшествий! - переглянулся с Сабировым Вахабов. - Жуликов повывели, как клопов. Спекулянтам тоже не даем пощады. Если кто появится, тут же составляем акт и направляем дело в суд. Пройдемте по базару, сами убедитесь в этом.
- Ты хочешь при мне разоблачать спекулянтов? - удивился подполковник.
- Что вы, - замахал руками Вахабов. - Я же говорю вам, что мы со всеми тунеядцами покончили. У нас такая дружина! Большое спасибо за все нашему участковому уполномоченному, Сабирову Кариму Сабировичу. Он день и ночь с нами.
- Гани-ака, ну зачем вы так? - с деланной застенчивостью проговорил Сабиров. - Никакой заслуги тут моей нет…
- Скромность украшает человека, - похвалил начальник Сабирова.
- Совершенно справедливо сказали, урток начальник. Совершенно справедливо.
- Что же мы сидим? - встрепенулся участковый.-
Пойдемте, товарищ подполковник. Теша, наверно, заждался.
- Подожди, -отмахнулся Абдурахманов, занятый какими-то своими мыслями.
До развода оставалось пять минут, и Сергей напомнил об этом начальнику отдела.
- Ты уже опоздал, - счел нужным сказать Лазиз, видя, что Абдурахманов не собирается отвечать Сергею.
Подполковник поднял голову и внимательно посмотрел на участкового и оперуполномоченного:
- Сегодня я взял вас. с собой, чтобы проинструктировать на. месте, на самом образцовом участке. Это принесет больше пользы, чем инструктаж в отделе. Вы только слушайте внимательно да приглядывайтесь к делам товарища Сабирова. Можете задавать вопросы. Ясно?
- Есть приглядываться ›к делам товарища Сабирова и задавать ему вопросы! - по-военному отчеканил Лазиз.
«Инструктаж на месте, - усмехнулся Сергей, глядя в. окно. - Многому же он нас научит…»
- Ты чего? - недовольно спросил начальник отдела.
- Вон посмотрите на образцовый порядок…
Первым подбежал к окну Сабиров. Ему будто опрокинули на ноги самовар кипятку. Выругавшись, он выскочив на улицу, где трое мужчин на виду у всех бесцеремонно разливали водку.
- Хотите послушать, о чем они говорят? - поинтересовался Лазиз и, не ожидая ответа, открыл форточку.
- Вы что?.С ума спятили? Забыли, о чем я с вами говорил? Вы же без ножа режете меня! Как вам не стыдно! - донесся в распахнутую форточку голос участкового.
- Карим-ака, извини, - почесал затылок тот, у которого в руках была бутылка. - Петь мы не умеем, вот и решили сполоснуть малость горло. Все думаем, делю пойдет лучше.
- Да знаете, что вы натворили? - задохнулся от гнева Сабиров. - Такую свинью подложили! Сегодня же всем по пятнадцать суток всучу!
- Карим-ака, ты что? Впервой нам, что ли!
- Ладно тебе. Чего распетушился? Выпить захотел? Пойдем, угостим. Дело знакомое.
О чем говорили дальше «любители на троих» с участковым, осталось тайной: Лазиз захлопнул форточку и проговорил, как бы прося у кого-то извинения:
- Конец! Наслушались!
Абдурахманов хмурый, как туча, возвратился на прежнее место. Сергей остался у окна.
Подталкивая впереди себя «задержанных» на месте происшествия, вошел Сабиров. Он был встревожен, однако старался не выдавать этого.
- Товарищ подполковник, разрешите составить протокол на нарушителей общественного порядка?
- Составляйте! - не глядя на Сабирова, хмуро бросил начальник отдела.
Собутыльники молчали, виновато глядя в разные стороны.
Сабиров взял бумагу, ручку, пододвинул к себе чернильный прибор и принялся что-то торопливо писать. Все шло как нельзя лучше. Только когда он обратился к одному из мужчин с вопросом: «Как фамилия?», тот обиделся и, теряя самообладание, буркнул: «Не знаешь, что ли?»
- Отправьте всех в отдел. Разберемся завтра! - выручил лейтенанта начальник.
- Как завтра? - опешил тот, у которого Сабиров спрашивал фамилию. - Как же с песней? Он же сам говорил…
Подполковник направился к выходу. За ним шагнули Лазиз и Сергей. Через минуту их догнал раскрасневшийся Вахабов и волчком закрутился около Абдурахманова. Он буквально засыпал начальника отдела похвалами в адрес участкового уполномоченного. Ведь что было раньше? На каждом углу или дрались или хлестали водку прямо из горлышка! Он, Гани Вахабов, не знал, что делать с таким безобразием. Хорошо, что прислали, наконец, толкового человека - Карима Сабирова. У него особый талант. Лейтенант с первых дней повел такое наступление на тунеядцев, что с базара эту Нечисть как ветром сдуло. Сегодняшний случай - исключение…
- Мы можем идти? - чтобы не слушать эту болтовню, спросил Лазиз.
- Нет, - возразил подполковник, - посмотрим участок Сабирова.
- Пожалуйста, прошу вас, - подоспел участковый,
- Отправили этих пьяниц?