-передельный механизм, желание насадить у нас фермерское капиталистическое хозяйство, уничтожив класс трудового крестьянства и расслоив всю земледельческую деревню на кулаков-землевладельцев и с.-х. батраков-пролетариев».
Также И.А. Майоров продолжал руководить левоэсеровским подпольем вплоть до ареста в Москве 12 сентября 1919 г. и помещения в Бутырскую тюрьму. В марте 1920 г. он с группой товарищей по партии пытался бежать, разоружив двоих охранников, когда их вывели за пределы тюрьмы за молоком, но был схвачен.
Комендант Бутырской тюрьмы Захаров докладывал в Президиум ВЧК в телефонограмме № 565:
«Доношу, что 22/III от надзирателей, водивших за кипятком по Банному пер[еулку] заключенных левых эсеров в числе 6 человек, совершили побег: 1) Курбатов Владимир Петрович, 2) Иванов Николай Иванович, 3) Краснов Иван Яковлевич, 4) Быхов Дмитрий Яковлевич. При побеге заключенных Степанов Андрей Степанович убит, а Майоров Илья Андреевич доставлен в тюрьму, о бежавших сообщено в Уголовную Розыскную Милицию телефонограммой за № 564-о розыскная»31.
Убитый А. Степанов в недавнем прошлом был рабочим-слесарем и председателем Ревельского комитета ПЛСР. Майорова подвело больное сердце, не позволившее ему быстро скрыться от начавшегося преследования32. В итоге к нему был применен приговор Верховного Революционного трибунала при ВЦИК о трехлетнем заключении, вынесенный в 1918 г. Выйдя на свободу лишь осенью 1922 г., он не без труда устроился на работу в Центральное статистическое управление, проработав здесь до ареста в мае 1923 г.
Представляет интерес его собственноручное заявление в ГПУ от 30 марта 1923 г., отложившееся в копии в фонде организации «Помощь политическим заключенным» под руководством Е.П. Пешковой в ГА РФ:
«Выйдя осенью 1922 г. из тюрьмы, я с большим трудом недавно нашел себе работу (в ЦСУпр[авлении]). Но вчера мне заявили и в этом учреждении, что не могут пользоваться моим трудом, т[ак] к[ак] сопровождающая меня охрана ГПУ входит в помещение ЦСУ. Садятся у телефона или у входа в квартиру Управляющего, часто заходят в комнату, где я занимаюсь и т. д.
Вследствие этого отказа в работе со стороны ЦСУ я лишаюсь единственного и последнего заработка.
Однако я думаю, что лишение меня заработка не входит в интересы ГПУ и для успехов слежки вовсе не требуется, чтобы охрана находилась внутри учреждения и, тем самым, нарушала его работу. Вполне достаточно того, чтобы она стояла у ворот или у внешних дверей учреждения (ЦСУ). Об этом только я и прошу ГПУ распорядиться и, если можно, поскорее.
И. Майоров».
Москва 30-ое марта 1923 г.»33.
В это время он жил в подмосковной Малаховке, на одной квартире вместе со своими ближайшими единомышленниками – М.А. Спиридоновой и А.А. Измайлович под постоянным наблюдением ОГПУ дома и на службе. Измайлович в свою очередь писала в заявлении в «Помощь политическим заключенным» 5 мая 1923 г.:
«Прошу оказать мне содействие в получении ответа на мое заявление Пом[ощника] Нач[альника] СО ГПУ Дерибасу, поданное ему 3 мая мною лично.
В заявлении этом я прошу: 1) объяснить мне причины чрезвычайной охраны, установленной за мной и живущими со мной М.А. Спиридоновой и И.[А.] Майоровым, охраны, имеющий характер издевательства (поведение лиц, ведущих охрану); 2) объяснить, назначен ли какой-нибудь срок для режима чрезвычайной изоляции М.А. Спиридоновой и меня, арестованных – Спиридонова 2 г. 6 месяцев назад, я – 3 г. 6 месяцев (насколько мне известно, все члены П.Л.С.-Р.И. получают тюремное заключение или ссылку на известный срок, не в пример нам); 3) дать возможность найти нам какой-нибудь кров, т<а>к к<а>к с 15 мая мы должны оставить нашу квартиру, найти какую бы то ни было квартиру в данных условиях с целой свитой провожатых, по пятам следующих за мной и т. Майоровым, нет возможности. <…>»34.
Общая участь сблизила его с Марией Спиридоновой не только в идейном и человеческом плане, но и способствовала началу их личных взаимоотношений. Подробности развития их интимной жизни еще не до конца выяснены, но итог их, закончившийся вступлением в брак, хорошо известен. В дальнейшем Майоров разделил участь своей жены, оказавшейся сначала в двухгодичном заключении в совхозе-колонии НКВД под Москвой, а потом в среднеазиатской ссылке (сначала в Самарканде, затем в Ташкенте). Здесь он работал в Наркомземе Узбекской ССР, откуда ему пришлось уйти из-за несогласия с методами проведения коллективизации. В ссылке он также занимался изучением дехканского землепользования и написал работу о «кайкалах» – кооперативах по пользованию водой. После очередного ареста и новой ссылки вместе с М.А. Спиридоновой в Уфу Майоров вплоть до своего последнего ареста в феврале 1937 г. трудился экономистом-плановиком в лесхозе Башкирии, затем экономистом в Башкирской конторе Консервсбыта.
В Уфе они жили коммуной: он с женой, ее неразлучные подруги известные левые эсерки Александра Измайлович и Ирина Каховская, сын Лев и отец Майорова Андрей Яковлевич. Пожилая Измайлович вела домашнее хозяйство. Имевшая педагогическое образование Каховская, помимо работы экономистом-плановиком, занималась с детьми ссыльных (включая Лёву Майорова) дополнительными предметами. Илья Майоров на досуге занимался обработкой энтомологической коллекции, собранной им в Средней Азии.
Ход следствия по «уфимскому» делу, включая роль И.А. Майорова, был подробно разобран мною в статье «Механизм фабрикации следственных дел [эсеровского] «Всесоюзного центра» в 1937 г.35 В конце концов из Уфы его доставили в Москву, где 8 января 1938 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР по обвинению в подготовке «эсеровского заговора» Майоров был осужден на 25 лет тюремного заключения. В дальнейшем он содержался в Орловской тюрьме, там же находились Спиридонова и Измайлович. По прямому указанию из Кремля 8 сентября 1941 г. они в составе группы других известных заключенных (Х.Г. Раковский, один из лидеров правых эсеров Е.М. Тимофеев и т. д.) были заочно одним списком приговорены Военной коллегией ВС СССР к высшей мере наказания и расстреляны 11 сентября. Сейчас на месте их расстрела в Медведевском лесу высится Поклонный Крест.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
Постановление ЦК ПЛСР
об освобождении М.А. Спиридоновой
В виду того, что здоровье т. Спиридоновой подвергается несомненной опасности от ничем не гарантированной возможности дальнейшего применения к ней и без того «санатарного» режима, под которым она была от 14-15-го февраля до 9-го марта и ввиду того, что жизнь Спиридоновой нужна для партии и ее революционно-социалистической работы. – Ц.К. Партии Левых Социалистов-Революционеров Интернационалистов постановляет организовать побег тов. СПИРИДОНОВОЙ, о чем и доводит до ее сведения.
Что касается жизни остальных т.т. членов партии левых эсэров заключенных в настоящее время в Бутырках и по тюрьмам всей России и объявленных В.Ч.К. заложниками – то ЦК П. Л. Соц. – Рев. предупреждает В.Ч.К., что она будет всецело ответственна за жизнь каждого заключенного члена Партии Левых Социалистов-Революционеров Интернац[ионалистов]
Ц.К. Партии Левых Соц[иалистов]-
Рев[олюционеров] Интер[националистов]
27-го марта 1919 года.
Бюллетень ЦК ПЛСР. Март 1919 г. № 2. С. 2
Заявление ЦК ПЛСР
об освобождении М.А. Спиридоновой
Постановление Ц.К. Партии Л. С.-Р. И. приведено в исполнение 1–2 апреля.
Точное время выхода т. Спиридоновой из так называемого «Чугунного Коридора», где она содержалась, и время выхода из ворот Кремля по конспиративным условиям не могут быть приведены, как и вся обстановка побега.
Т. Спиридонову вывел в условиях огромного риска один из ее стражи, крестьянин Рязанской губернии, Николай Степанович Малахов 22-х лет. Как и вся стража, охранявшая ее с 9-го марта, он был служащим В.Ч.К., что строго было приказано скрывать от нее. «Чрезвычайника», подкупленного большевистским правительством в общем «чрезвычайном» порядке всевозможными льготами в сравнении с простыми красноармейцами, давно тревожила совесть за его службу, и найдя такой повод, как освобождение т. Спиридоновой, он решил резко порвать свое сытое житье и пошел на смертельный риск и лишения, ради правого дела – освобождения непримиримого борца за революционный социализм – М.А. Спиридоновой.
Он решил всячески гарантировать возможность успеха для выхода из Кремля т. Спиридоновой и в последнюю минуту против всяких уговоров выбрал тот способ, который был уже отвергнут ею ввиду опасности для его жизни, но который обеспечивал победу.
В случае провала т. Малахов твердо решил прикрыть своим телом все же возможность т. Спиридоновой, открыв огонь и задержав этим стражу.
Последнюю пулю он оставлял для себя, чтобы не попадаться живьем в руки чрезвычайских палачей, которых он слишком хорошо знал.
В настоящее время т.т. Спиридонова и Малахов находится вне опасности. Т. Спиридонова, несмотря на свое сильно расшатавшееся после «санатория» здоровье, сразу приступила к партийной работе.
Ц.К. Партии Левых Соц[иалистов]-
Рев[олюционеров] Интернац[ионалистов]
3 апреля 1919 г.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 139. Л. 5.
Машинописная копия с рукописной правкой.
Листовка ПЛСР о непричастности арестованных
за побег лиц
Центральный Комитет П.Л.С.-Р. И. заявляет, что лица, арестованные по делу о побеге М.А. Спиридоновой, к этому делу абсолютно не причастны, как и к самой Партии.
Бежавшие (как известно Ц.К. по слухам из Кремля) чрезвычайники из той смены, где был т. Малахов, освободивший М.А. Спиридонову, о готовящемся побеге не знали и участия в нем никакого не принимали. Бегство их по обнаружении ими ухода т. Спиридоновой с т. Малаховым, всецело объясняется ужасом перед ответственностью и местью со стороны Правительства большевиков, зачастую в своей панике и бешенстве палачески расправляющегося с невинными, что эти чрезвычайники должны знать по личным наблюдениям.