«Не просто бревно». Чертовски мерзкая характеристика. Джеймс заставил себя ухмыльнуться.
— Что ж, Мартин, тогда тебе и карты в руки, — произнес он. — К тебе она привычна. Возможно, так будет легче для нас всех.
Но Мартин покачал головой.
— Дело вовсе не во мне. Это ведь Энни настояла на том, что мы должны расстаться. Вдобавок меня она не боится. И уж тем более — не так, как тебя. Ты всегда, если хотел, оставлял у людей неизгладимое впечатление. — Внезапно он покачал головой и рассмеялся. — Забавно было бы нас со стороны послушать. Можно подумать, будто мы обсуждаем, кому из нас идти на эшафот. Нет, Джеймс, если бы это зависело от меня, я бы с удовольствием принял твое предложение. Но главное сейчас — спасти ваши жизни, а тебе будет легче это сделать, если ты подчинишь себе Энни.
— Думаю, что мне это вполне по силам, — спокойно сказал Джеймс.
— Тебе только нужно найти к ней верный подход, — продолжил Мартин, не обращая внимания на очевидную неохоту Джеймса продолжать разговор на эту тему. — Она невероятно стеснительна. Сексом занимается исключительно в темноте, да ещё и в ночной рубашке. Обалдеть можно! В противном же случае она просто лежит как бревно, и расшевелить её невозможно. Виноват тут, конечно, Уин. Не знаю, сам ли он вбил ей в голову эти пуританские привычки или кого нанял, но постарался на славу.
— Ну как, закончили решать судьбы мира? — послышался голос Энни. Она смотрела в их сторону и говорила громко, стараясь перекричать радио.
— Уже скоро, — жизнерадостно провозгласил Мартин. — Будь любезна, сваргань нам завтрак.
Свирепый взгляд, которым Энни удостоила Мартина, был настолько красноречив, что Джеймс, сам того не ожидая, испытал злорадное удовольствие. И тут же встревожился. Уж слишком не по душе ему была даже мысль о том, что Мартин снова переспит с Энни. Пусть даже в темноте и под простынями. Все это настолько ему не нравилось, что поневоле заронило в душу недоверие по отношению к единственному человеку в организации, на которого он ещё мог положиться.
— Послушай, Мак, — предложил Мартин. — Давай я ненадолго исчезну, а ты пока займешься ею. Пары часов тебе хватит? Или дать тебе больше?
Джеймс посмотрел на собственную руку. Удивительно, но пальцы не сжались в кулак, а покоились на колене.
— Это зависит от разных причин, — уклончиво ответил он. — А куда ты так торопишься? Может, понаблюдать хочешь?
Мартин ухмыльнулся.
— Только не в твое окно, дружище. Энни — как часовая бомба, готовая вот-вот взорваться, и есть лишь один способ её обезвредить. Если ты не согласен, то предоставь это мне.
— Бога ради.
— Ну нет. Если ты ещё не понял, то Энни мечтает о тебе. Сейчас обстановка складывается так, что с ней ты уязвим. А раз ты уязвим, то все твои замыслы могут рассыпаться в прах, как карточный домик. Если же ты приберешь Энни к рукам, то сможешь лучше контролировать ситуацию.
— По-твоему, сейчас я её не контролирую? — лениво осведомился Джеймс.
— В определенной степени — несомненно. Но мы никогда ещё не попадали в подобную заваруху. Я предпочел бы подстраховаться.
— Что ж, возможно, ты прав. В крайнем случае, я всегда могу убить её.
— Верно, — спокойно согласился Мартин. — Возможно, до этого и дойдет. Но, по-моему, душа у тебя к этому не лежит.
— Лишний довод в пользу такого решения.
Мартин потряс головой.
— Она слишком много знает, Джеймс. Причем она даже такое, о чем сама не догадывается. Если ты заткнешь ей рот, мы никогда этого не выясним. И тогда — нам конец.
— Мы и так уже одной ногой в могиле стоим.
— Говори только за себя. У меня ещё полно планов на будущее.
Энни следила, как гроб опускают в могилу, с немым ужасом, который с тех пор преследовал её по ночам в кошмарных сновидениях.
— Я хочу, чтобы меня кремировали, — заявила она.
Это прошибло его броню. Джеймс внимательно посмотрел на Энни, затем нагнулся и выключил звук телевизора.
— Ты ещё не умираешь.
— Все мы умрем рано или поздно. Судя по развитию событий, меня это ждет скорее рано, нежели поздно.
— Я не позволю им убить тебя.
— Мартин говорил, что вам никто в подметки не годится, но ведь и вы не вечны. — Колени её до сих пор дрожали, а внизу до сих пор разливалось приятное тепло. Господи, и как она позволила ему сотворить с ней такое?
Энни медленно отошла в сторону от стойки, на которой оставила пистолет. Ее терзали сомнения — возможно, она ещё пожалеет об этом.
— Почему ты вдруг об этом подумала? — спросил Джеймс.
— Похороны Уина оставили у меня безумно тяжелое впечатление.
— Да, пикником я бы их не назвал, это точно, — подтвердил Джеймс.
— Уин сам настаивал на полномасштабной похоронной церемонии. По-моему, это ужасно. Я хочу, чтобы после смерти меня сожгли, а прах поместили в маленькую шкатулку. Можете поставить её на свой камин.
Что ж, и вновь она его проняла. Всегда бесстрастное лицо Джеймса на мгновение исказилось; то ли от гнева, то ли от отвращения.
— С удовольствием, — отрывисто произнес он. — Хотя лично я предпочел бы хранить твой прах в каком-нибудь «тапперуэре» 8.
— Только не в пластике, — возразила Энни, довольная, что ей все-таки удалось задеть его за живое. — Подойдет и пустая бутылка из-под текилы. Только без червей. Надеюсь, вам не сложно будет отыскать такую?
— Знаешь, Энни, а ведь ты, когда захочешь, можешь быть настоящей стервой, — спокойно промолвил он.
Слова эти неприятно поразили Энни.
— Нет, — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к нему. — Этого я не знаю. — Ей вдруг отчаянно захотелось сбежать от него. Куда угодно, лишь бы вырваться из этого кошмарного трейлера, где укрыться было негде. Она обессиленно опустилась на колченогий пластиковый стул. — Боюсь, Уин бы сейчас не узнал меня.
— Да, сейчас бы ты поразила старика в самое сердце, — согласился Джеймс.
— Почему?
— Потому что он из кожи вон лез, чтобы вылепить из тебя идеальную женщину. Умную, воспитанную, с безукоризненными манерами. Идеальную дочь и идеальную жену для мужа, которого он для тебя подобрал бы.
— Жену вовсе не идеальную, — возразила Энни. — Вдобавок, Мартина я сама выбрала, а не он. Но чем я не соответствую этому описанию?
— Это вовсе не ты. Это он тебя создал. С твоего молчаливого согласия. Ты сама позволила ему начисто лишить тебя индивидуальности.
— Однако чувств он меня не лишил! — с горячностью возразила Энни.
— Они тоже не твои.
— Мои! — ледяным тоном заявила Энни. — И в том числе ненависть, которую я питаю к вам, Джеймс.
Маккинли улыбнулся. Неспешно, недоверчиво и столь вызывающе, что Энни мгновенно взбеленилась и горько пожалела, что отложила пистолет в сторону.
— Твое право в это верить, Энни, — негромко произнес Джеймс.
Она обожгла его свирепым взглядом.
— Неужто вы настолько самонадеянны, что готовы поверить, будто я увлечена вами? — спросила она. — Нет, Джеймс, вами я давно переболела. И от вас мне нужно лишь одно — имя убийцы моего отца. Ну и, конечно, я хотела бы знать причину, по которой его убили.
— Только и всего? А отомстить ты разве не хочешь?
— До сих пор я считала, что вы взяли отмщение в свои руки, — с вызовом сказала Энни.
— В самом деле? Мы вместе узнаем, кто убил твоего отца, после чего ты препоручаешь грязную работу мне. Так? А сама возвращаешься к своей скучной мирной жизни? С чистыми руками и не менее чистой совестью. Я правильно тебя понял?
— Я бы с удовольствием вас пристрелила, — процедила Энни.
— Похоже, я пробуждаю в тебе агрессивность, — пробормотал Джеймс. — Может, есть смысл разорвать наш неустойчивый союз, пока ты ещё не превратилась во второго меня?
— И на что, интересно, я была бы тогда похожа? — процедила Энни. — Или вы и сами этого не знаете?
— Знаю, — спокойно ответил он. — Когда Мартин вернется, я отошлю тебя с ним. Пусть он и уступает мне, но зато у него есть нужные связи. Никто лучше него не сумеет защитить тебя от Кэрью. Мартин в своем деле дока, можешь на него положиться.
— Вы правда считаете, что я могу положиться на Мартина?
В ответ она ожидала, что услышит ложь. Или, по крайней мере, уклончивый ответ.
— Не знаю, — чистосердечно ответил Джеймс.
— Тогда я с ним не уеду.
Вот теперь Джеймс уже точно вышел из себя. Гнев его бросался в глаза. Он вскочил и двинулся с ней с таким угрожающим видом, что Энни понадобилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не убрать ноги с его пути.
— Ты сделаешь так, как я тебе скажу! — прорычал он.
— Заставьте меня!
Джеймс остановился как вкопанный. Взгляд, который он устремил на Энни, заставил её тут же пожалеть о своих словах.
— Разве я только что не преподал тебе наглядный урок? — прорычал он. — Я сильнее тебя во всех смыслах этого слова, и способен подчинить тебя себе не только физически, но и духовно. И ты сделаешь то, что я тебе скажу.
— Я буду сопротивляться.
Джеймс, тяжело вздохнув, низко склонился над ней, упершись обеими руками в подлокотники стула.
— Тебе не удастся меня победить, Энни, — тихо промолвил он, глядя ей в глаза. — Ни тебе, ни кому-либо еще.
В свою очередь, Энни задрала голову и посмотрела в его глаза. Темные, в которых тревожно поблескивали серебристые искорки. Думать о том, что он только что с ней сделал, ей отчаянно не хотелось.
— Я не хочу с вами ссориться, Джеймс, — сказала она. — Я хочу лишь одного: чтобы вы помогли мне узнать, что случилось с моим отцом.
— Это не так просто.
— Я помогу вам! — вскричала она. — Выясните только, что случилось с тем офортом, на котором изображен ирландский святой. Зачем он понадобился отцу. Этого будет достаточно, обещаю.
— Достаточно, — эхом откликнулся Джеймс и приумолк.
В трейлере было тихо, как в склепе, и лишь слабое потрескивание экрана телевизора нарушало гробовое молчание.
— Хорошо, — сказал наконец Джеймс. — Мы найдем, что он сделал с этой картинкой. А потом ты вернешься к Мартину.