38. Как впоследствии утверждал один из мемуаристов, действуя в составе махновских войск, Полонский и его штаб всё время «держали полк на положении части Красной армии»39.
В течение сентября 1919 г. 3-й Крымский повстанческий полк принимал активное участие в боевых действиях против белых. В этих боях Полонский проявил личную храбрость и воинский талант, которые принесли ему известность и авторитет среди повстанцев. В воспоминаниях В. Мирошевского даже утверждается, что в повстанческой армии Полонский пользовался «популярностью, почти равной популярности самого Махно»40
5 октября 1919 г. части Украинской партизанско-повстанческой армии имени Батько Махно заняли Александровск. По решению штаба армии 3-й Крымский повстанческий полк временно был оставлен в городе для несения гарнизонной службы, а его командир с 6 октября утвержден начальником гарнизона41. Данное обстоятельство способствовало установлению связи между Полонским и местным большевистским комитетом, который с появлением в Александровске махновцев вышел из подполья и занял полулегальное положение. Уже 8 октября 1919 г. Полонский выступил с докладом на общем собрании Александровской организации КП(б)У. На этом же собрании при его непосредственном участии был определен характер дальнейшей работы организации: «продолжая занимать полулегальное положение, работать в Советах и профессиональных организациях и образовывать ячейки, не участвуя как партия в представительных органах»42. Через два дня, в связи с убытием 3-го Крымского повстанческого полка на фронт, на заседании партийного комитета было решено «выработать совместно с тов. Полонским способ постоянной связи между парткомом и тов[арищами] коммунистами в повстанческой армии»43.
Необходимо отметить, что деятельность Александровской организации КП(б)У в этот период проходила без какой бы то ни было связи с Центром и носила самостоятельный характер. Правда, шаги по установлению связи с Москвой были предприняты. В связи с этим 16 октября 1919 г. партком принял следующее постановление: «До получения инструкций из центра придерживаться прежнего решения и принятой тактики по отношению к повстанч[еской] армии Б[атько] Махно и ее командованию, не участвуя в организационной работе»44.
Основное внимание коммунистов было сосредоточено на организации и ведении постоянной партийной работы в повстанческих частях и отрядах. Член Александровской организации и Екатеринославского губкома КП(б)У К. Даниленко в своем докладе в Зафронтбюро ЦК КП(б)У сообщала: «В повстанческой армии всё время велась партийная работа, были устроены в частях ком[мунистические] ячейки, руководителем работы в пов[станческой] армии был Полонский, кот[орый], в свою очередь, был все время связан сначала с Александр[овской] организацией и затем с Ек[атеринославским] губцентром»45.
27 октября 1919 г. представителями Александровского, Мариупольского, Бердянского и Мелитопольского комитетов КП(б)У была разработана «Временная инструкция партийной организации и тактики в области, занятой махновцами». В соответствии с этим документом вся работа партийных организаций направлялась на «борьбу против социалистического строительства анархистов и К°». В этой борьбе партийные организации должны были руководствоваться следующими положениями: поддерживать повстанческое движение, придавая ему партизанско-коммунистический характер; связываться с коммунистами в повстанческих отрядах, рекомендуя им не покидать армию; создавать коммунистические ячейки (нелегального характера), образующие ядро агитации в армии; стремиться к организации самостоятельных партизанских отрядов, главным образом путем вербовки свежих повстанческих сил; не брать на себя инициативы по организации экономических советов, а наоборот, вести против них агитацию46. В доработке инструкции принял участие и Полонский, находившийся в то время в Александровске47. 30 октября 1919 г. партийный комитет заслушал и одобрил его доклад о военной организации. Тогда же, по-видимому, был решен вопрос о том, что мобилизуемые под руководством ревкома отряды должны будут явиться в полк Полонского48.
28 октября – 2 ноября 1919 г. в Александровске состоялся окружной съезд крестьян, рабочих и повстанцев, созванный по инициативе повстанческого ВРС. Коммунисты были представлены на нем несколькими делегатами, избранными от рабочих организаций города. Воспользовавшись довыборами в ВРС, они провели в его состав члена Александровского партийного комитета и ревкома Семёна Новицкого. Это позволяло большевикам, с одной стороны, установить тесную связь с командным составом повстанческой армии с целью получения информации оперативного и административного характеров, а с другой – оказывать прямое влияние на деятельность самого ВРС. Как утверждал впоследствии Новицкий, в последнем направлении ему удалось добиться некоторых результатов. В частности, при его участии председателем ВРС вместо анархиста Волина был избран беспартийный повстанец Семён Лащенко, а сам Новицкий стал членом президиума ВРС49.
Активно и успешно начатая александровскими коммунистами работа была прервана в начале ноября 1919 г. спешным отступлением из города повстанческих войск. Вместе с ними эвакуировался и партийный комитет, направившийся в Екатеринослав50.
С занятием махновцами Екатеринослава 9 ноября 1919 г. в работе местного большевистского подполья начался новый этап. К этому времени губернский комитет КП(б)У, серьезно пострадавший при белых, особой активностью себя не проявлял. Ситуация изменилась после того, как в городе появились александровские и другие партработники. Последние решительно выступили с инициативой проведения партийной конференции и образования нового губернского органа, способного проводить работу в сложившихся условиях. Состоялись перевыборы партийного комитета и был возобновлен выпуск газеты «Звезда». Как отмечал в своем докладе Л. Чехолин, «губпартком, выпуская ежедневный партийный орган «Звезду», не стесняясь вел открытую борьбу с анархо-махновцами с их безвластничеством, будя рабочих противодействовать Махно и готовиться к близкому приходу красных советских войск»51.
По воспоминаниям В. Белаша, публикации в большевистской газете «Звезда» довольно быстро стали раздражать Махно и в конечном итоге он всерьез был настроен расстрелять всю ее редакцию52. Более того, один из участников большевистского подполья в Екатеринославе, ссылаясь на слова командира махновской бригады Н. Чалого, впоследствии утверждал, что Махно вообще «готовился упразднить свободу печати и усилить свой террор по отношению к социалистическим партиям и особенно по отношению коммунистов, в лице которых он усматривал настоящую опасность»53. Некоторые махновские командиры не только разделяли такую точку зрения, но и предпринимали практические шаги в этом направлении. Так, в одном из приказов командующего войсками Крымского направления В. Володина, изданных в ноябре 1919 г., говорилось: «В виду того, что всякая партийная агитация в данный боевой момент вносит сильную разруху в чисто боевую работу повстанческой армии, категорически объявляю всему населению, что всякая партийная агитация до окончательной победы над белыми, мною совершенно воспрещена»54.
Несмотря на то что коммунисты вели свою работу в армии подпольно, к началу декабря 1919 г. им все-таки удалось достичь заметных результатов. В докладе Екатеринославского губкома КП(б)У о настроениях повстанцев в этот период говорилось: «Два самых сильных боевых полка 13-й и 3-й Крымский – коммунистическое. Два – отряд Гаркушина и 1-й Екатеринославский полк имени Батько Махно – резко махновское». В остальных 26 повстанческих полках, по данным губпарткома, преобладало настроение ожидания встречи с красными войсками55. Направленная в декабре 1919 г. в центр К. Даниленко в своем докладе о положении в губернии также отмечала, что «пехота в большинстве и прикрытие артиллерии определенно сочувствует Советской власти и с нетерпением ждет момента соединения с Красной армией»56. Эти сведения подтверждаются независимой от Екатеринославского губкома КП(б)У оценкой коммуниста С. Захарова, согласно которой 65 % личного состава повстанческой армии стремилось присоединится к Красной армии57. Даже белогвардейская пресса того времени отмечала, что значительную часть махновской армии «составляют большевики, подчас совершенно не скрывающие, что они идут за Махно до поры до времени, пока на Украине снова не воцарится советская власть»58.
Подпольная деятельность коммунистов в повстанческой армии безусловно представляла одну из угроз для безопасности махновского движения и не могла пройти мимо внимания Махно и повстанческой контрразведки, тщательно отслеживавшей настроения в частях. В связи с этим особое внимание было обращено на командира 3-го Крымского (с конца ноября 1919 г. – 1-го Стального кавалерийского) полка Полонского, который в течение длительного времени пользовался доверием штаба армии и лично Махно59.
Как рассказывает в своих воспоминаниях В. Белаш (якобы со слов Махно), подробные сведения о замыслах Полонского были сообщены в штаб армии помощником командира 3-го Крымского полка Огарковым60. Имея тесное общение с Полонским и будучи втянутым «в большевистскую затею о поднятии в махновской армии восстания в пользу Советской власти», он обо всем докладывал Махно. В частности, Огарков сообщил, что Полонский «ведет агитацию о свержении штаба и Реввоенсовета, подкупает батарею Белочуба61. Цель приезда в Екатеринослав Полонского – отравить Махно, подкупить докторов, которые должны в свою очередь отравить видных махновских больных командиров и вместе с тем захватить армейское руководство»62.
Арестованный в 1937 г. органами НКВД УССР бывший начальник военно-полевой контрразведки 1-го Донецкого корпуса махновских войск Лев Зиньковский (Задов), который одновременно в ноябре – декабре 1919 г. являлся помощником начальника контрразведки при штабе армии, на допросе 17 ноября 1937 г. показал: «По донесениям отдельных командиров стало известно, что Полонский подготавливает свою часть к тому, чтобы при приближении наступавших с севера красных частей соединиться с ними. Вопросом о Полонском занялся лично Махно и существовавшая при нем… армейская контрразведка»