— Вот так и выходит, что выигрывает тот, кто последний убивает, — улыбнулась Галина. — Но не нас! На нас он только приз за убийство получит. Полезно быть последним в цепочке убийств.
— Я думаю, мы сегодня уже смогли отбить все то, что потратили вчера перед стартом, — заметила Лена. — Фишек собрали прилично, трофеи с этих то ли шестерых, то ли десятерых, то ли еще большего количества — мы же не знаем, скольких они за ночь пристрелили. Плюс шестьдесят тысяч за первый бой. Горыныч приз за фрагов еще получил.
— Да уж, а мы так переживали, что скоро станем нищебродами, — усмехнулся Роман. — Мы словно у детей игрушки отбираем! Как-то даже неудобно становится. И это в первый же день! А что будет месяца через три, когда мы и опыта наберемся, и здоровье поправим?
— Думаю, что к тому времени мы будем уже на Западном фронте, а там настоящий хардкор, — улыбнулся дед. — Как у вас с усталостью? У меня шкала на треть заполнилась.
— Тридцать девять из ста.
— Тридцать восемь
— Сорок один.
— Ага, пока вы ножками копытили по полянке, я в это время на дереве отдыхал! Вот почему у меня меньше усталости. Предлагаю подкрепиться — заодно посмотрим как это скажется на данной шкале.
После цифрового обеда сравнили показатели усталости. Оказалось, что снижение уровня усталости неодинаковое — у кого выше усталость, тому паек снижает ее на большее количество единиц. У Романа было 41, стало 21, а у Горыныча усталость с 31 опустилась до 15.
— Ну и как вы думаете по своим ощущениям, до каких значений усталость можно запускать? — спросила Галина. — Когда шли последний километр, кто из вас как усталость ощущал?
— С одной стороны, я усталость чувствовал, — начал объяснять Роман. — Но признаюсь честно, если бы я еще неделю назад сделал бы такой объем движений, как сегодня ночью, я уже давно пластом бы лежал и думал, а не пора ли мне умереть. Так что я такому ощущению усталости только рад.
— А я вам вот что расскажу, — продолжил Горыныч. — Когда я сидел возле камня и готовился к расстрелу фиников, то мечтал, чтобы меня нога не подвела. Обычно когда я долго сижу в низком положении, а потом резко встаю, то мое колено остро отдает болью, да так, что в глазах может помутиться. И я этого боялся сегодня — а ну как встану стрелять, а у меня от боли в глазах пятна будут плясать. Так вот, когда я вскочил и отстрелялся, я про колено вообще забыл. Лишь минут через пятнадцать, когда уже сюда почти пришли, я только и вспомнил, что боли в колене в тот момент вообще не заметил. Галя, твой бок по-прежнему болит?
— Ты знаешь, Лёш, болит, но намного слабее. Резкой дергающей боли уже практически не бывает, а только ноет как-то приглушенно. Если честно, я не ожидала, что будет такой быстрый эффект. И я этому очень рада!
— Ну что ж, тогда остается только констатировать, что первый день у нас пока получается неплохим, — сказал довольным голосом улыбающийся Горыныч. — А вам не кажется странным, что время, когда должны были ожить последние трупы, уже прошло, но мы с вами так и не услышали ни одного выстрела в той стороне. В разных направлениях постреливают, но в той стороне почему-то тишина. Они что, так миролюбиво разбежались в разные стороны и все?
— Я тоже ждала серьезной пальбы, но реальность немного даже разочаровала, — обиженно высказалась Галина. — Как-то это не по-спортивному!
— Какая ты кровожадная, Галя, — рассмеялся Егорыч.
— Не, ну а что — мы же все-таки на Войне!
— А из чего им стрелять? — спросил Рома удивленно. — Трофеи с них всех сняли — значит они не при оружии. Да и правило тайм-аута после боя им этого не даст.
— Хм, действительно, — удивился Горыныч. — Вот что значит — новичок я еще, не все понимаю на этой Войне. Тогда что, мы как преступники, которые любят возвращаться на место преступления, пойдем проведаем место нашего последнего убийства?
— Нет, слабоумие и отвагу предлагаю оставить другим, — предложила Галина. — Давайте лучше осторожненько поползаем по оси Зоны и пособираем фишки. Мне интересно посмотреть, насколько днем фишки выпадают гуще.
— Кстати, насчет поползать — когда мы сюда шли, кто-нибудь слышал других ползающих Цифр? — спросил командир.
— Мне показалось, что я слышу что-то справа от себя, — ответила Галя.
— Правильно, был один человек метрах в ста от тебя, который затих при нашем приближении, — подтвердил дед. — И был еще один слева, но этот подальше — метров сто пятьдесят — и тоже затих, услышав нас. А ходит наша группа как стадо носорогов, так что слышно нас издалека. И пока мы сидели, мимо нас прошли три одиночки и одна группа из трех человек. Поэтому встречи сейчас неизбежны и без стрельбы не обойдется. Готовы к этому?
— Зря что ли патронов столько набрали! — хмыкнула Лена.
— М-м-м, молодежь рвется в бой! — рассмеялась Галя. — Ладно, стрелять — так стрелять. Где там наши цифровые «утки»?!
— Да, но вы не забывайте, что эти «утки» могут стрелять в ответ, так что про защиту и осторожность не забывать! — по-отечески пробурчал Горыныч. — И старайтесь голову из-за щитов не очень сильно высовывать — видели уже на финиках, что бывает, когда пуля попадает точно в голову?!
Что-нибудь слышим — сразу замираем и слушаем. Если подозрение на присутствие постороннего подтвердилось, ищем ближайшее укрытие. Лучше выбирать деревья и валуны. Поскольку мы все правши, то учитывайте, что стрелять будете справа от дерева. Сидя за укрытием, старайтесь из-за него не выглядывать. Учитесь не глядеть, а слушать, определяя по звукам где объект. Роман, как у тебя сейчас со слухом?
— Лучше, чем в реале. Я купил опцию «компенсация тугоухости» — это что-то вроде встроенного в шлем слухового аппарата, так что со слухом у меня сейчас получше.
— Отлично! А зрение поправить тебе они могут?
— Только близорукость, а это не мой случай.
— Ну и ладно! — улыбнулась Лена. — Ты у нас и подслеповатый крут, дальше некуда. Представляю, каким станешь, когда к тебе вернется нормальное зрение!
— Так вот, возвращаясь к вышесказанному, — продолжил Горыныч. — Спрятавшись, смотреть будете, только если я прикажу. И будет это только в том случае, если чужак будет с вашей стороны, а мне его будет плохо видно. Это в первую очередь тебя, Галя, касается. Если чужак или чужаки окажутся финиками, то готовьтесь к стрельбе. По моей команде выглядываете, целитесь, стреляете — все одним слитным движением длительностью не больше секунды до первого выстрела. И по возможности не выскакивайте из-за укрытия, если оно у вас непробиваемое — то есть, толстое дерево или камень. Вопросы есть? Вопросов нет! Поехали!
Днем в центре Зоны действительно было намного оживленнее. Вокруг бродило много одиночек, которые были осторожными и хорошо двигались, как сказал Горыныч, что говорило об их опыте и о том, что они уже прошли естественный отбор. Почти все они, услышав шум, поднимаемый Гогами, предпочитали уходить в сторону с пути новичков. Правда, попался один чужак, который ломился через лес без какого-либо намека на осторожность. Горыныч сказал, что это, возможно, приманка. Оказался нашим, поэтому Гоги его пропустили, замерев в укрытиях.
Фишки днем лежали намного гуще, чем ночью, но попадалось не так уж и много пятачков, где они лежали нетронутыми. А так центр Зоны уже был весь исчеркан пустыми дорожками бывалых грибников, количество которых только прибывало. Внезапно Горыныч подал команду:
— С моей стороны на нас идет тройка, — Егорыч показал рукой направление. — Лена, найди укрытие и пока не высовывайся. Галя, Рома — выйдите справа от меня на фланг фронтом с интервалом в 5 метров. Ищите позиции — если окажутся финны, будем валить. Лена, если пойдет пальба, смотри по ситуации.
В итоге позиция получилась удачная: Горыныч отошел метров на пять назад и влево, пристроившись за деревом, Рома и Лена присели в центре за широким валуном, густо заросшим мхом и выступающим над землей немногим выше метра. Их позиция оказалась метрах в восьми правее Горыныча и метра на три глубже по фронту. Галина сунулась далеко вперед и вправо, поскольку только там была хорошая позиция в виде полуповаленного вправо дерева с вывернутыми корнями, но не упавшего благодаря соседу, невольно подставившему свое плечо. Большой ком земли между корнями служил отличным укрытием. В принципе, Галя могла спрыгнуть в образовавшуюся яму, используя ее как окоп, но она предпочла занять позицию наверху, чтобы стрелять поверх угла из корней и комля. Недостатком позиции было лишь то, что она оказалась выдвинута метров на пять вперед по фронту и далековато от Ромы, сидящего за правым краем валуна, — метрах в двенадцати. Лена присела за камнем метрах в двух левее Ромы.
— Так, вижу! — начал комментировать в групповой чат Горыныч. — Идут прямо на нас узким фронтом. Финики. Боюсь, сместятся в мою сторону, увидев валун и дерево Гали. Я бы сместился. А эти, видно, идиоты — идут прямо. Возможно, они приманка, поэтому готовьтесь к тому, что вслед за ними может вывалить более крупная группа. Не дергаться — подпускаем в упор и бьем с одного выстрела.
Легко было сказать — «не дергаться». Галина начала осознавать недостаток своей позиции — ближний к ней финн шел слишком слева от нее, оказываясь скрытым корнями с землей. Если стрелять слева от кома — придется выскакивать полностью на открытое пространство. Поднырнуть под полуповаленное дерево и оббежать земляной ком справа — долго и шумно. Оставался только один вариант действий — запрыгнуть на комель и стрелять поверх корней, но так можно и оступиться. В такой неустойчивой позиции трудно сделать меткий выстрел. Галина решила сбросить с рук щиты, чтобы не мешали координации.
— ОГОНЬ!!!
Глава 7
На войне как на войне
Глава 7
Строенный бабах разнесся по лесу, хотя, справедливости ради надо сказать, что выстрелы Егорыча и Галины откровенно потерялись на фоне грохота Цербера.
— Лена, живо лутай трупы и обратно за камень! — посыпались быстрые команды от Горыныча. — Рома, готовься к подвигу. Кажется, к нам сейчас ломится серьезное подкрепление фиников и тебе придется валить их быстро и много. Галя, наша дистанция первого выстрела — 25 метров. Стреляем, как и учились — очередями по 4-5 выстрелов в скоростном темпе. Лена, стрелять начинаешь вместе с нами, но стреляй так, как тебе будет удобно. Рома, ждешь своей дистанции — десять это будет метров или пятнадцать, решай сам. Рома, Лена, лучше сразу займите позицию с опорой локтями на камень. Та-а-ак, вот они! Кажется, их семеро… нет, восемь. Галя, наши с тобой края. Рома, Лена — ваш центр.