ые слухи о том, что крымские татары вернутся к себе на родину. И мы собирали свои вещи, чтобы вернуться в Крым. Никто тогда не знал, что все было совсем не так. Никто тогда не думал, что Сталин виновен в страшных преступлениях, в том числе в депортации.
– Как в спецкомендатуре относились к вам лично? Сталкивались ли вы со случаями хамства по отношению в вам?
– Вы знаете, к участникам войны – крымским татарам, особенно к офицерам, в спецкомендатуре отношение было более-менее мягкое. Потому что коменданты над нами были поставлены низкого звания, а мы все при званиях, с орденами, медалями. И мне никто в спецкомендатуре не говорил, что я, мол, предатель. Если бы такое случилось, я бы не выдержал такого, двинул бы в морду.
– Как бы вы оценили вклад крымских татар в Победу советского народа над фашизмом?
– Вы знаете, чтобы долго не говорить, я хотел бы остановиться на двух моментах. Во-первых, из 76 крымских татар, выпускников зенитно-артиллерийского училища января 1942 г., на Курской дуге погибло 16 человек, на других фронтах – 31 человек, в депортации 24 человека, в Крым вернулось 5 человек, на счету которых более 100 сбитых немецких самолетов. Все они были командирами зенитных батарей. Это Велиляев Джамиль, Османов Осман, Мустафаев Андым, Ниязов Абдулла и я. И вот на счету пятерых – более 100 самолетов, а сколько на счету 76 командиров – крымских татар?!
Во-вторых, у нас было 9 Героев СССР, и 1 Герой Польши. Это:
1) летчик Амет-хан Султан, дважды Герой Советского Союза, родился в 1920 г. в Алупке, последняя Звезда была присвоена 29 апреля 1945 г.;
2) гв. майор Абдул Тэфик, родился в 1915 г. в Алуште, звание присвоено 20 декабря 1943 г.;
3) ст. сержант Абдураимов Узеир, родился в 1916 г. в с. Джава-Кумыш, звание присвоено 15 января 1944 г.;
4) гв. полковник Рашидов Абраим, родился в 1912 г. в с. Мамашай, звание присвоено 27 июня 1945 г. (Звезда была вручена Горбачевым М.С.);
5) ст. сержант Сейтвелиев Сейтнафет, родился в 1912 г. в д. Талбадрак, звание присвоено 25 сентября 1944 г.;
6) гв. лейтенант Беркутов Ибрагим, родился в 1917 г. в селе Алма-Тархан звание присвоено 23 декабря 1943 г.;
7) ст. сержант Мусаев Сейтьюбрам, родился в 1920 г. в д. Арпат, звание присвоено 16 марта 1944 г.;
8) подполковник Абилев Фетислям, родился в 1918 г. в с. Шох-Али, данных о времени присвоения не сохранилось;
9) гв. капитан Адаманов Умер Акмолаев, родился в 1916 г. в д. Айвасел, Герой Польши;
10) гв. лейтенант Азизов Фазил, родился в 1919 г. в деревне Хорлы Ленинского района, звание присвоено 7 мая 1975 г.
Полные кавалеры ордена Славы:
1) ст. сержант Абдураим Сейтвели, родился в 1914 г. в с. Юрт-Харлес;
2) гв. ст. сержант Велиляев Насибулла, родился в 1919 г. в д. Джавтобе;
3) гв. сержант Сейтаров Бахит, родился в 1919 г. в д. Тарахташ Судакского района.
Наши генералы:
1) генерал-майор Абляким Гафар, родился в 1917 г. в д. Кул-Сала Евпаторийского уезда;
2) генерал-майор Исмаилов Булат, родился в 1907 г. в г. Евпатории.
Так что сами видите, как воевали представители моего народа.
Окишев Евгений Федорович
Я родился 19 февраля 1919 года в Перми. Вообще-то наша семья тогда жила в Кунгуре, но во время Гражданской войны мой отец воевал на Колчаковском фронте, и когда мама приехала его навестить, то там у него меня и родила.
– Пару слов, пожалуйста, о вашей семье. Чем занимались ваши родители?
– Отец у меня был высококвалифицированным токарем на одном из мотовилихинских артиллерийских заводов и с радостью принял революцию. Глядя на то, какая жизнь была кругом, он еще в молодости активно включился в политическую борьбу, после революции добровольно вступил в Красную Гвардию, а во время Гражданской войны воевал в Красной Армии.
А мама была дочерью простого сапожника, а так как в их семье было больше десяти детей, то жили они очень и очень бедно, поэтому брат ее матери взял маму на воспитание в свою семью. Насколько я знаю, дядя мамы – Рябов был купцом и в Перми содержал кофейню, но у него в семье произошла настоящая трагедия. Его единственная дочь окончила в Петербурге высшие женские курсы и вернулась в Пермь, уже будучи активным членом партии эсеров. И когда местная организация этой партии приняла решение о физическом устранении ее отца, потому что дядя был известен в городе как ярый сторонник монархии и черносотенец, она покончила жизнь самоубийством… И после этого мою маму взяли на воспитание в семью дяди и растили ее как собственную дочь. Но я знаю, что дядю мамы потом все равно убили, а его труп бросили в прорубь реки Кама…
Семья Окишевых. Родители и два младших брата Владимир и Николай. Август 1938 года
– Расскажите, пожалуйста, немного о довоенной жизни. Где жили, где учились?
– В Кунгуре наша семья жила где-то до 1932 года, а потом отца перевели на работу в Свердловск, и мы, естественно, переехали вслед за ним. Вначале отец работал на строительстве обувной фабрики, а когда построили, его назначили ее главным механиком.
Нашей семье выделили небольшую двухкомнатную квартиру в старом двухэтажном купеческом доме на Набережной. Но квартира была не отдельная, а коммунальная. У нас, например, кухня была на три квартиры.
Я окончил 10 классов в свердловской Образцовой школе № 2 имени Тургенева. Образцовой она называлась, потому что там были повышенные требования к качеству образования. И хотя учеба мне в целом давалась легко, но отличником я не был, потому что особого усердия не проявлял.
Предпочтение я отдавал гуманитарным предметам, они мне были ближе, чем точные науки. Например, по истории и литературе у меня всегда были отличные оценки. Правда, до 4-го класса я любил и математику, но потом получилось так. Как раз когда мы переехали из Кунгура, у нас в школе целый год не было математики, потому что наша учительница тяжело болела. А когда прислали новую, то ей пришлось значительно форсировать процесс обучения, чтобы наверстать пропущенное. И в такой обстановке сильного прессинга у меня к математике появилось некоторое охлаждение, поэтому в основном у меня по ней было «посредственно», хотя школу я окончил все равно на «хорошо».
Вообще у меня в аттестате была всего одна тройка – по немецкому языку. Причем с ним получилось довольно интересно. За год у меня выходила тройка, но экзамен я сдал на «отлично». Всего за два дня буквально вызубрил все, но, правда, потом так же быстро все и забыл. В общем, хорошо подготовился и сдал его на «отлично». Но учительница же прекрасно знала меня и сказала примерно так: «Вот видите, он же может как следует учиться, но ленится» – и все-таки поставила мне за год тройку.
– Судя по фотографиям, вы активно занимались спортом.
– Да, в физическом плане я заметно выделялся среди сверстников, потому что лет с двенадцати много занимался спортом. В секции «Юный динамовец», а потом и в спортклубе «Динамо» я занимался гимнастикой и достиг 2-го взрослого разряда, выигрывал городские соревнования среди школьников 9-10-х классов. Кроме того, занимался и акробатикой, и в футбол играл, а вот в хоккей играть мне почему-то не нравилось. А еще как-то в лыжном кроссе среди старших школьников Свердловска завоевал 2-е место, хотя тогда даже вышел спор, что это именно я на самом деле прибежал первым, но победу все равно отдали более «заслуженному» школьнику, который занимался в обществе «Динамо». Причем помню, что когда своим друзьям я сказал об этом несколько пренебрежительно: «Да, второе место занял», то они так удивились: «Так ты что, вторым местом недоволен?»
Футбольная команда летного полка. Сентябрь 1939 года
– А подтягивались вы, например, сколько раз?
– Подтянуться для меня было вообще не проблемой. Думаю, раз пятьдесят мог. Помню, как-то на уроке физкультуры нам нужно было на оценку подтянуться по канату. Конечно, для меня это не вызвало никаких проблем, но для того чтобы усложнить задание и прихвастнуть перед ребятами, я поднялся и спустился, держа преднос (уголок).
– Свердловск – большой рабочий город. Часто бывали драки, поножовщина?
– Это все было, но не в нашем кругу. Среди школьников такого не было. Мне, конечно, приходилось частенько драться, потому что я был старшим из братьев, у меня ведь еще были два младших брата: Николай и Владимир, и я должен был их защищать. Но в нашей округе все знали, что братьев Окишевых обижать нельзя.
– Как ваша семья жила в экономическом плане?
– Так как наш отец входил в партийный актив, то поэтому был прикреплен к специальному магазину. Но я не могу сказать, что он там получал какие-то особые деликатесы, нет. Например, я помню, что мама приносила оттуда сметану, что-то еще, в общем, самые обычные продукты. А вот с самым обычным хлебом были трудности. Ведь все то время пока я учился в школе, еще действовала карточная система, и рабочим полагалось, кажется, по 1100 граммов хлеба в день, а на иждивенца всего по шестьсот. А что такое молодому парню 600 граммов? К тому же я ведь еще и спортом занимался, а в каникулы целый день проводил на воздухе. Конечно, нельзя сказать, что мы голодали, но есть хотелось всегда. А мясо у нас вообще бывало только по праздникам, ели мы его очень редко.
Но вот уже когда в 1940 году я приезжал в отпуск домой, то от людей слышал, что жить стало заметно лучше.
– У вас были какие-то мечты, планы на будущее?
– Я был комсомольцем, а комсомол в те годы шефствовал над авиацией и военно-морским флотом. И однажды меня вызвали в райком комсомола и говорят: «Вот у нас находится представитель Ленинградского высшего военно-морского инженерного училища имени Дзержинского. Он приехал отобрать из ребят подходящие кандидатуры для своего училища, и мы решили пригласить вас, чтобы он с вами побеседовал». Но для поступления одного собеседования было недостаточно, и кандидатам пришлось пройти строгий отбор. Вначале мы прошли сразу несколько комиссий: медицинскую, мандатную, а кроме того, хорошую рекомендацию должна была дать комсомольская организация. И вот так я вошел в группу из 60–70 человек, которую отправили в это училище. Причем это было не после того, как я окончил школу, а после 9-го класса.