Сразу после завершения первой части эпопеи Орлова 13 февраля 1920 г. приказом А.И. Деникина была организована комиссия с правами сенаторской ревизии для расследования дела о восстании Орлова, возглавил которую военный юрист, генерал-лейтенант А.С. Макаренко. Макаренко и его ближайший помощник полковник Н.П. Украинцев по свежим следам провели детальное расследование обстоятельств мятежа, допросив многочисленных свидетелей, в том числе со стороны орловцев, и ознакомившись с письменными материалами. Доклад общего характера по материалам расследования был составлен Макаренко и Украинцевым в апреле 1920 г., уже после окончательного разгрома отряда Орлова, и представлен новому главнокомандующему П.Н. Врангелю15.
Документ сохранился среди материалов фонда Р5881 (Коллекция отдельных документов и мемуаров эмигрантов) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).
Помимо доклада комиссии А.С. Макаренко, в публикацию вошли два ранее не публиковавшихся воззвания орловцев, отложившихся в составе коллекции белогвардейских листовок (фонд 10073) в ГАРФ. Документы адресованы «братьям офицерам, юнкерам, казакам и солдатам» и примечательны тем, что подписаны не самим капитаном Н.И. Орловым, а «офицерами: Марковцами, Корниловцами, Дроздовцами и Симферопольцами отрядов Капитана Орлова».
Также публикуется хранящееся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) донесение в Закордонный отдел ЦК Компартии большевиков Украины о деятельности Симферопольского ревкома в связи с выступлением капитана Н.И. Орлова. Несмотря на краткость и обрывочность, документ содержит ряд любопытных сведений о переговорах орловцев с подпольщиками, в частности, о предложении Орлова к ревкому оказать помощь и задержать отряд В.З. Май-Маевского путём подрыва Альминского железнодорожного моста.
Документы публикуются без изъятий с сохранением их стилистических особенностей. Недостающие части слов раскрыты в угловых скобках, недостающие по смыслу слова – в квадратных скобках. Сведения о ряде лиц выявить не удалось.
Публикатор выражает благодарность заведующей архивохранилищем ГАРФ Л.И. Петрушевой за помощь при публикации доклада комиссии А.С. Макаренко.
Е.М. Григорьев,
главный специалист РГАСПИ
I. Воззвания орловцев
№ 1.
Гг. Офицеры, солдаты и казаки!
К вам, молодым, мощным и идейным силам несётся наш призыв. Славные участники Ледяного похода, израненные, избитые большевистскими пулями и прикладами, не могут быть предателями Руси, офицерства и миллионов русских людей. Все к нам, все в отряд для беспощадной и конечной борьбы с большевиками и предательством, взяточничеством и пьяным разгулом у нас в тылу, где наша же жизнь и смерть решается под звон стаканов и золота.
Гг. офицеры, юнкера и гимназисты! Вас вооружают и всюду бросают, всюду затыкают дырки, а местное население Крыма (мусульмане) не верят тем, кто их звал, и идут в горы. Наша цель уверить массы (нам уже верят) доказать правоту нашего общего дела, и двинуться укреплёнными духом туда, где льется кровь, туда, где молодые лучшие сыны и юношество России изнемогают в борьбе с красным террором.
Наш общий долг, наше общее дело скорей упорядочить тыл, чтобы офицер, юнкер, солдат был одет, обут, сыт, верил в будущее Единой, Великой, Неделимой и Свободной России и стал железной стеной перед большевистским последним напором. Грозный час пробил!!! Ещё немного усилий и красные хлынут толпами по домам! Скорей в наши ряды наши братья офицеры, юнкера, казаки и солдаты. Сигнал призыва несётся всюду. Офицеры проснулись, а тени павших героев благословляют нас и жаждут видеть всё офицерство в дружеских объятиях, ибо не нам стрелять друг друга.
Офицеры: Марковцы, Корниловцы, Дроздовцы и
Симферопольцы отрядов Капитана Орлова.
ГАРФ. Ф. 10073. Оп. 2. Д. 261. Л. 1. Печатный экземпляр.
№ 2.
Гг. офицеры, солдаты и казаки!
Преступное и недостойное поведение ген. Май-Маевского16 заставило нас далеко откатиться назад. Тот разгул, то безобразие, которые творились в штабе в Харькове – отразилось на всём фронте и опять тысячи молодых, неимоверно любящих Родину офицеров и казаков погибли без пользы для великого дела.
Пала Одесса – подлость ген. Шиллинга17, уже приехавшего в Крым и опять взявшегося за своё преступное дело, т. е. за неумелое командование, погубила тысячи, тысячи офицеров и их семьи, казаков и солдат и наших же русских гнилых интеллигентов. Помните, гг. офицеры, казаки и солдаты, что если вы не поймёте смысл совершающихся событий и активно не придёте к нам с обновлёнными сердцами, то пьяный ген. Май-Маевский и своевременно погрузившийся уже на транспорт ген. Шиллинг и многие, многие с заграничными паспортами будут опять помыкать вами и превращать вас в ничтожество. Весь Крым загорается: все, даже дезертиры, которых разгул и безобразие тыла заставили сделаться таковыми, идут к нам, старики татары идет за нами.
Нам все верят и все знают нашего Славного Вождя и Поборника офицерской и солдатской чести Капитана Орлова.
Вам ли, рядовым офицерам, идти против нас, своих братьев, в рядах которых есть Ваши кровные братья и братья по славным победам. Вам ли, казаки и солдаты, идти против своих же рядовых офицеров, с Вами же вместе деливших кусок хлеба и спавшим под одной шинелью и буркой на передовой линии под градом пуль и шрапнели.
Вас зовут не те, а против тех, кто губил и продолжает губить общее Великое Дело – беспощадную борьбу с большевиками.
Да здравствуют молодое офицерство, казаки и солдаты.
Да будут прокляты коммунисты и большевики.
Все на борьбу с красным насилием – во имя общего блага измученной Родины – все все: буржуазия, интеллигенты, рабочие, учащиеся.
Офицеры: Марковцы, Корниловцы, Дроздовцы и
Симферопольцы отрядов Капитана Орлова.
ГАРФ. Ф. 10073. Оп. 2. Д. 261. Л. 2. Печатный экземпляр.
II. Доклад комиссии с правами сенаторской ревизии
под председательством генерал-лейтенанта А.С. Макаренко
по делу о восстании капитана Орлова в Крыму
в январе-феврале 1920 г.
Приказом Начальника обороны Крыма комкора III генерала Слащева от 29 декабря 1919 года за № 4335 старший лейтенант флота князь Романовский18 был назначен Начальником формирования Добровольческих частей в Крыму. Как видно из показаний самого кн. Романовского, он сам предложил свои услуги, выяснив, что его участие в этом деле может быть благотворным, ибо он пользуется доверием широких кругов, которые верят, что он не большевик, не украдет и не бросит в тяжелую минуту, между тем как к местным военным и краевым властям уже определилось полное недоверие, бывшее причиной плохого притока новобранцев при мобилизации. Предложение князя Романовского было принято, и назначение состоялось. При прибытии в Симферополь кн. Романовский, остановившись у ротмистра Крымского конного полка Муфти-Заде19, сообщил ему о возложенном на него поручении и просил содействия. Ротмистр Муфти-Заде порекомендовал кн. Романовскому в первую очередь капитана Орлова, который и был немедленно назначен князем Романовским командиром первого очередного Крымского добровольческого полка. Из объяснений ротмистра Муфти-Заде не видно, по каким причинам его выбор остановился именно на кап. Орлове, однако, надо полагать, что таковой причиной являлась широко распространенная в Симферополе репутация Орлова, как храброго и энергичного офицера, доблестно ведшего борьбу с большевиками в минувшем году. Фактически формирование 1-го Крымского добровольческого полка со стороны кн. Романовского закончилось назначением кап. Орлова и затем всецело перешло в руки последнего. Даже больше того: первый адъютант кн. Романовского подпоручик Филатов был рекомендован ему тем же капитаном Орловым.
Сведения о личности капитана Орлова, как они отразились в показаниях его родного брата поручика Орлова и ряда лиц, знавших его с детства, сводятся к следующему.
Капитан Орлов, 28 лет от роду, уроженец г. Симферополя, воспитанник местной гимназии. Выделяясь физической силой, Орлов с гимназических лет был коноводом20 местной молодежи. Мало развитой и честолюбивый, он привык подчинять себе своих сверстников. За «громкое поведение» был удален из одной из гимназий. В период первой революции (1905) отличился тем, что послал письмо к состоятельному лицу с требованием денег и с угрозами. После гимназии поступил в Варшавский ветеринарный институт, которого не кончил и прапорщиком отправился на войну. На войне был ранен, получил золотое оружие и Георгиевский крест и выслужился до чина штабс-капитана. В капитаны переименовался сам уже в период гражданской войны, по-видимому, за выслугу лет. В конце 17 года по собственной инициативе сорганизовал в Симферополе группу офицеров, человек в 50–80, с которыми и отбил Ялту от матросов-большевиков. Захват Симферополя затем матросами прервал успехи кап. Орлова и его отряд распылился до осени 18 года. В октябре 18 года с приездом в Крым представителя Добрармии организация кап. Орлова воскресла в виде 1-го Симферопольского офицерского батальона, позже полка. Во главе этой части капитаном Орловым по приказанию командовавшего Крымско-Азовской армией21 были разбиты бандиты-большевики, занимавшие Евпаторийские каменоломни. Впоследствии, в феврале 1919 года, с той же частью кап. Орлов участвовал в Мелитопольской операции и по отступлении из-под Мелитополя в Крым в мае <19>19 года ушел из полка и пребывал в тылу, с кратковременным возвращением в полк для сдачи отчетности, до момента призыва его к формированию добровольческих частей князем Романовским. Двукратный уход Орлова из полка, каждый раз совпадавший с наступлением периода боев для полка в связи с непродолжительностью вообще его службы в строю был причиной существования молвы об Орлове и не столь лестной, как выше отмечено. Так, имеется утверждение свидетелей, что Орлов за всё время Германской и гражданской войны пробыл на фронте не более 6–8 месяцев, что в Крыму он участвовал только в боях под Перекопом и Юшунью, после чего уже в течение года ни в одном бою не участвовал, так что даже в полку сложилась примета: Орлов уехал, значит, завтра большой бой (Сотник Демидов, т. I, л. 16; Поручик Турчанинов, [т.] III, л. 73; Капитан Стольников, т. II, л. 191)